Джо Аберкромби - Последний довод королей
Долгий, леденящий душу крик послышался с другой стороны стены и эхом пронесся над садом. Он словно просверлил дыру, через которую быстро улетучивалась всякая уверенность. Ворота задрожали, постукивая о могучие балки, и мысль о подвале, где можно спрятаться, с каждой секундой становилась все более привлекательной.
— В шеренгу! — гаркнул Горст своим пронзительным голосом. — К королю!
Стена воинов в тяжелых доспехах мгновенно сомкнулась вокруг Джезаля. Мечи были обнажены, щиты подняты. Остальные преклонили колени впереди, вытаскивая стрелы из колчанов, натягивая тетивы тяжелых луков. Все взоры были направлены на могучие двойные двери. Они снова негромко застучали, задрожали.
— Там, внизу! — закричал кто-то со стены. — Внизу…
Послышался скрежет, и закованный в доспехи человек свалился с парапета и приземлился на дерн. Тело его задрожало, затем обмякло.
— Что… — начал кто-то.
Какая-то белая фигура нырнула вниз со стены, грациозно перевернувшись в воздухе, и с глухим стуком опустилась на тропинку перед ними. Прыгун выпрямился. Это был темнокожий человек в белых с золотом доспехах, с лицом гладким, как у мальчика. В одной руке он держал копье из темного дерева и кривой клинок. Джезаль уставился на него, а он ответил совершенно безразличным взглядом. Что-то странное было в этих темных глазах. Точнее, в них ничего не было. Джезаль понял, что это не человек. Это едок. Тот, кто нарушил второй закон, один из Тысячи Слов Кхалюля. Он явился, чтобы свести старые счеты с первым из магов. Но разве счеты с магом включают в себя и Джезаля? Это нечестно. Едок поднял руку, точно благословлял его.
— Пусть Господь допустит нас на небеса.
— Огонь! — пронзительно закричал Джезаль.
Луки запели. Две стрелы отскочили от доспехов едока, еще две вошли в тело, одна под нагрудник, другая в плечо. Пятая стрела вонзилась ему прямо в лицо, оперение торчало под глазом. Любой человек с такими ранами упал бы замертво. Но едок прыгнул вперед с поразительной скоростью.
Один из рыцарей поднял лук в слабой попытке защититься. Копье разбило лук на две части, рассекло рыцаря пополам на уровне живота и со звоном вонзилось в другого телохранителя, подняв его в воздух и отбросив на дерево в десяти шагах. Полетели части разбитых доспехов и древесные щепки. Первый рыцарь издал странный свистящий звук, когда верхняя половина его туловища упала на тропинку, обагрив кровью онемевших от ужаса товарищей.
Джезаля оттерли назад, он мог видеть только отдельные движения своих телохранителей. Он слышал крики, стоны и звон металла, видел, как блестят мечи и брызжет кровь. Закованное в доспехи тело взлетело в воздух, как тряпичная кукла, и врезалось в стену на другом краю сада.
Люди расступились. Едока окружили, он размахивал блистающим копьем, описывая ослепительные круги. Когда копье врезалось в плечо одного из воинов, отбросив его на землю, древко расщепилось от силы удара, а наконечник, крутясь, отскочил в сторону. Один из рыцарей атаковал едока сзади и поразил в спину, но блестящее острие алебарды вышло из его груди, не пролив ни капли крови на белые доспехи. Еще один рыцарь секирой отсек ему руку. Пыль посыпалась из обрубка, едок пронзительно закричал, ударил противника в грудь тыльной стороной руки, сокрушив латы, и швырнул задыхающегося рыцаря на землю.
Когда меч лязгнул по белым доспехам, пыль взвилась так, словно выбивали ковер. Джезаль молча смотрел, как едок качнулся в его сторону. Горст отодвинул короля и, недовольно ворча, направил меч едоку в шею, готовый нанести мощный удар. Едок заметался, молча, его голова повисла на хряще, коричневая пыль посыпалась из зияющих ран. Он вцепился в Горста уцелевшей рукой, зашатался, его лицо перекосилось от боли, рука вывернулась, и он упал на колени.
— Вот тебе небеса, поганец!
Меч Джезаля перерубил его шею, и голова едока упала на траву. Он отпустил Горста, и тот схватился за вывихнутое предплечье. Отпечаток руки едока остался на его тяжелых доспехах. Лишившееся головы тело медленно опрокидывалось.
— Проклятая тварь!
Джезаль сделал шаг и ударом ноги отбросил голову в сад. Он наблюдал, как она катится, подскакивая, в цветочную клумбу, оставляя след из пыли на траве. Три человека стояли над телом, тяжело дыша под шлемами, и блестящими клинками разрубали его на куски. Пальцы их судорожно подергивались от напряжения.
— Они сделаны из пыли, — прошептал кто-то.
Маровия мрачно смотрел на останки.
— Да, некоторые. А другие из крови. Все они разные. Нам надо скорее добраться до дворца! — прокричал он, быстро направляясь в сад. — Их будет еще больше!
— Еще больше?
Двенадцать рыцарей-телохранителей погибли. Джезаль нервно сглотнул, когда подсчитал их окровавленные, искореженные, избитые, раздавленные тела. Лучшие воины Союза лежали в дворцовом саду, как груды искореженного металла посреди коричневых листьев.
— Еще больше? Как же мы…
Ворота дрогнули. Джезаль резко повернул голову и взглянул на них. Ослепляющий боевой кураж быстро испарился, вместо него возник тошнотворный страх.
— Сюда! — взревел Маровия, придерживая открытую дверь и отчаянно призывая его к себе.
Похоже, других вариантов не было. Джезаль бросился к Маровии, перепрыгивая через ступени, зацепился одним золоченым сапогом за другой, упал, больно ударившись, и растянулся лицом вниз. Позади он слышал, как трещат, рвутся и скрипят дерево и металл. Он отползал спиной, когда ворота буквально взорвались, так что вверх взвилось облако древесных обломков. Доски крутились в воздухе, погнутые гвозди отскакивали от дорожек, щепки сыпались на лужайки.
В проеме ворот показалась женщина. Воздух мерцал вокруг ее высокого тонкого тела. Это была бледная женщина с длинными золотыми волосами. Еще одна двигалась рядом — точно такая же, только вся левая сторона ее тела от головы до пят была замарана алой кровью. Две женщины со счастливыми улыбками на прекрасных, совершенных лицах. Одна из них ударила по голове рыцаря-герольда, когда тот бросился на нее, сорвала крылатый шлем с расколотого черепа и швырнула вверх. Другая черными пустыми глазами посмотрела на Джезаля. Он с трудом поднялся и побежал, задыхаясь от страха, проскользнул в дверь мимо Маровии и вбежал в темный коридор, уставленный старинным оружием и доспехами.
Горст и несколько рыцарей-телохранителей ворвались во дворец следом за ним. Побоище за их спинами продолжалось. Один из воинов поднял лук, но тут же разорвался кровавым паром. Закованный в доспехи труп ударился о какого-то рыцаря, когда тот повернулся, чтобы бежать, отбросил его в сторону, и тот вывалился в проем окна. Его меч, лишившись хозяина, волчком закрутился на полу. Еще кто-то метнулся к ним, но, не добежав нескольких шагов, взмахнул руками и повалился навзничь, языки пламени вырывались из стыков между его доспехами.
