Мелани Роун - Принц драконов
— Но ведь никто не узнал нас! — снова воскликнула Тобин. — А даже если кто-то и умер, разве поверят людям, которые бросили свою хозяйку и тем запятнали свою честь? Особенно если их слова будут противоречить тому, что утверждают две принцессы?
Сьонед наклонила голову и прижалась лицом к личику ребенка, стараясь не слышать доводов, звучавших у нее за спиной. Она сосредоточилась на ходьбе; измученное тело требовало отдыха, воды и пищи.
Голос Оствеля был грубым и хриплым от усталости.
— Ты собираешься построить жизнь мальчика на лжи? А что будет, когда он станет старше и люди расскажут ему о том, что случилось в Феруче?
— Кто осмелится на это?
— Ты всерьез надеешься, что малыш никогда ничего не узнает?
— И кто же ему расскажет обо всем? Ты? — вызывающе спросила Тобин.
Сьонед остановилась и обернулась.
— Ребенок мой, — отчетливо сказала она. — Я ждала его. Я воспитаю его и дам ему имя. Только мать может дать имя своему ребенку. Этот малыш мой. — Она по очереди посмотрела на каждого, а потом снова пустилась в путь.
Спор прекратился.
Когда они проходили мимо каменных скульптур Двора Бога Бурь, Сьонед не видела этого мрачного великолепия. Лучи зимнего солнца заставляли выветрившиеся скалы отбрасывать таинственные, пугающие тени. Подъем из ущелья оказался очень тяжелым. Измученная Сьонед не смогла идти дальше и без сил опустилась наземь. Дитя слабо тыкалось носом в ее грудь, однако Сьонед было нечем кормить его. Старая Мирдаль знала травы, которые вызывали у рожениц прилив молока, и обе они надеялись, что эти травы помогут и Сьонед. Принцесса с радостью ухватилась за возможность самой вскормить ребенка и стать для него источником жизни. Однако роды были преждевременными, и Сьонед оказалась не готовой к этому. Нужно было как можно скорее добраться до Скайбоула, иначе ребенку грозила смерть.
— Бедный малыш, — пробормотала Тобин, садясь рядом со Сьонед и проводя пальцем по мягким как пух золотым волосам младенца. — Если бы только мы не лишились лошадей…
Сьонед кивнула.
— Он поест вечером в Скайбоуле. А потом я дам ему имя. Ты понадобишься мне, Тобин.
— Ты не будешь ждать? Рохан…
— Должен будет простить мне еще одну вину, — тихо закончила она и подняла глаза на Оствеля. — И он простит меня скорее, чем я тебя за то, что ты не дал мне убить Янте.
Оствель пожал плечами и холодно ответил:
— Лучше никогда не простить меня, чем никогда не простить себя. — Он посмотрел на солнце. — Если ты уже отдохнула, пора в дорогу.
Теперь шествие возглавлял Оствель; Сьонед шла рядом с Тобин и старалась ни о чем не думать. Однако из этого ничего не получалось.
Она убила. Намеренно или нет, но она воспользовалась своей силой, и это привело к гибели людей, как много лет назад во время Риаллы, так и теперь в Феруче. Но ей не требовалось прощения Андраде, Оствеля или Рохана. Она не нуждалась даже в том, чтобы самой простить себе эту вину. Сьонед сверху вниз смотрела на спящего сына и молила Богиню, чтобы та не позволила ей увидеть осуждение в глазах этого мальчика.
***— Давви! Сзади! — Рохан развернул коня, чтобы прикрыть шурина, и оставил незащищенной собственную спину. Он взмахнул запястьем, и копье, едва не пронзившее Давви, упало наземь. Остроглазый воин, носивший фиолетовые цвета Ролстры, сделал стремительный выпад, и его меч пробил кожаную тунику Рохана, заставив вскрыться старую рану в правом плече. Принц выругался, повернулся в седле и прикоснулся каблуками к бокам Пашты. Задние копыта взлетели в воздух и угодили мечнику в живот.
Рохан зашатался, и Тилаль, по щеке которого струилась кровь, тревожно вскрикнул. Давви приказал сыну вывести принца из битвы. Рохан заколебался, но онемевшая правая рука не позволяла ему держать меч. Тилаль осторожно наклонился, принял у него поводья Пашты и погнал свою лошадь галопом, не обращая внимания на мрачную фразу принца о том, что его уход могут расценить как отступление.
Когда они оказались в безопасности посреди деревьев, росших на вершине холма, Тилаль спрыгнул с лошади и крикнул лекаря. Рохан глянул на него сверху вниз, и мальчик тут же осекся.
— Милорд, вы ранены… это мой долг…
— К чертям твой долг!
— Лучше помолчи, — проворчал знакомый голос. Откуда ни возьмись появился Чейн с белой повязкой на правой руке и здоровой левой стащил Рохана с седла.
— Либо ты покажешься лекарю, либо я сам свяжу тебя.
После кубка крепкого вина и наспех сделанной перевязки Рохан скрепя сердце признал, что Тилаль и Чейн были правы. Его угрюмый тон заставил Чейна слегка усмехнуться.
— Как великодушен и щедр наш принц… — пробормотал он и повернулся к юному оруженосцу. — Не беспокойся из-за своего пореза над глазом, Тилаль. Шрама не останется, и твоя красота ничуть не пострадает.
Мальчик вспыхнул и потрогал повязку на лбу.
— Это просто царапина…
— У меня тоже, — сказал Чейн, постукивая пальцем по своему перевязанному предплечью. — Но досталось мне поделом: я не ожидал, что Ролстра будет атаковать с севера. Пусть это будет уроком и тебе, Тилаль. — Он потянулся и покачал головой. — Похоже, я старею. Но драка идет на славу. Какая жалость, Рохан, что ты не увидишь ее окончания.
— Черта с два не увижу! — Принц подвигал плечом и снова вздрогнул от боли. — Сейчас начнет действовать целебная мазь, и я снова возьмусь за меч…
— Да ну? Тогда лови! — Чейн бросил ему пустой кубок и удивленно заморгал, когда Рохан легко поймал его. — Ладно, твоя взяла, — пробормотал он.
— Еще не совсем, но осталось недолго, — пошутил Рохан, мужественно скрывая боль в плече, и продолжил:
— Благодаря атаке Ролстры мы сильно сместились на север. Давви взял командование на себя, а мы тем временем показали им, что такое когти дракона. Но центр Ролстры еще держится и не торопится отступать. Что дальше, тактик ты наш?
— Я прикажу южному крылу временно отступить, и это слегка смутит противника. А мы тем временем обойдем их с фланга и ударим в тыл. — Он огляделся, подобрал и начертил на песке план операции. — Вот так. Понял?
Рохан как следует запомнил чертеж и кивнул.
— Верно. Тилаль, коня!
— Но ваша рана, милорд…
— Все прошло, — весело солгал Рохан. — Вперед! День близится к концу, а я еще не видел Ролстру.
— Сообщи, когда найдешь его, — напомнил Чейн.
— Обязательно. Богиня знает, как ты легок на подъем.
— Тобин находит, что в этой игре мне нет равных, — сообщил Чейн, в глазах которого прыгали чертики.
— Лучше бы ей найти тебя в конце дня целым и невредимым. — Он сел в седло и коротко пожал руку зятя. — Удачи, и да благословит тебя Богиня.
