Анатолий Агарков - Семь дней Создателя
— Обращайтесь, говорит, к прокурору. Если сам боится, какой прокурор поможет? Мафия она и есть мафия.
— В чём дело?
— Пойдемте, покажу.
Мы прошлись по территории пансионата неровно выложенными щербатой плиткой дорожками, осмотрели недостроенный фонтан, потрескавшиеся каменные русла будущих родников.
— Что скажите?
— Ждём комментариев.
— Разве это работа?
— Да, конечно, отвратно сделано. Кто?
— Георгий Кастанян. Я говорю, это не работа — переделывайте. А он, оплати процентовку — дальше будем трудиться. Я ему кукиш под нос. Он: ах так, тогда никто тебе это делать не будет. И правда, к кому не обращалась после, все отказываются — Левона Кастаняна боятся.
— Большая шишка? — спрашиваю.
Макс:
— Даже не представляешь насколько — пахан всем армянами.
— А мы тут причём? — и хозяйке. — Сейчас я вам найду строителя.
Позвонил Рамкулову.
Пока ждали, угощались обедом от Галины Дмитриевны. Действительно, интересная женщина, но скорее в общении.
Хитрый татарин прибыл, выслушал предложение, почесал затылок:
— Шибко занят я сейчас.
— Не торопись отказываться, — позвонил дежурному "Алекса". — Жорика Кастаняна в пансионат, шилом.
Поужинали. Солнце скрылось. Прохлада втиснулась в аллеи. Зазвучала музыка на танцплощадке.
— Потанцуем? — Макс галантно припал к руке хозяйки.
Прошли на террасу, палубным настилом нависшую над озером. В тени фонарей несколько мужчин толчками в грудь и нецензурной бранью выясняли отношения.
— Вот ещё одна беда, — Галина Дмитриевна поморщилась. — Сельские парни приходят пьяные, задираются.
— Лёвчик, Сашок, разберитесь, — отправил Макс водителей и приобнял хозяйку за талию. — Я защищу вас от злодеев.
— Уж и не знаю, как благодарить.
— Знаете, знаете.
Бойцы доставили Георга Кастаняна. Мы сидели на освещённой веранде административного корпуса, пили чай, а он стоял перед нами, набычившись.
— Слушай сюда, Кастанян. Терпение моё истощилось. Даю тебе неделю сроку — контору закрыть, материал, машины, оборудование продать, людей рассчитать. Ты больше не строитель. Попробуй себя в пимокатном деле. Топай.
Ничего не сказав, он вернулся к машине, и ребята отвезли его в Н-ск.
— Берёшь объект? — я Рамкулову.
— Скажу через неделю.
Позвонил Сан Саныч:
— Чего ты вцепился в этих армян?
— Слушай, вор на вору — терпеть ненавижу.
— Ну, жди гостей.
Их было четверо. Наверное, ещё водитель в затонированном "Вольво". Вошли в приёмную и в мои двери.
— Куда? — грудью на ворога преградила путь Изабелла. — Кто такие? По какому вопросу? Без доклада нельзя.
На её голос из рекреации выскочила дежурная смена, их начальник из дежурки.
Непрошеные гости остановились.
— Скажи хозяину, женщина, Левон Кастанян по важному делу и товарищи.
Изабелла вернулась от меня и объявила:
— Господин Кастанян может пройти, а остальные в рекреацию чай пить.
Посетители переглянулись, курлыкнули что-то по-своему и подчинились. В рекреации никто гостей не угощал — дежурная смена села биться в нарды — но стоял куллер, коробка с пакетиками чая, сахар в сахарнице и стопка пластиковых стаканов. Вошедшие повертели головами, и присели в уголке.
Братья Кастаняны совершенно не похожи: Георг был толст и короток, Араик длин и тощ, Левон горбат. Он прошёл, сел без приглашения и облокотился о мой стол.
— Вот ты какой. Я думал, молод, глуп, горяч, а ты седой. Что же ты творишь, шакал?
— Если ты пришёл говорить, хачик, то подбирай слова, если желаешь без лишнего базара вылететь в окно, за этим дело не станет.
После минуты размышлений, он наклонил ко мне руку с отогнутым средним пальцем:
— Дай сюда!
Об этом приёме мне рассказывал Кашап. Годами тренируя, уголовники копят силу среднего пальца, и, зажав им нетренированный, ломают, как спичку, без видимых усилий.
Глядя в его рысьи глаза, вложил палец в этот крючок. Нажим, наверное, был силён, но я даже не почувствовал. Да и что он мог сделать с пальцем, силу которого питал оптимизатор. С минуту смотрел, как наливаются кровью глаза напротив, потом придавил слегка — у противника брызнули слёзы. Он подался вперёд, склонив голову к плечу, будто подставляя ухо для добрых слов. И я заговорил:
— Слушай сюда, недостойный сын верблюда. Забирай свою отару, и чтоб духу вашего в моём городе не было. Якши? А это тебе на память.
Придавил сильнее и услышал сухой хруст ломающейся кости. Горбун в беззвучном крике широко открыл рот с двумя золотыми челюстями.
Днями позже пили с Максом кофе и вели обычный мужской трёп.
— Сломался Жорик — всё бросил, стоит в шашлычке у мангала, шампуры вертит.
— Нашёл призвание. Ты как, защитил тогда Галину Дмитриевну? Сколько раз? — намек на наш отъезд с Рамкуловым без Макса.
— Слушай, вернулись эти козлы, с кольями да числом поболее. Пришлось из шпалера небо дырявить. Утром вызвал ребят, прошвырнулись селом, согнали народ на сход. Говорю, на первый раз сто штук выложите — хотите сами скидывайтесь, хотите драчунов ищите, мне по барабану. В следующий раз сумма удвоится. Я вас либо по миру пущу, либо воспитаю. Бабло на следующий день притаранили, а Галина — она у них депутат — рассказала: вспомнили селяне, что раньше их станичниками звали, и кордоны поставили вокруг пансионата. Своих буянов усмирили и всяких пришлых.
— Ну, что сказать? Молодец, просто красавчик.
— Вчера на Кастаняшкину базу заглянул, там этих черножопиков — мужики, бабы, ребятишки — целое общежитие. Я говорю, через неделю, чтоб духу не было. Подгоню бульдозер, с землёй сровняю.
— Ну и дурак!
Я в сердцах поставил чашку и расплескал кофе.
— Алекс, ты куда?
— Иди к чёрту! — хлопнул дверью.
Заглянул в рекреацию:
— Лёвчик, поехали.
Они обступили плотным кольцом и хмуро молчали. Даже груднички притихли на маминых руках.
— Живите, никто вас не тронет. Но чем на жизнь зарабатывать думаете? Что умеете, кроме хреново строить? Механизаторы есть? Водители? Чёрт! Метлой махать можете?
Набрал Рамкулова.
— Кастаняновскую базу знаешь? Жду стоя.
— Лечу, — был ответ.
В молчаливом сопровождении толпы мы обошли всю территорию, осмотрели строительную технику и оборудование, склад строительных материалов — всё, что бросил Жорик, перенадеявшись на авторитет брата.
— Идея такая: забираешь всё, тебе пригодное, и поставляешь полный набор коммунальной техники. Здесь будет частное предприятие "Уклад".
— Посчитать надо, — торговался Рамкулов.
