Роберт ДЖОРДАН - Властелин Хаоса
Похоже, это задело Сулин еще больше, нежели все остальное, но она созвала своих Дев при помощи языка жестов, причем жесты эти выглядели раздраженными – насколько это вообще возможно. Зато многие айильские мужчины расходились, посмеиваясь – не иначе как, по их мнению, Ранд удачно пошутил.
Когда айильцы ушли, Хаман погладил свою длинную бороду и прогудел, словно огромный шмель:
– Хм-хм… Прежде, бывало, люди нас опасались. Хм-хм… Есть что-то такое в старых хрониках. Очень старых. Правда, сохранились только отрывки, но датируются они как раз…
– Старейшина Хаман, – вмешалась Коврил, – может, не стоит отвлекаться от дела? – Этот шмель гудел на чуть более высоких тонах.
Старейшина Хаман. Это сочетание показалось Ранду знакомым, где же он слышал его? В конце концов, в каждом стеддинге есть Совет Старейшин.
Хаман глубоко вздохнул.
– Хорошо, Коврил, но ты выказываешь неподобающую поспешность. Не позволила нам даже толком умыться. Клянусь, то начинаешь суетиться, как… – Хаман покосился на Ранда, закашлялся и прикрыл рот здоровенной ладонью. Огир считали людей существами не в меру нетерпеливыми, вечно стремящимися сейчас же сделать то, что будет важно завтра, а то и в следующем году. Они не любили спешки, но напоминать людям об их суетливости почитали неприличным. – Наше путешествие во Внешний Мир оказалось познавательным, – продолжил Хаман, вновь обращаясь к Ранду. – Весьма любопытно было узнать, что Шайдо Айил осадили Ал’кайр’раиеналлен и что ты был там, но покинул город прежде, чем мы смогли с тобой побеседовать, и… Хм-хм… Никак не могу отделаться от ощущения, что мы слишком уж суетимся. Говори-ка лучше ты, Коврил Ведь это из-за тебя я забросил свои штудии, оставил школяров и ношусь как полоумный по всему миру. Представляю, что творят сейчас мои ученики.
Ранд едва удержался от усмешки. При огирской манере вести дела ученики Хамана не раньше чем через полгода удостоверятся в отсутствии наставника, после чего еще год будут обсуждать, что же им теперь делать.
– Мать имеет некоторое право на беспокойство, – промолвила Коврил. Уши ее задрожали, – видать, несвойственное огир нетерпение пересилило даже почтение к Старейшине. Затем она собралась, приосанилась и, обратившись к Ранду, спросила: – Что ты сделал с моим сыном?
Ранд опешил:
– С твоим сыном?
– С моим сыном Лойалом! – Коврил смотрела на Ранда так, словно он сошел с ума. Эрит тоже поглядывала на него с беспокойством, прижав сцепленные руки к груди. – Ведь это ты обещал Старейшей Старейшин Стеддинга Тсофу присмотреть за ним. Правда, тогда ты еще не называл себя Драконом, но это точно был ты. Правда ведь, Эрит? Разве Алар не говорила, что это был Ранд ал’Тор? – Эрит едва успела кивнуть, Коврил говорила все быстрей и быстрей, отчего Хаман выглядел все более и более огорченным. – Мой сын Лойал еще слишком молод, чтобы скитаться по свету и заниматься такими делами, в какие ты его впутываешь. Старейшина Алар рассказывала про твои затеи. Ну, какое отношение Лойал может иметь к троллокам, Путям или Рогу Валир? Пожалуйста, верни его мне, чтобы я наконец смогла женить его на Эрит. Уж от нее-то он не станет бегать невесть куда.
– Лойал такой красивый, – застенчиво пролепетала Эрит, и уши ее задрожали от смущения. – Очень красивый и наверняка очень храбрый.
По огирским меркам Лойал действительно был слишком молод для самостоятельной жизни вне стеддинга – ему совсем недавно минуло девяносто. Огир живут очень долго. С самого знакомства с Рандом Лойал выказывал горячее желание посмотреть мир, хотя очень тревожился о том, что случится, когда о его побеге узнают Старейшины. А больше всего он боялся, как бы за ним не явилась мать, да еще не притащила с собой невесту. Лойал рассказывал, что у огир мужчины в таких вопросах слова не имеют. Да и женщин никто особо не спрашивает. О свадьбе договариваются матери жениха и невесты, так что огир запросто может впервые увидеть свою суженую в день обручения, когда мать представит его невесте и будущей теще.
Брака Лойал боялся пуще смерти, зная, что женитьба положит конец его путешествиям, а Ранд, понятное дело, вовсе не хотел подводить друга. Он совсем было собрался сказать, будто не знает, где Лойал, и предложить гостям вернуться в стеддинг да подождать известий там, но в последний момент в голову ему пришел важный вопрос. Важный для Лойала.
– Давно ли он покинул стеддинг?
– Очень давно, – прогрохотал, словно горная лавина, Хаман. – Паренек вечно твердил, что хочет посмотреть Внешний Мир. – А что там смотреть? Все важное описано в книгах, а если люди проводят новые черточки на своих картах, то какое это имеет значение? Земля, она и есть земля, какой была всегда…
– Он находится в Большом Мире слишком долго, – решительно встряла мать Лойала – словно вбила шест в глинистую почву. Хаман бросил на нее хмурый взгляд, но Коврил выдержала его, хоть уши ее и дрожали от смущения.
– Б-более пяти лет! – слегка заикаясь, добавила Эрит. На миг ее уши поникли, но тут же встали торчком и даже отклонились назад. Она изо всех сил старалась подражать решительному тону Коврил. – Я хочу, чтобы он стал моим мужем. Я это сразу поняла, как только его увидела, и не позволю ему погибнуть, да еще по глупости…
В свое время Лойал рассказывал Ранду о многом, в том числе и о Тоске, хотя эту тему огир не жаловал. Когда Разлом Мира вынудил людей скитаться в поисках безопасного пристанища, огир тоже пришлось покинуть стеддинги. Долгие годы странствовали они, пытаясь отыскать сохранившиеся стеддинги на изменившемся лице земли, и именно во время этих скитаний узнали, что такое Тоска. Оказавшись вне стеддинга, огир испытывал стремление вернуться, у покинувшего стеддинг давно это желание становилось неодолимым, а пребывавшего во Внешнем Мире слишком долго ждала смерть.
– Лойал рассказывал мне про огир, пробывшего вне стеддинга дольше, – тихо сказал Ранд. – Десять лет, так он говорил…
Прежде чем юноша закончил, Хаман замотал головой:
– Нет, это не дело. Я слышал о пятерых пробывших вне стеддинга так долго, и думаю, будь таких больше, знал бы и о них. Подобное безумие обязательно описывали бы в книгах. Так вот, трое из этих пятерых умерли в первый же год после возвращения, четвертый стал калекой, да и пятая до конца своих дней ходила с палкой. Правда, писать она не перестала. Хм-хм. У нее было что сообщить насчет… – На сей раз, когда Коврил открыла рот, у Хамана даже голова дернулась, а длинные брови взметнулись вверх. Она принялась яростно разглаживать юбку, но глаза не опустила. – Пять лет действительно еще не предел, – сказал Хаман Ранду, искоса поглядывая на Коврил, – но мы привязаны к стеддингам. В этом городе ничто не указывает на присутствие Лойала, судя по тому, как таращились на нас на улицах, огир здесь давненько не видывали. Поверь, если скажешь, где он, сделаешь доброе дело.
