Кристофер Голден - Охотники за мифами
— Что касается того, кто пустил этих гончих по моему следу — по нашему следу, — боюсь, я не имею о нем ни малейшего представления. Нам надо найти спокойную гавань, где можно было бы передохнуть и прикинуть, что бы еще разузнать о…
Хлестнул порыв ледяного ветра зимний человек резко развернулся, присел. Пальцы быстро удлинялись, превращаясь в страшные когти. В тени деревьев, там, куда не пробирался лунный свет, что-то зашуршало и стихло. Оливер затаил дыхание. Хотел спросить, что так встревожило Фроста, но не сумел выдавить ни слова.
Он шагнул вперед. Фрост резко глянул на него, махнул рукой, приказывая бежать вдоль кургана, и дернул головой, подчеркивая опасность положения. Оливер побежал. Он не сделал и трех шагов, как зимний человек догнал его, и они вдвоем помчались на восток. Справа пролегала та самая «гряда», а слева что-то неслось по лесу, проламывая кусты и раскачивая подлесок.
Он еле успевал на бегу отталкивать низко свисавшие ветви. Желудок урчал, напоминая, что Оливер уже много часов ничего не ел. В горле пересохло, грудь сжималась, ноги двигались словно отдельно от тела. В самый последний момент он успел перепрыгнуть поваленное дерево, и, оглянувшись, увидел, как зимний человек перемахнул через ствол, тут же заблестевший от инея. Ветка хлестнула по лбу; Оливер заскрежетал зубами от боли, но бега не замедлил. Он то и дело оглядывался через левое плечо, пытаясь рассмотреть, что же гонится за ними сквозь чащу. Несколько долгих секунд спустя звуки в лесу утихли, и Оливер подумал, что погоня прекратилась.
— Что это? — задыхаясь, спросил он Фроста, который ткнул его руку ледяным пальцем, призывая не останавливаться.
— Понятия не имею, — ответил зимний человек голосом, похожим на свист ветра. — Волшебное существо, не желающее быть увиденным.
Этого было достаточно для Оливера. Раз Фрост считает, что нужно бежать дальше, спорить не о чем. И они побежали рядом, бок о бок, но мифическое создание двигалось безо всяких усилий, а у Оливера уже закололо в левом боку. Но он держался из последних сил, тяжело бухая подошвами по земле. Надо было оторваться от преследователя — или хотя бы найти открытую поляну, где он не сможет приблизиться незамеченным. В его сознании все эти мысли смешивались со страхом и с мыслями о доме, о людях, которых он уже почти не надеялся увидеть снова. Лишь по инерции, на остатке физических и эмоциональных сил, он продолжал двигаться вперед. Другого пути у него не оставалось.
«Гряда» постепенно понижалась. Вскоре показались верхушки деревьев на противоположной стороне. В желтом свете луны он заметил, что подлесок впереди становится реже, а за ним виднеется широкое поле — как показалось Оливеру, без единого дерева.
— Туда, — выдохнул он.
— Да, — согласился Фрост. — Там мы сможем оглядеться и передохнуть.
И в тот же миг у них за спиной хрустнули ветви. Оливер шепотом ругнулся, Фрост, оскалившись, бросился ему наперерез. От неожиданности Оливер чуть не упал, но через секунду оба уже взбирались на костяной хребет. В этом месте «гряда» уже достигала высоты не более десяти футов, и подъем оказался легким. Оказавшись наверху, Оливер посмотрел назад, повернулся и окинул взглядом поляну, простиравшуюся перед ними.
Он изумленно охнул, отпрянул, словно от удара. Зашатался на узком гребне, сжимая голову обеими руками — словно испугался, что череп лопнет от всех впечатлений, что уготовил ему мир по эту сторону Завесы.
Существу, лежавшему на поляне, можно было дать лишь одно определение: великан. Семидесяти, а то и восьмидесяти футов ростом, с грубой, морщинистой кожей коричневатого цвета. Но не только его величина лишила Оливера дара речи. Помимо лохмотьев грубой материи, оставшихся от одеяния гиганта, его тело покрывал лес! Великан лежал на боку; колени и часть ноги уже были присыпаны землей, из которой росли молодые деревца. Толстый слой мха выстилал складки могучего тела, куда редко проникало солнце. В изгибе шеи и за ухом тоже рос мох. Среди мха пробивались травы, грибы и цветы, а из уха торчал куст — темно-зеленые листья с красной каймой.
И повсюду вокруг великана роились те же светлячки, которых уже видел Оливер. Сотни огоньков перелетали с травинки на травинку, с цветка на цветок.
Сощурившись, Оливер пригляделся.
Это были не светлячки.
— О! — прошептал он. — Какие красивые!
Ноги его начали двигаться помимо воли, и он пошел вперед, забыв, что находится на холме. Зашатался, пытаясь сохранить равновесие, не удержался и кубарем покатился вниз, к подножию «гряды». Падая, Оливер ударился плечом о торчащую кость, охнул от боли, но остановить падение не смог и летел по склону, пока не распластался у самого края поляны — всего в сорока футах от колен великана.
— Дурак! — раздался резкий голос Фроста над головой.
Оливер встал и отряхнул штаны, которые давно уже высохли, но стали очень жесткими. Он смотрел во все глаза, но не на великана, а на роившиеся вокруг разноцветные создания. Не в силах стоять на месте, он медленно двинулся вдоль исполинского тела. Грудь великана вздымалась в медленном, ровном ритме, и Оливер понял, что тот спит. «Но как долго? — подумал он. — Сколько надо проспать, чтобы на тебе вот так вырос лес?»
Оливер размышлял о том, что будет, если великан вдруг проснется. Заживет ли его плоть, или он навеки останется полусгнившим, словно трухлявое бревно? Он уже понял, что в этом мире существуют разные виды магии, в том числе поистине зловещие; но открывшееся его глазам поразительное зрелище напомнило ему, сколько еще предстоит узнать.
Из пупка великана росло семейство грибов, над которыми витала стайка похожих на светлячков созданий.
Оливер увидел, как бледное существо, излучавшее золотое сияние, подлетело к носу великана и скрылось в одной из ноздрей. Похожую на темную пещеру ноздрю озаряли изнутри вспышки разноцветного света. Вдруг один из светляков устремился к Оливеру и зажужжал прямо перед его лицом. Удивленный, испуганный, он отпрянул назад.
Существо склонило головку, с любопытством разглядывая Оливера. Это была крошечная обнаженная женщина с черными глазками и маленькими, как у колибри, фосфоресцирующими крылышками. Она танцевала в воздухе, разливая вокруг трепещущий лавандовый свет. Оливер издал короткий восторженный возглас и испытал шок, уловив ее запах — чудесный, освежающий. Вдохнув его, он почувствовал себя так, словно пробудился от долгого сна. На самом деле в воздухе царила мешанина самых разных ароматов, и Оливер понял, что вдыхает их с тех самых пор, как взобрался на «гряду».
— Les Bonnes Dammes[6], — мягко произнес зимний человек, спустившийся вслед за Оливером на поляну спящего великана.
