Энгус Уэллс - Повелители Небес
— Помни, — сказал мне Беллек, даже и не осознавая, вероятно, что оскорбил меня, — если ты расскажешь что-нибудь об этом, ни один дракон не поднимется в воздух.
Я кивнул. Иногда принятые решения камнем ложатся на нашу душу.
Когда я вернулся в нашу комнату, Рвиан спросила:
— Почему ты так долго был с Беллеком?
Вопрос завис в воздухе. Я наклонил голову, мне не хотелось смотреть ей в глаза. Я успел уже пожалеть об обещании, данном мною Властителю. Мне захотелось нарушить его. Я знал, что не могу так поступить, потому что в противном случае ее же мечты погибнут в зародыше.
— Да, мы с ним поговорили немного, — пробормотал я.
Она спросила:
— О чем?
Я пожал плечами.
— Позволь мне сначала умыться. Там так холодно.
— В драконьей пещере? — спросила она.
Откуда она знала?
Я ответил:
— Да.
Сказав это, я скрылся за дверью и принялся вытирать волосы, умываться, в общем, тянуть время.
Наконец я приготовился к встрече с женщиной, которую любил даже сильнее, чем мог себе представить. Больше, чем Дебуру. И мне приходилось ей лгать. Думаю, что большего сожаления я не испытывал за всю свою жизнь.
И она, Рвиан, в каком-то смысле усложнила мое положение, использовав свое колдовство для того, чтобы дрова в камине разгорелись ярче, чтобы мне стало теплее. Она откинула одеяло, чтобы я забрался к ней под теплый бочок. Я лежал рядом со своей возлюбленной, обнимая ее и продолжая свою молчаливую ложь. Рвиан спросила, не желаю ли я вина или эля, на что я лишь покачал головой и попросил ее обнять меня и верить мне.
— Я верю, — сказала она, и это оказалось самым тяжелым для меня.
Что я мог сделать? Пришлось импровизировать.
Или притворяться?
Я сказал:
— Подруга Беллека умерла.
Тело Рвиан напряглось. Я почувствовал дрожь, которая прошла по нему, зная, что она, так же как и я, испытывает сочувствие, ибо ее связь с Анриёль уже была крепка, как и моя с моим драконом.
— Это, это… — сказала она упавшим голосом и покачала головой так, что мое лицо на несколько секунд потонуло в золоте ее волос. Потом она, откинув в сторону этот шелковистый занавес, закончила: — Бедняжка. И ты был там. Ты разделил его горе.
Прижимаясь к ее груди, я пробормотал:
— Да. Он плакал… Он…
Я едва не сказал ей все, что узнал, но Рвиан нежно поцеловала меня и сказала:
— Я чувствовала что-то такое. Точно мне приснился сон, думаю, Анриёль рассказала мне об этом. Мне кажется, что она не отпустит меня… Думаю, я начинаю понимать, что такое быть Властителем.
— Ты правда так думаешь? — спросил я.
Если бы она ничего мне не сказала, я, наверное, нарушил бы договор с Беллеком и все ей рассказал. Но Рвиан поцеловала меня и произнесла:
— Случается, что в момент скорби люди делятся с другими чем-то личным, чего не полагается знать никому другому. Ты ведь обещал ему?
Горло мое перехватило, и я с трудом выдавил из себя:
— Да.
— Твое обещание помешает нашим планам? — спросила она.
Я ответил:
— Нет. Совсем наоборот, но…
Рвиан прислонила палец к моим губам и сказала:
— Тогда я ничего не спрашиваю. Я верю тебе. Беллек просил тебя сохранить все в секрете, так?
— Да.
Рвиан сказала:
— Тогда держи слово.
Я покачал головой.
— Ты не знаешь, в чем суть. Если бы ты только знала…
— Нет, — возразила она и засмеялась, поднимаясь надо мной, и, прижав меня своим мягким бедром, положила мне руки на плечи. — Разве я могу сомневаться в человеке, которого люблю? Твое обещание ведь не может причинить мне зла?
— Не знаю, — сказал я. — Дело в том, что это обещание касается не только нас с тобой, но и Урта и Тездала.
Рвиан опустила свое лицо ко мне и поцеловала меня.
— Если ты скажешь им, это поставит под удар наши планы?
Я ответил:
— Вполне возможно.
— Это причинит им зло? — спросила Рвиан.
Наши губы соприкоснулись.
— Думаю, нет.
— Но может? Или это отвратит наших друзей от желания строить новый мир?
Я отодвинулся от Рвиан и отстранил ее волосы, чтобы лучше видеть ее лицо. Я посмотрел в зеленые глаза своей возлюбленной. Слепые глаза! Но уверенность, которую я видел в них, не оставила мне выбора. Я кивнул и произнес:
— Может.
— И сможет ли состояться наш новый мир, если они отвернутся от него? — спросила она. — Сумеем ли мы что-нибудь изменить?
Что я мог ответить ей?
— Думаю, что нет, — ответил я. — Думаю, что мир останется тем же самым. Люди как воевали, так и будут воевать.
— Тогда держи слово, которое ты дал Беллеку, — сказала она. — Ради высших целей. Я не спрашиваю, что сказал тебе Властитель драконов, но не говори ничего Урту и Тездалу.
Я спросил:
— А разве это честно?
Меня поразило то, как точно она скопировала мою манеру говорить.
— Люди как воевали, так и будут воевать, — передразнила меня Рвиан и улыбнулась. — Давиот, Давиот. Отойдем в сторонку, и пусть кровь льется рекой? Будем сидеть и ничего не делать, успокаивая свою совесть, раздумывая, какое решение правильное, а какое неправильное? Избрать ли нам тот путь или этот? Или, может быть, все-таки решимся вступить на тот, который открылся перед нами? Ты считаешь, что наши планы ошибочны?
Я покачал головой. Испытывая приятное удивление, я коснулся губами ее груди.
Рвиан приподнялась, желая говорить серьезно, и «посмотрела» мне прямо в глаза. Она сказала:
— Тогда, если мы поступим иначе, не сделаем того, что считаем правильным, получится, что мы совершим ошибку, так?
Я ответил:
— Да.
Я чувствовал себя смертельно усталым и в то же время возбужденным. Я ужасно хотел Рвиан, но и спать мне хотелось не меньше. Я чувствовал себя виноватым, а она утешала меня, убеждая, что это не так. Ее вера оставалась непоколебимой, а меня терзали сомнения.
Я сказал Рвиан то же самое, что и раньше Беллеку:
— Я не скажу им.
Глава 35
Зима все еще сжимала горы Тартара в своих объятиях, когда мы начали готовиться к своему полету на юг.
Беллек, собиравшийся лететь вместе с Уртом на Катанрии, снабдил нас меховыми одеждами, столь необходимыми в холодном воздухе, и мы воссели на наших скакунов. Оказавшись на своем месте на спине Дебуры, я ощутил прилив эмоций. Кровь моя взыграла, во мне проснулся инстинкт охотника. Я уже перестал быть самим собой, слившись в одно целое со своим драконом: чувство, знакомое лишь Властителям. Я посмотрел туда, где восседала на Анриёль Рвиан, на лице которой отразилось выражение восторга, точно такого же, какой охватил и меня. Никогда раньше не видел я такого количества драконов, собранных вместе. Не нашлось ни уступа, ни крыши, ни башни, на которых бы не сидело животное, а в небе под тяжелыми снеговыми тучами не умолкало биение крыльев все новых и новых драконов, слетавшихся со всего Тартара.
