Кристен Бритен - Зов Первого Всадника
Она глубоко вздохнула, пытаясь осмыслить удивительные перемены.
Колонн было множество, они окружали центральную часть зала, в центре которого на невысоком пьедестале блестел зеленым светом овальный камень. Над этой конструкцией зависло темное облако, сквозь которое просвечивали… неужели звезды? Поблизости стоял старик, с задумчивым видом крутивший длинный седой ус.
Удивительно, но одновременно Кариган видела, как он расхаживает взад-вперед по пустоши, расстилавшейся под ночным небом.
— Ужасно… просто хуже некуда, — бурчал себе под нос незнакомец.
А на заднем плане, за стариком и пьедесталом, она разглядела эльца. Девушка не знала, где она находится и по какой причине. Она понятия не имела, что происходит и почему… Но вот эльца она узнала! Никогда ей не забыть эти шипастые руки и плечи. Она смотрела на вскинутый лук, на блестящее острие стрелы и прозревала линию прицела: стрела метила прямо ей в сердце.
Не в силах пошевелиться, она молча смотрела в глаза своей смерти.
— Долгое время мы просто наблюдали за тобой, — промолвил эльец. — И вот, несмотря на все предупреждения, ты все же пришла к Стене.
— Давайте попытаемся быть разумными, — прервал его старик. — Сейчас очень напряженный момент и…
— Помолчи, я не стану слушать призрака, — отрезал эльец. — Мне нужно исполнить свой долг.
— Нет, это возмутительно! — вскипел старик. — Стена…
— Возмутительно то, что здесь находится потомок Галадхеонов, запятнанный дикой магией.
— Вы уверены в этом? — Старик обернулся к Кариган, подняв свою кустистую бровь.
— Она человек, — продолжал эльец, — чье присутствие может привести к падению Стены.
И тут Кариган не выдержала. Она даже немного согрелась от волны гнева, захлестнувшей ее. Девушка с трудом поднялась на ноги, едва не задохнувшись от боли, которая немедленно проснулась у нее под ребрами.
— Она угрожает Стене? — переспросил старик. — Как тот Всадник, что называет себя Д'Йером?
Оба — и Кариган, и эльец — замерли в удивлении.
— Олтон? — Девушка впервые разомкнула губы, и голос ее звучал до странности хрипло.
— Да, он упоминал это имя. Пришел, чтобы — по его словам — починить Стену. В настоящий момент он слился с камнем… работает, но вместо того, чтобы чинить, он разрушает Стену.
— Где он? — прохрипела Кариган.
— Не могу сказать, — покачал головой старик. — Горько видеть, сколь вероломными стали ваши Всадники! Столько людей положили свои жизни на строительство Стены, а вы хотите ее разрушить.
— Нет! — крикнула девушка. — Это Морнхэвен… мы…
— Его клеймо внутри тебя, — сказал эльец, натягивая тетиву.
— Вы не понимаете!
Не успела она выкрикнуть эти слова, как эльец выстрелил. Расширенными глазами Кариган смотрела, как стрела летит к ее сердцу. А затем произошло чудо: брошь девушки выдернула ее из реального момента и снова втолкнула обратно. На сей раз путешествие во времени длилось всего только миг. Когда Кариган снова вернулась в зал, она стояла на прежнем месте, а эльская стрела, отскочив от каменной стены, со звоном упала на пол. Создавалось впечатление, будто она прошла сквозь тело девушки, не причинив ей ни малейшего вреда. И все это — в мгновение ока!
«Теперь ты остаешься сама по себе, — раздался едва слышный голос Лил Амбриот. — Я больше ничем не могу помочь тебе».
Эльец в ярости зарычал и потянулся за новой стрелой, но в этот миг ожила стена за его спиной: на ней заблестели серебряные руны и проявился контур неизвестного мужчины.
В следующее мгновение он был уже в зале — дикий и неухоженный, с безумными глазами. Судя по одежде, он принадлежал к богатой знати, но сейчас костюм грязными лохмотьями свисал с плеч незнакомца. Присмотревшись, Кариган с изумлением узнала в нем Пендрика, весьма неприятного кузена лорда Олтона, с которым познакомилась в Вудхэвене.
Руны собрались на каменном полу у него под ногами, но Пендрик, казалось, их не замечал. Он вообще едва ли сознавал, что здесь происходит. Затем через весь зал пробежала серебряная дорожка, она достигла арки в стене и скрылась за нею. С видом сомнамбулы Пендрик последовал по этой дорожке, Кариган метнулась за ним вслед.
Руны освещали короткий переход, который приводил к каменной стене. На полу лежал в скрюченной позе не кто иной, как Олтон.
— Олтон! — крикнула девушка. Обогнав Пендрика, она бросилась на колени и приложила руку к груди своего друга. Она едва заметно вздымалась. Слава Богам! А то Кариган уж приняла его за мертвеца.
В это мгновение над ними навис Пендрик: кулаки сжаты, лицо искажено безумием и гневом.
— Он должен умереть!
— Нет! — Девушка бросилась ему навстречу, но Пендрик со всей силы обрушил свой кулак — прямо на ее рану. Кариган со стоном отлетела к стене. От боли у нее перехватило дыхание, взор заволокло красной пеленой. И она снова провалилась в темноту, где всегда шел снег. Последнее, что успела увидеть девушка, прежде чем свалилась у ног Олтона, были старик и эльец, которые смотрели на нее с той стороны перехода.
Охота на Кариган
Олтон слышал потрескивание вокруг себя. По Стене расползались трещины, они напоминали широкие темные расщелины, которые он не мог пересечь. Чем усерднее он трудился, тем глубже шло разрушение.
Вокруг него бесновались Хранители Стены, пытавшиеся противостоять его песне. Олтон ощущал волны враждебности и гнева, идущие от них. Но постичь причину этого не мог… по крайней мере вначале.
И все же постепенно — по мере того, как Стена все больше трескалась — он стал думать, что, возможно, в этом его вина. Может, он делает что-то не так? Или ноет неправильную песню?
Но ведь этой песне научила его Кариган! А она не станет лгать ему, не правда ли? Ведь она же любит его и…
О Боги, он совсем запутался! В своем смятении Олтон прекратил петь, но треск все равно не умолкал.
Он прислушался — хоть бы единое слово, которое могло успокоить или наставить его! Но Кариган молчала, и Олтон засомневался: а не ошибся ли он с выбором цели? Ему вдруг подумалось, что его действиями мог руководить кто-то совсем другой — стоящий на стороне врагов. С глаз будто пелена упала… Сквозь рассеивающиеся тени стала проглядывать четкая и безжалостная ткань лжи. Его одурачили! Одурачили и победили.
Всадник окинул взглядом бесчисленные трещины и расщелины, избороздившие камень — они уходили в бесконечность. О Боги! Он так старался, чтобы устранить — как он думал — изъян в Стене, а вместо этого стократ ухудшил дело.
«Что я наделал?»
