Ник Перумов - Черное Копье
Ряды роханцев стыли на холодном ветру. С чего начнется сегодняшний день? Вчерашний подарил новую надежду — что они выдержат, сумеют отбиться, и среди воинов Марки слышались и смех, и оживленные разговоры. Павших, по счастью, за вчерашний день оказалось не так много; враг потерял самое меньшее впятеро больше. И мало кто решался признаться себе, что вчерашний успех — ничто; что потери врага уже возмещены подошедшими подкреплениями, а вот своих погибших заменить уже некем. Все, до последнего человека, силы Марки были собраны на Исенской Дуге.
Фолко томился бездельем посреди своих лучников. На том берегу было пусто и мертво, словно и не стояло никогда там могучих ратей. Где сейчас неистовые истерлинги, где несравненные стрелки-хазги?
Под вечер показавшегося бесконечным дня пришли тревожные вести. Роханцы еле-еле отбились на юге, где враг второй день не прекращал попыток прорыва. И вновь, когда большая часть сил короля Марки отправилась к Белым Горам, враг начал наступление в отрогах Туманных Гор. Прискакавший вестник передавал подробности: воины Востока рвались вперед, не жалея себя и не считаясь с потерями; им удалось занять гребень правого берега реки; малые силы конных долго не могли выбить их оттуда. И все же, немалой ценой, роханцы сбросили переправившихся в Исену, почти запруженную телами.
Последнее оказалось правдой. Через несколько часов река действительно понесла на себе чудом не утонувшие трупы… Фолко больше не мог пить воду из нее, хорошо, что с гор стекало множество мелких речек, пехотинцам исправно подвозили бурдюки.
Так прошел второй день Стояния на Исене; войско Марки стойко держало оборону.
Ночью схватки разгорелись с новой силой. Воины многих восточных племен, взметенные волей Короля-без-Королевства и ушедшие в дальний поход на запад за добычей, до самого рассвета пытались сбить роханцев с гребня. Тьма мешала стрельбе, многим удавалось переправиться невредимыми; в бой вынуждена была вступить фаланга. Разделив вестфольдингов на четыре полка, Брего сдавил как тисками прорвавшихся, сбив их в кучу возле баррикады на дороге. На восточный берег вырвались единицы.
— Вождь берет нас измором, — хрипло выдавил из себя Торин.
Гном ожесточенно тер покрасневшие от бессонницы глаза. Сменить пеших воинов не мог никто, конники сами не слезали с седел. У Олмера же хватало подменных полков.
Пришел третий день, и все повторилось сызнова. Дважды враг бросался в атаку и по дороге; дважды его отбрасывали, второй раз — уже большой кровью. Пополненная было в Вестфолде пехота заметно редела.
Для Фолко стало ясно, что подхода помощи они здесь не дождутся. Еще два-три, ну, может, четыре дня — и заслон сломается.
Олмер не дал спать роханцам и ночью. Однако хегги шли в бой вяло, уже наученные потерями; стоило надавить, и их нестройные сотни рассыпались, бросаясь вплавь назад, через Исену. Многих нашли в воде меткие роханские стрелы, но результат, как понял Фолко, стоил потерь — вестфолдская пехота уже с трудом держала строй. Сказывалась усталость.
Четвертый день. У Фолко уже начинало путаться в голове; как заведенный, он стрелял, стрелял и стрелял по кажущимся бесконечным волнам врага, с редкостным упорством катящимся с противоположного берега. Начинали истощаться казавшиеся неисчерпаемыми запасы стрел; уже к вечеру лучники бродили окрест в поисках вражеских стрел, сыпавшихся столь же щедро.
Долго это противостояние продолжаться уже не могло. Ждать подхода арнорского войска — безумие, хорошо, если Наместник только-только выводил свои полки к Пригорью… По мысли Фолко оставалось только одно — отступать, пока еще есть силы и потери не так велики. И там, уже на Арнорской земле, среди мощных и многочисленных крепостей, дать решительное сражение. Степная дорога коротка — что стоит Олмеру в четыре-пять дней перебросить из-за Андуина свежие полки! В Арноре ему придется потяжелее. Потери там он уже не восполнит.
Но король Рохана решил по-другому. И ночью всем было приказано спать, оставив только небольшое охранение, чтобы не застали врасплох. Гонцы привезли приказ о ложном отступлении.
— Нас перебьют до последнего, — только и бросил, сплюнув, Торин, выслушав приказ сотника.
День пятый. Ему предшествовал кровавый, на полнеба закат; и после необычно спокойной ночи, едва рассвело, пехота вестфольдингов изготовилась к бою. Никто не мог знать планов врага, но все чувствовали — его войска тоже отдыхают, значит, быть общему штурму. На это и рассчитывали король Рохана и его Маршалы.
Ложным отходом завлечь на закатный берег Исены потерявшие при переправе строй войска Олмера, сдавить железными рядами стреляющей конницы и уничтожить. Ошибки, совершенной на Андуине, не будет. Врагу не совершить дальнего обхода, как в тот день. Далеко не все его полки бьются с равной доблестью и равным умением. Многие не страшны роханцам; многие, но не истерлинги, ангмарцы и, конечно, хазги.
Атаки врага пришлось ждать недолго. На высотах появились низкорослые степные стрелки, в долине, по обе стороны Тракта — щитоносная пехота, тащившая и большие плавучие мешки, чтобы легче было переправиться. Свистнули стрелы, на восточном берегу запели рога; подбадривая себя боевыми криками, ховрары кинулись в воды Исены.
Роханская фаланга не сделала обязательных в прошедшие дни шагов им навстречу. Строй молча ждал, выставив острое, алчно ждущее крови железо. Пусть их соберется побольше…
Армия Марки ответила лишь стрелами, но и то били с расчетом, помня о полупустых колчанах. Колючий ветер не остановил атакующих.
Оставляя тела в мелкой воде, ховрары выбрались на западный берег. Поднялись, закрывая первые ряды, широкие четырехугольные щиты, сине-черные, с намалеванными алыми рунами. Большинство лучников Марки опустили оружие, стреляли лишь самые меткие.
С лязгом и треском ховрары сшиблись с роханской пехотой; сшиблись и откатились, отброшенные, и вновь атаковали… Видно было, что у вестфольдингов, верно, совсем не осталось сил — они не могли даже сбросить врага в реку. И на помощь столь удачно начавшим дело ховрарам из-за холмов покатились новые и новые свежие сотни.
Исена вспенилась — так много врагов одновременно шагнули в воду; быстроногие хегги, точно муравьи, стали растекаться далеко влево и вправо, карабкаясь по склонам, прямо на отряды лучников, оборонявших фланги роханского строя.
Фаланга вестфольдингов, дрогнув, подалась на десяток шагов назад. Враг отвоевал лишние сажени пространства на правом берегу, и на дороге с востока появились первые всадники.
Фолко не мог знать, что происходит сейчас на других участках двадцатимильной Дуги, но был уверен, что Олмеру уже донесли о неожиданном успехе в центре, и он, прекрасный полководец, не может не использовать этот шанс. Сейчас неминуемо пойдут в безнадежные атаки и стоящие на крыльях его войска полки — чтобы отвлечь роханскую конницу, не дать ей всеми силами ударить по прорывающейся в центре пехоте Вождя.
