Макс Фрай - Болтливый мертвец
Большая комната без окон, куда мы наконец вошли, была очень похожа на зал провинциального археологического музея. Многочисленные экспонаты хранились в стенных шкафах и трогательных деревянных ящичках с застекленным верхом.
– Нет, что ты, это не стекло, – Джуффин покачал головой. – Окаменевшая вода моря Укли – вот что это такое. Был один такой мастер в Эпоху Орденов, которому удавалось превратить воду в некоторое подобие льда, не прибегая к помощи мороза. Один из Старших Магистров Ордена Ледяной Руки; учеников он, говорят, так и не оставил… Собственно говоря, в свое время эти ящики тоже были довольно опасным оружием, но о них я расскажу тебе как-нибудь потом… Сейчас займемся твоей книгой. Смотри, вот она.
Шеф подошел к одному из высоких стенных шкафов и извлек оттуда толстый том в ярко-алом переплете. Я сразу узнал крупные буквы цвета свернувшейся крови. «Книга Огненных Страниц» – да, это была та самая книга, которую я нашел в своей библиотеке.
– Она, – внезапно охрипшим голосом сказал я. И с удивившей меня самого ненавистью добавил: – Погань этакая!
– Не преувеличивай, – посоветовал Джуффин. – Конечно, тебе пришлось несладко, да и сейчас жизнь, возможно, кажется тебе не столь замечательной, как обычно. Но когда-нибудь ты поймешь, что получил бесценный опыт. Я до сих пор не знаю, что именно тебе примерещилось, и знать не хочу! Но именно благодаря этой книге ты узнал, насколько хрупкой и непрочной может оказаться реальность в неумелых руках. Возможно, когда-нибудь это знание спасет твою драгоценную шкуру, а возможно, оно спасет какой-нибудь очередной Мир, готовый рухнуть от твоих неуклюжих порывов и капризных выходок, – время покажет! Возьми книгу в руки и открой. Не бойся. Пока мы находимся в стенах Холоми, она тебя не поймает.
Поскольку я все еще медлил, он насмешливо добавил:
– Можешь мне поверить, сэр Макс, меньше всего мне сейчас хочется в очередной раз надолго остаться без заместителя! Поэтому плохих советов я тебе давать не стану.
Я наконец-то заразился азартным настроением шефа. Решительно махнул рукой – дескать, была не была! – и принял книгу из его рук. Ничего особенного я при этом не почувствовал – и хвала Магистрам! Я сразу заметил, что в книге не хватает нескольких страниц – в самой середине. Открыл ее и обнаружил несколько клочков обгоревшей бумаги.
– Это те самые страницы, которые ты прочитал, – объяснил Джуффин. – Они сгорают по мере того, как читатель проживает запечатленные на них события. Автор книги, Магистр Дрогги Аринрих, предполагал, что у каждой из его книг будет только один читатель – первый и последний.
– Зато какой внимательный! – ядовито усмехнулся я. – Читатель, который честно проживет все события, описанные в книге, и покорно умрет по воле ее автора… М-да, заманчиво! Слушайте, но каким образом он мог написать обо мне и о вас? Ну, вы, может быть, и были его современником, но я-то появился в этом Мире совсем недавно!
– А он ничего не писал, – удивленно ответил Джуффин. – Как такое можно написать? Магистр Дрогги был не писателем, а могущественным чародеем. Он только создал «Книгу Огненных Страниц». Что касается текста, он появляется лишь в тот момент, когда она попадает в руки своей жертвы, и в очень большой степени зависит от того бардака, который царит в голове несчастного читателя. Можно сказать, что ты сам был автором ужаснувшей тебя истории, а колдовство Магистра Дрогги только помогло твоим тайным страхам обрасти почти настоящей плотью – ну и, пожалуй, задало определенное настроение, без которого твои печальные приключения, возможно, не приобрели бы привкус настоящей обреченности… Кстати, именно поэтому не имеет значения, с какого места человек начинает читать эту книгу. Ты-то, как я вижу, открыл ее на середине, но твоя история началась с самого начала, верно?
– Не знаю, – я пожал плечами. – Трудно судить. Вполне могло оказаться, что я пропустил описание доброй дюжины веселых вечеринок и сразу угодил к началу неприятностей… Впрочем, наверное, вы правы. Откуда в этой дрянной книжонке могли появиться вечеринки? Не для того она была создана, верно?
– Ну, не скажи, – совершенно серьезно возразил Джуффин. – Ты вполне мог нарваться, к примеру, на описание последнего обеда семейства Талабунов. И умереть вместе с ними от обжорства, прежде чем тебя обнаружил сэр Шурф… Не слишком славный конец, правда?
Мне стало смешно – не потому, что его шутка была в моем вкусе. Мягко говоря, не в моем… Но здоровенный камень, тяжелый, как могильная плита, наконец-то свалился с моего сердца. Там, конечно, еще кое-что осталось – несколько мелких острых осколков, но я был уверен, что как-нибудь разберусь с этим опасным мусором. Теперь, когда я держал в руках околдовавшую меня волшебную книгу, я наконец-то осознал, что события последних дней действительно были обыкновенным наваждением, чем-то вроде дурного сна. У меня пропала тягостная потребность постоянно сравнивать сэра Джуффина Халли с главным героем моего кошмара и мучительно пытаться определить, какой из них «настоящий» и – самое главное! – кто из них говорил мне правду, а кто – только то, что я хотел услышать…
– Вы были правы, когда затащили меня сюда, – сказал я Джуффину. – Теперь сам не понимаю, с какой стати так дергался. Ну, околдовали меня как следует – так не в первый же раз! Подумаешь, великое дело! Зато опять как-то выкрутился…
– Ну наконец-то, – с явным облегчением откликнулся шеф. И ехидно добавил: – Добро пожаловать обратно в мир вменяемых людей, сэр Вершитель!
– Спасибо, – серьезно откликнулся я. – И в первую очередь за то, что не отправили меня в Приют Безумных. Такого классического параноика еще поискать надо! Представляете, вчера у меня собрались все наши ребята, пришли проведать несчастного болвана, так я весь вечер следил, чтобы никто из них не стоял у меня за спиной… Хотя теоретически я, разумеется, понимал, что у них нет никаких очевидных причин всаживать мне отравленный кинжал между лопаток!
– Ну почему же нет, – усмехнулся Джуффин. – Представляешь, как ты их достал за все эти годы?
В Управление я вернулся в самом радужном настроении. Ябыл твердо намерен и впредь оставаться счастливым и спокойным. Теперь это стало для меня не столько вопросом душевного комфорта, сколько делом чести, своего рода «контрольной работой», за которую надо было получить «пятерку» – во что бы то ни стало, любой ценой! Я просто не мог позволить какому-то дрянному наваждению оставить глубокий шрам на моем сердце.
«Хочешь страдать – марш в уборную, чучело!» – прикрикнул я на себя, когда угрюмое безумие попыталось было вернуться и испоганить чудесный вечер, который я решил провести в обществе Меламори. Эта выходка повергла в восхищение не только мою прекрасную спутницу, но и пару дюжин прохожих: я несколько увлекся внутренней борьбой и умудрился произнести сей сакраментальный афоризм вслух, в самом центре оживленной улицы Медных Горшков. С другой стороны, надо же хоть иногда приносить радость людям!
