Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого
Это невероятное ощущение безграничной свободы действий, когда все рамки снесены, забыты и утратили смысл как понятие, пронзило заторможенное тело насквозь, впиталось в кровь и расцвело улыбкой на губах. Когда терять больше нечего, нет смысла тратиться на защиту несуществующих уже предметов, и значит, можно творить что угодно.
Мне было угодно встать. Медленно и плавно, под пристальным вниманием дракона. Он не был больше Моргрейна, и уж точно не был перворожденным, иначе не стал бы столь нелепым предметом как живой артефакт-источник.
Мне было угодно гордо вскинуть голову. И впериться требовательным взглядом в глубину змеиных глаз. В них не было ни единого проблеска разума, исключительно чистый инстинкт.
Мне было угодно впиться пальцами в набрякшую влагой рубашку. И пропуская сквозь пальцы ручейки воды, потянуться к силе. Она принадлежала дракону, его крови, и рядом с ним была осязаемее самый толстых веревок.
Мне было угодно схватить нити магии. И пустить по ним волну собственного волшебства, того самого, что так долго дремало где-то глубоко. Оно всколыхнуло сеть, оплетающую все вокруг, берущую начало в крови дракона и там же кончающуюся. Дрогнули нити и их переплетение пошло волной, содрогнулось, перекрутилось и со звоном лопнуло в нескольких местах, чтобы тут же послать обратный импульс.
Отдача была не слишком сильной, все-таки дракон уже был на последнем издыхании, но для того чтобы пошатнуться мне хватило. Когда вновь обретенное равновесие утвердило меня в вертикальном состоянии, клыкастой, истекающей слюной пасти передо мной уже не имелось. Зато у ног, содрогаясь всем телом, укутанным в обветшавшее тряпье, дрожало вполне человеческое существо. Оно было не способно поднять голову, могло только с хриплым стоном выдыхать жаркий воздух и жадно втягивать прохладу в легкие. Руки существа, увенчанные скрюченными черными когтями, оставляли глубокие борозды в камне, тут же заливаемые багряной водой.
Мирная ипостась дракона как отражение его разумности была на грани смерти. И если животная часть еще могла источать магию, то её противоположность давно исчерпала все резервы. Столь грубое обращение проведенное мной убивало дракона. Не оставляло ему шанса выжить.
А он хотел жить. Вернее его измученная и утратившая осознанность сущность стремилась быть спасенной, вновь наполненной силой. Я чувствовала это, потому что стряхнуть нити кровной магии с себя так и не смогла. Они впитывались в меня как вода в губку и пронзали всю мою клокочущую магию как корни землю. Темная сила, более не сдерживаемая мною рванулась было вперед, чтобы поглотить остатки, но наткнулась на пустоту…. которая жадно потянулась навстречу…. Это было похоже на падение в бездну, только без хрусталя воды на дне.
Драконы, эти странные твари, они любят магию. И черную и белую, но особенно они ценят силу, из которой состоят — чистую. Увы, я обладала только одной составляющей сокровища. Это поняли и оценили. Но не остановились. Падение, замершее на миг, стало более стремительным, и где-то на краю сознания промелькнула память, в которой яркой линией вспыхнула связь с Вирланом. С источником чистейшей магии Света.
Потом была круговерть из образов, чьих-то мыслей и воспоминаний, слов, воплей и криков, эмоций и сущностей. Все это закончилось сильнейшей тошнотой и наступлением звенящей тишины.
Я с усилием приоткрыла один глаз, осмотрелась и грязно выругалась. Вместо ожидаемого посмертия было все то же подземелье, все то же валяющееся на полу тело в лохмотьях и моя бренная оболочка, которую жестко тошнило за какими-то выпавшими блоками. А, ну и массовые повреждение лестницы и стен присутствовали, конечно же. Я же в привычном уже образе бесплотного цепного духа парила в пространстве и начинала впадать в глубокую депрессию, причина которой была банальна: острая недостаточность головного мозга, подвигнувшего меня на столь бредовые меры самозащиты.
О том, что случалось когда магия моя и брата смешивались, забыть было сложно, но я умудрилась. Ровно как и о том, что связь, не смотря на вроде как временную смерть Риана работала исправно и, следовательно, в случае необходимости снабжала меня силой. Что произошло, когда я ухнула в сознание умирающего дракона? Вся имеющаяся в наличии сила, то есть магия Тьмы хлынула к недобитой твари, которой оказалось мало и она, воспользовавшись самыми что ни на есть благоприятными условиями, хапнула магии Света. Что я имею в виду под благоприятными условиями? О, это очень просто! Во-первых, пребывание души брата на просторах посмертного царства драконов — места, где эти сволочи восстанавливают резерв для возвращения в этот мир в новенькую шкурку перерожденного. Во-вторых, моя связь с Рианом, имеющим мало того что необыкновенную мощь Магистра Света, так еще и располагающегося непосредственно в окружении, скажем так, возрождающей магии драконов. И при таком-то стечении обстоятельств я рассчитывала на спокойное убийство хвостатого гада? Нет, однозначно моя голова пострадала куда как сильнее, нежели мне казалось.
Пока я сокрушалась собственной тупости и бледной тенью парила по кругу, в и так уже порядком попорченном зале появился источник предположительно куда больших разрушений. Лайтар, вернее то, что от него осталось, неуклюже скользя на мокрых камнях, спустился к нам. Оболочка явно не выдерживала того, что находилось внутри, и уже заметно попортилась, обзаведясь темными пятнами на кожных покровах и угловатостью движений, свидетельствующей об окостенении мышц и суставов. Вдобавок кукловод Лайтара умудрился каким-то образом свернуть своей марионетке шею и теперь голова нелепо свешивалась набок. Да уж, зрелище было неприглядным.
В присутствии значительно ожившего дракона, Нечто отчего-то решило не сдерживать свою силу и, оставив обшарпанную оболочку, приняло более подходящий вид духа.
На обычную душу Это не было похоже. Некая темная субстанция условно-человеческой формы с размытыми очертаниями и сильнейшими эманациями ненависти. Нападать Это не спешило, оно плавно приближалось ко мне, искажая свет и отображаясь в вещественном мире легкой рябью на воде. Ни клыков, ни когтей, ни каких бы то ни было иных источников устрашения не имелось, так что я решительно не понимала: а чего, собственно, мне раньше было так страшно находиться рядом? Как ни парадоксально звучит, но это была обычная магия. Да — разрушающая, да — бесконтрольная и наделенная собственным подобием разума….
Я заинтересованно склонила голову и протянула руку вперед с целью пощупать причину своих треволнений. А уж когда вместо ожидаемой агрессии последовала протянутая навстречу рука, последние страхи отпали сами собой. Наши пальцы почти соприкоснулись, но тут моя бедная измученная оболочка выползла из-за завалов и неуверенно пошатнувшись, встала на ноги, я слегка опешила. С каких это пор мое тельце обзавелось автопилотом?!
