Олег Лукьянов - Вардес: Лик Бога
Я больше не мог терять время, мне казалось, что еще минута, и я останусь здесь навеки. Представив свое спящее тело, я совместил его с душой. Как ни странно, у меня получилось сразу и быстро. Словно всю жизнь только и занимался астральными перемещениями. Легкий толчок, и я обрел чувство тяжести.
Почувствовал, как течет по моим венам кровь, бьется бешеное сердце, равномерно работают легкие… Проснись же, Вардес! Проснись!
Глава 7
Уже второй день его одолевали смутные страхи… Нет, даже не страхи, а скорее нехорошие предчувствия. И он почти не удивился, когда узнал, что в дне пути от деревни был замечен отряд странных людей. Откуда они там взялись? За восточным лесом, кроме многочисленных племен орков и мерзкой нежити, никто не обитал.
Как бы там ни было, Ардон — первый воин деревни и капитан Вольных людей, решил посмотреть на них сам. Взяв несколько воинов и едва войдя в лес, он словно растворился, уверенный, что даже эльфы, живи они в этом лесу, ни за что не разглядят его в густых тенях деревьев. Но даже скрываясь и прячась в каждой тени, они двигались навстречу неведомым людям со скоростью осенних ветров.
Ему уже двадцать пять лет — очень долгий срок. Воины столько не живут.
Бывает, конечно, что иные мужчины из его племени переживают иногда и шесть десятков, но воинами их звать нельзя. Лишенные руки или ноги, они не могли продолжать держать оружие и не стали выходить на порубежье.
Они никто, почти не люди, наравне с женщинами и детьми занимаются в поселке хозяйством. Бывшие воины — жалкое зрелище. Ардон дал себе зарок, что, если в бою лишится конечности, непременно покончит с жизнью, как когда-то давно это сделал его капитан.
Давно, когда ему не было и пятнадцати лет, в земли Вольных людей вторглись солдаты империи. Даже юноша, каким он был, тогда понял, что это огромное войско лишь малая часть солдат Империи. Было ясно и то, что, хотя армия Империи в двадцать раз превышала численность Вольных воинов, это была не полномасштабная война. — Это проверка наших земель на прочность и веру, — сказали старейшины, и, чтобы имперцы не могли и помыслить о настоящем вторжении, эти тысячи солдат должны умереть очень быстро.
Не хотел бы он тогда поменяться с имперцами местами. Где бы они ни проходили, с какой бы осторожностью ни ступали их ноги в болотах, лесах и горах королевства Вольных — везде оставляли за собой сотни трупов. Как будто из-под земли, воды и неба вдруг возникали Вольные воины, засыпали войско сотнями коротких копий и, не давая солдатам опомниться, исчезали так же внезапно.
Первая же ночь для имперцев обернулась настоящей катастрофой. Выставив сильнейшие кордоны с часовыми, войско расположилось на ночлег на чудом, средь болот и лесов, подвернувшейся равнине. Палаты с ранеными, более пяти сотен человек, расположили в сердце лагеря… А утром в палатах вместо раненых солдат оказались груды обезображенных тел. Ардон слышал, как дрожат и рвут желчью имперские воины. Как проклинают Вольных офицеры, называя их трусами, способными лишь…
В то же утро после совета офицеры повернули войско назад. Но это их не спасло.
Увидев, что проклятые Вольные вышли на открытый бой и построились перед войском в неровные ряды, вражеский командир поначалу обрадовался. Ну, теперь он покажет трусам, что значит правильная война… И построив войска прямоугольниками, не удержался и сам с отрядом квирианцев возглавил атаку.
Каково же было его негодование, когда такой близкий строй врагов, дважды бросив копья, распался и скрылся в ближайшем лесу.
Потеряв голову от жажды мести, он совершил последнюю ошибку, поведя войска в глубь Черного леса. Конечно, тогда он назывался по-другому. Лес получил это название от имперцев, точнее от единственного имперца, выжившего после бойни – мага Высокой Башни. Прежде, чем проклятый маг, понял, что ему не выжить, сразил почти три десятка славных воинов. Но когда к ним поспешили товарищи, маг раскрыл черные врата и исчез, наверное, ушел в свою Башню.
Но Ардон тогда был занят проверкой на прочность своих кинжалов, его отряд столкнулся сразу с тремя квирианцами. Сильнейшие бойцы Империи — квирианцы, были поистине ужасны в ближнем бою. Молодой Ардон едва смог совладать со страхом и, спасая жизнь своему капитану, с верными кинжалами в руках бросился на закованного в страшные латы иноземца.
Несмотря на то, что латы весят в три раза больше, чем самый толстый мужчина, квирианец двигался поразительно быстро. Почуяв за спиной движение, он отвлекся от поверженного капитана, мгновенно развернулся, взмахивая топором с такой силой, что будь на месте Ардона столетний дуб, непременно срубил бы его, даже не замедлившись. Но вместо дуба был юркий Ардон, извернувшись дугой, он пропустил топор мимо и, едва избегая чудовищных шипов на нагрудной плите квирианца, подпрыгнул и с размаху ударил кинжалом в узкую смотровую щель…
Квирианец закачался, выронил топор и упал так, что, показалось, ужаснулись все птицы в лесу. На секунду забывшись, Ардон позволил мальчишескому любопытству взять верх и, подойдя к поверженному квирианцу, с кряхтением стянул с него шлем.
Разочарование кольнуло острым кинжалом, он ожидал увидеть под доспехами хотя бы орка, но нет — обычный человек. Такой же имперец, как и прочие. Но шлем был поистине невероятен. Толщина железа, из которого он был выкован, была просто немыслима. Он померил специально, так и есть, толщиной больше вытянутого пальца такие доспехи не пробьет и арбалетный болт, и даже снаряд имперской баллисты, выпущенный в упор. Из-за чудовищного веса Ардон не мог оторвать шлем от земли.
Сил хватало лишь тянуть невероятный шлем по влажной от росы траве.
Он еще раз всмотрелся в лицо и внимательно оглядел гротескные доспехи.
Железные шипы с локоть длиной усеивали плечи и грудь имперца. Они уже сами по себе весили больше, чем тот каменный валун, а между тем Ардон хорошо видел, как замявшийся Вольный воин был за секунду нанизан на них стремительно подбежавшим квирианцем. Если это и обычный имперец, то явно не человек. Наверно, два-три квирианца смогут сразить молодого дракона. Кто бы они ни были, но не дано смертным обладать такой силой.
В кустах захрипели, опомнившись, Ардон бросился помогать поверженному капитану, но он лишь помотал головой. Ардон увидел отсеченную руку в траве, из культяпки капитана не переставая лилась кровь… Ардон мог помочь, спасти, но поглядев в глаза бывшему капитану, поднялся, отыскивая взглядом оставшихся в живых после боя с квирианцами товарищей.
Капитан предпочел умереть в бою, а не выполнять работу женщин…
Как не кстати он вспомнился-то, видать, провидение что-то шепчет Ардону.
Понять бы, что.
Скрываясь в зарослях кустарника, Ардон мотнул головой. Что-то он отвлекся, давние события не так уж и важны, ведь сейчас его деревне угрожала опасность. У огня спали странные люди, не слышащие приближения сотен орков. И ведь, если чужаки проснуться и сейчас же побегут, то прежде, чем их нагонят орки, успеют добежать до деревни. Но зачем поселку нужна орда орков у ворот?
Людей надо убить во сне. Не важно, кто они, но их жизнь не может стоить дороже жизней всех поселенцев. Но только во сне, иначе Арайдон не простит…
Я вздрогнул, не понимая, где нахожусь. Взгляд влево — вправо: деревья, ночь, костер, Дмитрий и морозный воздух. Фу, ты елки, вот это сон….
Встав с холодной и жесткой земли, медленно подтянулся и, стремясь отогнать остатки кошмара, помотал головой. Ага, Дмитрий хоть и сидит возле костра, но не выдержал, задремал, опрокинув голову на грудь. Однако ничего себе сон. Все помнится крепко и, главное, не спешит уходить в забытье: краски, звуки, ужасы, слова… И еще заключенная в темнице прекрасная девушка, неотрывно смотрящая на факел. А потом мне почудился какой-то… Ардон. Нет, это не сон! Я вскочил и тут же замер, как будто меня ударил разряд в тысячу вольт.
Где-то в лесу послышался шум и треск. Еще пара потерянных мгновений, и из-за деревьев стали показываться кряжистые фигуры. ОРКИ.
Кажется, я тонко взвыл. Обидно умереть, успев едва воскреснуть. То ли от моего вопля, то ли от издаваемого орками несусветного треска, Дмитрий вскочил как ошпаренный. Бешено вращая глазами и ничего не соображая, снял пистолет с предохранителя и начал палить во все стороны.
Моя растерянность в первые мгновенья боя спасла мне жизнь, орки, сочтя меня парализованным от ужаса, бросились мимо на яростно отстреливающегося Дмитрия. От оглушительного рева и выстрелов над самым ухом на ноги вскочила ошалевшая Маша, а за ней и Михаил. Хаотичное метание привлекло внимание одного из орков, и через секунду два замаха кривого меча навсегда заставили замереть бедолаг.
Вид крови струящийся из рассеченного горла Маши и блеск застывших глаз словно пробудил во мне жажду жизни. Между броском орков и началом выстрелов Димы прошло лишь несколько секунд, но мне хватило взгляда, чтобы понять, что Диму уже можно записывать в покойники. У его ног валялись четверо застреленных здоровенных орка. Но я знал, что патроны в магазине показывали дно, а к нему с занесенными мечами бежали еще столько же.
