Людмила Минич - Ступени в вечность
— Нет! — вскрикнула Маритха.
Только не это! Только не сейчас! Что она ему скажет? Как посмотрит в глаза? Нет сил его обманывать, хоть ей бы совсем не помешала чья-то широкая грудь, на которой можно выплакаться. Прижаться и забыть обо всем. Но нет такой груди, где бы она забылась.
— Мы будем ждать тебя у входа в Храм, — не стал противиться Великий. — Это недалеко, полсотни шагов. Дай знать, когда сделаешь выбор.
— Используй свой дар, — мягко напутствовал Сын Тархи. — Сейчас твое сердце не даст правильного совета, там все черно, и что бы оттуда ни вышло — оно будет таким же. А потом придется сожалеть о содеянном. Обратись к Источнику. Он растворяет все,
— О каком источнике ты говоришь? — вмешался Раванга.
— Смотри.
Маритха едва успела ощутить, как легкие мурашки забрались вовнутрь. Сфера рухнула и тут же окутала ее снова. Надо, чтобы он снял этот бесполезный щит. Кому он теперь нужен?
— Великий Источник, бесконечный и неисчерпаемый! — Раванга даже глаза прикрыл от огромного удивления, прислушиваясь. — Вот откуда сила Бессмертных, что стояла с вами рядом. Невозможно представить такое чудо! Бессмертные преподнесли тебе великий дар, Маритха. Но главное — это как ты им распорядишься. Ты принесешь в этот мир много света!
Он приблизился к девушке вплотную, точно решил тотчас его выпить.
— Внутри теперь такая темень, — безучастно бормотала Маритха. — Какой уж тут свет…
Вот раньше…
— А ты знаешь, как это случилось? — продолжал расспрашивать Раванга. — Почему?
— Не знаю. — Маритха даже задумываться не стала. — Оставьте меня! Наконец!
Они обогнули недалекий выступ и скрылись с глаз. Где-то там вход в Храм Ступеней.
Маритха осталась одна. Выплакивать боль. Скорчилась, словно внутри огромная дыра. Пустота… Жадная, сосущая. Она ведь раньше думала, что, когда Сын Тархи уйдет, когда уйдет его песня, такого с ней не повторится никогда. А оказалось, ничего такого с ней и не случилось. Все обман. Ненастоящее. Все, кроме вечности. Ведь, что бы ни сделал с ней Аркаис, вечность была прежней, подлинной — легкая, как песчинка, и огромная, как целый мир. И песни его, они тоже настоящие. И Храм Бессмертных на озере со своим многоцветьем, вспоминала девушка. Там она узнала, что откроет эту Дверь. Не поняла только зачем это ей.
Как ни странно, Аркаис не зря просил Равангу оставить все, как есть. Просил, стремясь к своей цели, но тому следовало послушать недруга. Потому что она все равно пойдет в этот Храм. Так должно случиться, и не ей менять Великую Песню. Только вот открыть теперь… Невозможно. Она забыла, как это… Так ясно поняла в Озерном Храме и даже представила, а теперь все исчезло, точно ветром сдуло.
Девушка попыталась обратиться к Источнику, чтобы унять свою боль. Все, что недавно было впитано в пещере, истаяло, унеслось, растворяя слова Раванга, и кануло без возврата. Но того, что она получила, все равно не хватило, чтобы расплавить обман. Не чудовищный, не огромный, а, выходит, обычный и привычный для Сына Тархи. Но Источник теперь молчал, искра не разгоралась — радости не место в этом мире, да и в сердце Маритхи ей делать больше нечего.
Сын Тархи не смеялся над нею, нет. Маритха снова заплакала. Просто рядом с нею прошел один сильный. И даже двое. Они платили ей за все новым знанием, что сами копили долгие годы, и, может, отдали за него… немало, но… Пускай для них эта плата справедливая, и, наверно, это так и есть, пускай… Но Маритха в ней не нуждается. Да, ей хотелось невозможного, но она жила им. А теперь умерла.
Лучше бы Раванга убил Сына Тархи. Но, наверно, не получилось. И тогда он убил Маритху.
Девушка качала головой, не в силах до конца во все проникнуть, и боль волнами толкалась в грудь, расширяя дыру. И тут ей почудилось, что в спину пристально глядят. Маритха резко обернулась и воззрилась в знакомые желтые глаза. Внимательный взгляд нарутхи приятно сковывал, погружал куда-то глубоко, в иные времена, и это уменьшило страдание. Спасибо ей. Показалось, что это тот же самый зверь, те же скалы, но так быть не могло. Просто ни одна нарутха в запретных землях не желала девушке зла.
Желтые глаза, казалось, чего-то от нее хотели или про что-то говорили. Нарутхи, сквозь истому вспомнилось Маритхе, стражи памяти Бессмертных… Нет, это точно тот самый зверь… Хоть это и полный вздор! Но чудится, они уже встречались и так же вот смотрели друг на друга! Или нет… просто очень похожий… Наверно, лениво плыли мысли, тут всего одна нарутха, хоть и рассказывают, что в запретных землях их великое множество. И она принесла Маритхе вести от Бессмертных…
Девушка встрепенулась. Бессмертные хотят с ней говорить? Обиды на них больше не было — выходит, что это не они ее терзали… хотя тоже постарались. Одни только скачущие камни у ворот чего стоили…
Нарутха подошла ближе, встала прямо перед девушкой. Маритха невольно потянулась к ней, но зверь тут же на шаг отодвинулся, переступил другой раз.
— За тобой идти? — спросила девушка.
Нарутха отступила еще. Она что-то с собой принесла, то ли весть, то ли память. И на этот раз ослушаться было невозможно, так звали желтые глаза, огромные и прекрасные. Диковинное уродство самого зверя растаяло, стало совсем незаметным. Девушка встала и, оступаясь от слабости, пошла за нарутхой. Та отходила до края площадки, потом обернулась и медленно пошла к тому выступу, за которым исчезли оба Великих.
Между тем противники неподвижно стояли у неприметной щели меж скал, куда едва мог протиснуться человек.
— Она не зовет, — нарушил молчание Раванга. — Долго уже не зовет.
— Неудивительно, — усмехнулся Аркаис.
— Но ты следишь за ней?
— У входа в Храм? Мое зрение и слух ограниченны так же, как и твои.
— Ваши Нити переплетены, — возразил Великий.
— И это лишь добавляет неопределенности. Здесь все иначе. Мой источник, как и твой, сейчас слишком близок. Я слышу множество Нитей, и голос Маритхи среди них теряется. Он очень слаб сейчас.
— Твой слух совершенен. Незачем лгать.
— Не буду убеждать тебя в обратном. Ты знаешь, что виденье и слух здесь теряют силу. Мы тоже подвержены силе своего воображения и видим то, что хочется видеть. Равно как и слышим.
— Мы можем этого избежать, — после недолгой паузы сказал Раванга.
Сын Тархи тихо засмеялся.
— Частично. Но не полностью. Мы тоже люди.
— Тоже… — эхом откликнулся его противник.
— Ты жалеешь.
— Возможно.
— Раньше ты отрицал.
— Раньше меня так не удивляли те, кому я отдал всю свою жизнь. На кого истратил большую часть своего источника.
