Клара - Смерть любит танцы
Ступеньки. Я ненавижу ступеньки. Они такие… такие… вот бесы! Вскрикнув, я очередной раз упала на ковровую дорожку, дрожа от боли в раненой ноге.
Она дала о себе знать сразу же после того, как я покинула Ниа. С каждым шагом становилось всё тяжелее, а потом началась эта грёбаная лестница.
Она была тронута тленом, как и всё вокруг. Полуразрушенная, раскрошившаяся, но покрытая ковровой дорожкой. Там, разбросанные в беспорядке, валялись заляпанные кровью украшения и золотые монеты. По лестнице сновали тени, переговаривались и пытались дотянуться до богатства. Увы, их пальцы проходили сквозь золото.
Они плакали, кричали, но я не слышала ни звука. Морщась, я двигалась вперёд. Изредка эти призраки проходили сквозь меня, и тогда я чувствовала неимоверный холод и пустоту.
Изредка, невесть на что надеясь, я кричала:
— Мне нужна мать Ситтирра! Мне нужна Правящая! — и кляла свой идиотизм за то, что даже не узнала её имени. Наконец ноги мои подогнулись, и я рухнула на красную дорожку, тихонько всхлипывая. Как же мне не хватает хоть кого-то рядом! Боги, почему вокруг меня постоянно роится куча людей, но они исчезают, когда нужны мне, они тают, как призраки.
Я полежала несколько минут, сцепив зубы, и поползла вверх. Ступеньки царапали мне колени, а ненавистные монеты впивались в ладони. Сколько можно уже, боги?!
Кончилось всё неожиданно. Просто, в очередной раз подняв руку, я опёрлась не на полуистлевший ковёр, а на гладкий скользкий мрамор.
Тихонько всхлипнув, я приподняла голову.
И снова — зал, с громадными магическими зеркалами на всех стенах. Звучит мелодия, знакомая почти до боли — ррат. И снова — маски, танцующие кругами по залу. Я моргнула, приподнялась на руках, и все они замерли, как по сигналу. Она из них выступила вперёд:
— Таннирра, лучшая танцовщица Ириды. Спляши нам!
Из моего горла невольно вырвался жалобный всхлип. Какой, к бесам, танец?! Я не могу сейчас даже встать!!!
— Обойдётесь! — крикнула я, но мой голос сорвался, и горло выдало жалкий шепот. Женщина, говорившая со мной, по-птичьи склонила голову набок, словно бы разглядывая что-то. По залу ветром пролетел недовольный шепот.
— Какая же ты танцовщица, коль не можешь даже встать? Обычная мерзкая калека! — пропела женщина, брезгливо передёрнув плечами, — Нечего тут валяться! Это зал Повелителей!
Вздрогнув, я осмотрелась внимательней. Магические зеркала навевали жуть, мертвенный свет заставлял дрожать, а ярко-алый блестящий пол под ногами танцующих… Секундочку! Но плиты серые! Значит…
Тихий крик вырвался из моего горла, когда я осознала, что ноги танцующих по щиколотку тонут в громадном кровавом озере. Боги…
Кажется, я застыла надолго. В себя меня привела резкая, хлёсткая пощёчина. Из рассеченной губы тут же потекла кровь.
— Отвечай, мерзавка, когда с тобой говорит Правящая! Ты искала нас — нашла! Теперь пляши, как и должна! Тебя, игрушка, не для того создавали, чтоб ты не отвечала таким, как мы! — прошипела склонившаяся надо мной фигура в маске, блистая матовой чернотой глаз.
Я потрясенно уставилась на неё и прошептала неверяще:
— Ты — та, кого я ищу?! Мать Сита?
И снова — удар. Щека онемела, и кровь из губы хлынула потоком. Я дёрнулась было, чтоб ударить в ответ, но замерла, шепнув только:
— Зачем?
— Ты не поняла ещё, тупая шлюшка? Он — тварь, и ты — тварь. Я прокляла его, потому что это не мой сын. А теперь — танцуй, если хочешь, чтоб я с тобой говорила!
Я сцепила зубы и попыталась встать. Онемение тут же охватило всю правую сторону, и я, сделав несколько ковыляющих шагов, рухнула просто в лужу крови. Она хрипло расхохоталась и, подскочив ко мне, толкнула ногой в бок:
— Жалкая тварь. Сколько ты судеб сгубила за свои жизни?
По толпе Правящих пролетел недовольный ропот. Один из мужчин в масках выступил вперёд.
— Это переходит границы, Литтирри. Как смеешь ты так обращаться с Верховной? Тебе вечно гореть в Бездне за это доведётся!
Из её глотки вырвался смешок:
— Всем Правящим гореть в Великой Бездне! Всем, кроме тех двоих, которые ценой тысяч жизней обманули смерть.
— Литтирри, они заплатили худшую цену! Им не переродиться!
— А мне — плевать! Я мертва, а она — нет! И это всё, что меня волнует! Хочет видеть Темнейшего живым — пусть танцует и в ноги кланяется!
— Ты — сумасшедшая, Литтирри!
— Быть может! Но она пришла ко мне — мне и назначать цену!
— Литтирри, ты заплатишь…
— Довольно, — сказала я хрипло, прерывая бессмысленный спор Правящих, — Тебе нужен мой танец, Литтирри? Я тебе его подарю. Но знай — теперь я запомнила тебя. И там, в своей Бездне, ты ещё встретишься со мной!
Сказав это, я с хриплым смешком лизнула разлитую кровь. Мерзко — быть может, но эта соль чужой жизни на губах, вязкая и раздражающая, всегда придаёт сил…
На миг я прижалась лбом к липкой массе на полу, а потом рывком поднялась.
Выглядела я жутко. Весь мой наряд исчез в одном из предыдущих залов, потому зрители сейчас могли лицезреть полностью обнажённое тело с жуткими, полузажившими ранами на правой ноге, испачканное кровью, своей и чужой, с волосами, сбившимися в колтун, и лихорадочно горящими глазами.
Оскалившись холёным Правящим, невольно отступившим на шаг, я повернулась к своему защитнику и тихо спросила:
— Почему ты ещё не переродился?
— Я ещё потанцую здесь и забуду прошлое. Иначе, боюсь, всё повторится.
— Что ты сделал такого, что коротаешь время в этом зале? Ты ведь сам это выбрал…
— Я тебя предал, — отозвался он, помолчав, — Прости.
— Дождешься от неё… — начала было Литтирри, но тут уж у меня сдали нервы. Резко развернувшись, я с размаху залепила этой твари пощёчину. Она взвыла, её маска треснула.
— Заткнись, — прошипела я, — Я — Верховная Жрица, а ты — неприкаянный дух. Я говорю не с тобой!
Она замерла, а я снова повернулась к Правящему, замершему в двух шагах.
— Предал так предал, чего в жизни не бывает. Иди, перерождайся! Нечего тебе делать в этом дурдоме!
— Ты прощаешь меня?
— Да.
С тихим стуком его маска упала на пол. Я увидела красивое лицо с зелёными живыми глазами:
— Спасибо, мама, — шепнул он и растаял, а у меня всё сжалось внутри. Приказав себе ни о чём не думать, я снова повернулась к Литтирри:
— Теперь ты, Правящая, предавшая свою семью. Смотри, как я танцую для тебя!
Сказав это, я картинно улыбнулась разбитыми губами и, отогнав боль куда-то вглубь, встала в танцевальную позицию, чуть согнув левую ногу, на которую перенесла вес тела, и поставив правую на носок. В таком положении я могла стоять вполне нормально, без особого дискомфорта. Что ж, Киннирра, пришло время твоей ученице доказать, что она чего-то, да стоила!
