Наталия Белкина - Сердце-океан
— Тебе так хочется стать дэшу? Хочешь стать игрушкой в чужих руках? — спросила я ее, не удержавшись.
— Ты мне завидуешь, Скубилар, — с иронией ответила она.
— Чему же тут завидовать? — изумилась я.
— Меня ждет другая жизнь. Может быть, я попаду в большой город или богатое поместье. Может быть, мой хозяин будет любить меня и будет щедрым и заботливым, — размечталась Лилин.
— Каков бы он ни был, твой хозяин, ты будешь всего лишь вещью, которую можно будет продать в любой момент.
— Ты просто завидуешь, — снова повторила неисправимая Лилин, но уже снисходительным тоном.
— А ты просто наивная. Ты не знаешь жизни.
— А ты-то откуда знаешь? — расхохоталась она. — Многое ли ты видела со своего далекого Арагуна?
По мнению жителей Сате-эр, я была родом с луны, где жили варвары — бигару. По крайней мере, Аржак, многое повидавший на своем веку, заверял, что встречался с этим таинственным племенем, часть которого проживает на северных островах Эмброна, а часть на луне, и что они разговаривали как будто на том же языке, что и я. Я сочувственно смотрела на веселую Лилин и молчала. Не могла же я сказать ей, что знаю о жизни рабов Древнего Рима из уроков истории.
— Но ты не беспокойся, Скубилар, — шепотом, словно подружке, сказала мне вдруг Лилин, когда мы оказались одни. — Как только у тебя отрастут волосы, ты займешь мое место.
— Что?!!
— Тебя тоже продадут, как только в этом будет необходимость, — заверила она меня, думая, что, таким образом, успокоила мою зависть к ее славной участи.
Через час Аржак увел глупую Лилин на рынок, чтоб продать за деньги. Им двигали лучшие побуждения. Он хотел спасти свой поселок, защитить свою жизнь, свой уклад, свое право на уединенное и затворническое существование. Но каким путем! Продажа, предательство, даже в цезарийском эти слова имеют один и тот же корень. Их смысл почти одинаков. Я не могла понять этого, не могла простить того равнодушия и деловитости, с какой жители Сате-эр отправляли на продажу Лилин. Я перестала доверять им. Теперь и речи не могло быть о том, чтоб расстаться с моей обветшалой одеждой и, надев платье, превратиться в одну из них. Нет. Я решила носить штаны до тех пор, пока это будет позволять приличие.
В тот вечер мы не работали. Я ушла от всех, оставшись наедине сама с собой. Мне стало очень грустно и ужасно захотелось расплакаться. Люди, к которым уже я привязалась, которым поверила, которые стали для меня семьей, тем, чего не было у меня даже на Земле. И эти люди однажды решат вот так же продать и меня. Без сожаления, без сочувствия, без малейшего угрызения совести. В этом мире так было принято. И я уже была его частью.
ГЛАВА 7
РАНЬЯДОРЫ
Тех денег, что жители Сате-эр выручили за Лилин, егерю и в самом деле оказалось недостаточно. Он навел таки на нас охотников за рабами. Впрочем, я была уверена, что, сколько бы ему не дали несчастные унчитос, он все равно бы предал нас. Похоже, он сразу решил взять деньги с обеих сторон.
Первые дни после посещения Сате-эр егерем и его сподручными я еще питала надежду на то, что, возможно, в этом наивном мире все люди столь же наивны как мои унчитос, и нам действительно удастся откупиться безо всяких последствий. Надежда была, но сомнения не хотели оставлять меня, хотя жители лесного поселка так свято верили словам егеря, что не удосужились даже выставить простую охрану, ну хотя бы для собственной успокоенности. Куда там! Я несколько раз пыталась завести разговор на эту тему с Аржаком, но он видимо считал меня недостойной беседы с ним, к тому же мы плохо понимали друг друга.
Когда нагрянули раньядоры, для всех унчитос, кроме меня, конечно, это стало неожиданностью. Но наши мужчины были охотниками, и они не умели убивать людей.
Раньядоры работали сами на себя, они не представляли никакую власть. Им можно было сопротивляться. Их было всего двадцать человек. Но они охотились не на животных, как унчитос, они мастерски владели ремеслом охоты на людей. Они окружили деревню рано утром, когда все еще только просыпались и напали на дом мужчин. Но атака пошла не так, как они предполагали. Унчитос прорвали окружение и разбежались.
Тогда охотники кинулись ловить женщин и детей, чтоб хотя бы не вся добыча ушла от них. Некоторые мужчины ринулись защищать свои семьи и тоже оказались в плену. В неразберихе и сумерках трудно было хоть что-то понять и разобрать. Стоял оглушительный ор, рев и плач.
Не успев еще как следует проснуться, я сразу поняла, что случилось, и остановила, схватив за руку, Пею, пытавшуюся выскочить на улицу.
— Замри! — строго сказала я ей и дернула ее вниз.
&;nbsp; Из окна, к которому я осторожно подкралась, мало что можно было рассмотреть. Было еще очень раннее утро. Но догадаться о том, что происходило, было не трудно. Нигде не было видно Аржака, Намара или хотя бы Жулалу. В толпе связанных по рукам и ногам пленников я различила все семейство драчунов — близняшек, их мать и отца. Бабушка Рипша, Рина, Дила и многие женщины были там же. Стояло сплошное рыдание и стенание. Из леса приводили плачущих девчонок и мальчишек, тех, кто попытался сбежать, но все же попался.
Вот-вот кто-нибудь из охотников заглянул бы и в наш девичий дом. Нам нужно было скрываться. Помочь тем, кто был пойман, мы не смогли бы в любом случае. Я потянула дрожащую от страха Пею к лестнице на второй этаж. Пригибаясь за перила, мы ползком стали взбираться наверх. Что говорить, не только моя бедная подруга, но и я дрожала от волнения и страха. Меня колотило так, что я едва держалась на ногах, но я не позволяла себе расслабляться. Нам нужно было бежать, и я уже знала как. Ведь план побега я всегда готовила заранее. И когда нас посетил егерь, я тут же приготовила возможный путь к отступлению.
Девичий дом стоял у самого леса. Это было нам на руку. Со второго этажа можно было, разобрав настил, выбраться на крышу и незаметно перелезть на ближайшее дерево. Но это мне было можно. Как только Пея поняла мой план, она наотрез отказалась залезать на крышу.
— Что хочешь попасться к ним? — спросила я, но ответа не дождалась. Мне некогда было уговаривать упрямую девчонку, и, надеясь, что она все же одумается и последует за мной, я подпрыгнула и ухватилась за край деревянного бруса.
— Ты меня бросаешь? — проканючила снизу Пея.
Я ответила ей не сразу. Ну, что мне было с ней делать?
— Если ты сейчас же не вылезешь на крышу, мы попадемся обе, — прошипела я уже сверху. Выглядывая из-за конька, я наблюдала за тем, как раньядоры начали прочесывать ближайшие строения. Они вот-вот должны были появиться и тут.
— Я не могу, Скубилар, — заплакала Пея.
— У тебя почти совсем нет времени. Сюда идут, — прошептала я ей нервно. — Если сейчас же не двинешься с места, я ухожу одна. Я не собираюсь попасть в руки охотников за рабами из-за тебя!
Я протянула ей руку, а другой крепко ухватилась за перекладину. Пея неуверенно взяла мою ладонь и залезла на табурет. Снизу раздался топот. Кто-то быстро вбежал по ступенькам.
— Скорее!
Пея задрожала и, вместо того чтоб начать взбираться, застыла на месте. Шаги уже раздались на лестнице. Не зная, что еще придумать, я стала тянуть ее за руку, но было уже поздно. На пороге комнаты появился охотник. Я успела отпрянуть от дыры в крыши и стала наблюдать за ними в щель. Кажется, он меня не заметил.
— Это ты хорошо придумала, сбежать через крышу, — с гадкой улыбочкой проговорил молодой парень. — Жаль, что у тебя ничего не вышло.
Пея стояла, молча обливаясь слезами, пока раньядор отвязывал от своего пояса веревку. А я? Ну, что я могла сделать? Бросить сейчас эту глупую недотепу?
Парень подошел к Пее, которая все еще стояла на том же месте, и набросил ей на руки петлю. Она подняла глаза и увидела меня. Я сделала успокаивающий жест, все, мол, у меня под контролем, и решилась.
В следующий момент я как можно бесшумнее соскользнула с крыши и рухнула прямо на голову охотника. Он, конечно, этого не ожидал и потому не удержался на ногах. Как только мы оказались на полу, на его затылок обрушился удар, в который я вложила всю свою силу. Удачно под рукой у меня оказался табурет. Но к удивлению моему он вовсе не отключился, а, скинув меня со своей спины, вскочил на ноги и резко развернулся. Ну, и крепкая у него оказалась голова!
— Ах ты звереныш! — завопил он, бросаясь ко мне.
Но я знала, где слабое место у парней, ведь драться меня учил Куч. Не вставая с пола, я пнула его ногой в нужном направлении. Он вылупил глаза и согнулся. Тут же я вскочила на ноги, но не сразу смогла решить, куда же его еще ударить. Грудь его была закована в торакс, так что мой коронный удар у меня бы вряд ли получился.
— Сейчас я тебе задам, проклятый мальчишка! — взревел охотник и снова двинулся на меня.
Вот тебе раз! Меня снова приняли за парня.
