Петр Верещагин - Путь златой секиры
Проводник со скрипом передернул плечами.
– А чего говорить, ах-ха? Старое, заброшенное святилище. Стоит тут испокон веков. Никому не мешает, никому не помогает, ах-ха, и никому даром не нужно.
– Мне – нужно. Ночью, конечно, лучше бы, да времени нет; так что давайте прогуляемся туда. Или подождите меня здесь.
– Ах-ха, это же просто глупо…
– Ты еще помнишь, что говорил насчет тех великанов? – злорадно ухмыльнулся Стейн. – С Соней это верно вдвойне. Когда чего-то решила – кол на голове теши, не отступится.
– Ты мне тоже нравишься, – кивнула воительница. – Ну так как?
– Ладно, прошвырнемся чуток…
Святилище действительно было заброшено невесть когда – не осталось и следа от резных деревянных и костяных статуй и масок Богини, серебряных светильников, обрядового инвентаря жрецов… Лишь вытесанная в алтарном камне чаша была наполнена чистой водой.
– Подождите снаружи, – бросила Соня через плечо, – к тебе, Ахх, это относится в первую очередь.
Скрип металла был единственным ответом.
Отложив оружие, воительница медленно разделась донага, набрала в горсть воды, смочила губы и опрокинула остаток себе на голову.
Прошло много лет с тех пор, как она впервые встретилась с Богиней Луны. Разные народы людей и не-людей называли ее по-разному, и одни воплощения Богини казались им добрыми, а другие – наоборот; Соня не мнила себя причастной к высшей мудрости, оставляя сии тонкие материи магам и жрецам, но хорошо знала, что в жизни все имеет свои темные и светлые стороны. В первую очередь – сама жизнь.
Богиня Луны для нее не являлась ни идеалом, к которому надлежит стремиться всем сердцем, ни кумиром, которого надо установить на пьедестал и регулярно смазывать различными драгоценными приношениями, ни владычицей, которая направляла бы ее шаги и думы, ни покровительницей, которая защищала бы ее от опасностей и снабжала оружием и знаниями.
Нет, все было куда как проще, хотя многие наверняка сочли бы сие положение вещей невероятным, а самый рассказ о нем – ересью и поношением светлого образа божества.
Соня всего лишь во время оно оказала Богине услугу, и с тех пор сотрудничала с ней. Возможно, конечно, что оказанная услуга и обратила Соню в неприкаянную странницу меж миров и времен; но даже если так, воительница не сожалела об этом.
Развязав сверток, она положила на алтарь свое приношение – статуэтку серебряного дракона. И произнесла Слова, смысла которых не понимала никогда, но правильно выговаривать – за столько-то раз! – научилась.
Хотя снаружи стоял ясный день, Соне показалось, что небо потемнело, на нем зажглись точки далеких звезд, а сверху в святилище заглядывают серебристые лучи луны. Еще мгновение – и она твердо уверилась, что это не было иллюзией.
Потому что перед нею, как много раз до того, стояла Богиня.
«Облик – не стар, не молод, вечная мудрость в глазах, и серебро в волосах; вокруг же – небесный холод. Сила ее велика и власть не знает пределов – но только преданных делу коснется ее рука. Дорогой своею идет Хозяйка Полночного Света, и быть не нужно поэтом, чтоб в небе увидеть ее…»
Эти слова принадлежали одному из менестрелей прошлого, которому выпало на долю повстречаться с Богиней в светлом ее облике Лунной Госпожи. Сходство не было полным, однако достаточным, чтобы Богиню в случае чего узнали бы и те, кто не видел ее, а слышал лишь стихи…
– Здравствуй, дитя мое. Ты выглядишь усталой.
– Это случается. Ничего страшного.
– Ты принесла мне дар?
– Если пожелаешь принять его. Мне кажется, эта фигурка имеет к тебе какое-то отношение.
– Ты не ошиблась, Соня. Это Лунный Дракон и Плод Забвения, ключ от страхов былых времен и памяти времен грядущих. Я принимаю твой подарок. А теперь расскажи, что за обет сейчас на тебе – я вижу Знак.
– О, история простая. Мои друзья и я должны вырвать двух пленников у очередного… колдуна, или кто он там. Главный бой – сегодня, быть может, завтра. Иного обета на мне нет.
– О нет, есть; вокруг тебя – иные Знаки… Тебе предстоит войти во Врата Смерти, и Река Времени, по которой ты столь долго плыла, на этот раз может забрать свою добычу.
– Мне не на что жаловаться, – слабо усмехнулась Соня, – я прожила не худшую жизнь. Но никто и ничто не сделает меня своей добычей, пока не одолеет! Удавалось такое немногим. А за предупреждение благодарю.
– Не стоит, дитя мое. Мне хотелось бы помочь тебе…
– Не хочу обижать тебя отказом, но я всегда справляюсь сама.
– Хорошо, назовем это ответным подарком. Возьми, – в руке Богини Луны возник крошечный, едва в пол-пальца, пузырек. – Внутри – Вода Жизни. Тебе известно, что с ней делать в случае нужды.
– Благодарю еще раз, – молвила Соня, принимая подарок. – И кто теперь у кого в долгу?
– Для ровного счета пусть будет ничья, – улыбнулась Богиня, исчезая вместе с серебристым сиянием и статуэткой дракона.
– Ах-ха, и как ты ухитрилась заставить святилище действовать? – встретил ее вопросом проводник.
– Уметь надо, и иметь нужные… знакомства.
Воительница прекрасно знала, что это не было объяснением, но не могла позволить себе потерять такой случай обратить против колдуна обычные средства колдунов – умолчание, игру слов и полуправду. С лязгом закрыв челюсть, Ахх деловито повернулся к Брану и Стейну; те преспокойно развалились на траве и ждали, опытным воинам привычно отдыхать, пока можно, потому что потом наверняка будет нельзя.
– Ах-ха, если вы закончили прохлаждаться, можно идти.
Некоторое время они продвигались молча. Степь оставалась неизменного сине-зеленого цвета; вокруг не было не то что живой души, но даже следов, что здесь когда-либо имелись таковые. Заскучав, Бран тихо засвистел какой-то мотивчик. Земля, словно откликаясь, задрожала. Гэл прекратил свистеть, но дрожь усилилась, и где-то вдалеке послышался топот.
– Та-ак, – протянула Соня, – кажется, приплыли.
– Ты о чем?..
– Камешки приготовьте, и молитесь, чтобы это сработало.
Ахх с высоты своего роста издал скрежещущий звук.
– Herojinya, у тебя воистину отменная интуиция, ах-ха. Или тебе уже приходилось сталкиваться…
– Попадала я в пару-тройку переделок, – кивнула воительница, – ну и кого на нас сейчас несет?
– Увидишь через минуту. Ах-ха, да вот и они…
В облаке пыли на северо-востоке показалась черная полоса. Казалось, на заднем плане мелькают вспышки пламени, но топот множества ног сбивал все ощущения в два плотных комка, затыкая уши.
Бран, расстегнув свой пояс, помял его в руках, взмахнул на пробу – праща выйдет не из самых точных, но лучше, чем ничего. Вложив в нее один из тех, йотуновых, красных камешков, гэл с силой крутанул полоской кожи над головой – и метнул снаряд в приближающуюся стену острых рогов и твердых копыт. Взрыв разнес на куски двух диких быков и заставил отпрянуть еще нескольких; Бран немедля метнул второй камешек, и третий, и четвертый, которые быстро передали спутники…
