Елена Грушковская - Великий магистр
— Ну, как тут у вас?
— Всё в порядке, Аврора, никаких проблем не возникло. Девушка попросила только одеяло и таблетку — жаловалась на головную боль.
Я подошла к решётке. Свернувшись клубочком, Виктория спала, закутанная в одеяло до самого носа, да так сладко, что стало жаль её будить. Но разговор был неизбежен.
Грохот отъезжающей решётки разбудил её. Вздрогнув, она приподняла голову и, щуря заспанные глаза, всматривалась в меня.
— Ну что, Вика, доброе утро.
Она молчала. Ну, не в истерике — и то хорошо.
— Как себя чувствуешь? Мне сказали, ты жаловалась на головную боль.
Девушка приподнялась на локте, потом села. Я присела рядом на край койки.
— Прости, что поместили тебя сюда, но это была вынужденная мера… после того, что ты увидела.
— Что это за дикие эксперименты? — спросила она.
Ну, вот и подала голос. Было бы хуже, если бы она онемела от пережитого стресса.
— Это не эксперименты, — ответила я. — Я вот пока не знаю, как с тобой быть, если честно.
— Убьёте меня? — усмехнулась она мрачно.
— Ну, зачем же… — Я вздохнула. — Для чего, кстати, ты туда полезла? Расследование ведёшь?
Опять замолчала, отвела взгляд. Просто партизанка на допросе.
— Вот до чего доводит чрезмерное любопытство, — улыбнулась я. — Однако, и ловкая же ты особа… Туда прошмыгнуть не так-то просто. Из тебя получился бы отличный шпион.
Мы умолкли. Она молчала напряжённо, выжидательно, я — устало. В самом деле, как быть? Не хотелось калечить её психику, а уж убивать… Не знаю, как другие, а у меня на неё рука не поднимется. Девушка неглупая и смелая, одни глазищи чего стоят. Для виду она бодрилась и дерзко поблёскивала ими — мол, знай наших! — но в душе ей было страшно… Холодный червячок, подтачивающий изнутри. Хотелось её обнять и как-то успокоить, но — как? Что ей сказать? Совсем ничего не приходило в голову. И что делать со всей этой ситуацией? Я до сих пор ничего не придумала.
В итоге я спросила:
— Ты голодна?
Она поворочалась под одеялом и буркнула:
— Ничего, как-нибудь потерплю…
— А вот это ни к чему. — Я встала, подошла к решётке и сделала знак одному из «волков». Когда он подошёл, я распорядилась: — Девушке нужна еда. Раздобудьте, и желательно, побыстрее.
— Есть, — отозвался «волк».
Так ничего и не решив, я оставила Викторию посидеть в камере ещё немного. Мне нужно было с кем-то посоветоваться.
3.2. Три выхода
И этим «кем-то» был, разумеется, Оскар. О том, чтобы советоваться с Юлей, я и думать не хотела.
Он прибыл в мой замок по первому зову — как всегда, одетый с безупречной элегантностью и вкусом, с дорогим кожаным портфелем. Я рассказала ему, как обстоят дела, и спросила:
— Ну, и как нам поступить? Сама я, признаться, что-то ничего не могу решить. Давай вместе подумаем?
— Да, ловкая девица, — усмехнулся Оскар. — Это ж надо — проскользнуть в хранилище! Придётся усиливать охрану. Значит, тебе её жалко, моя госпожа?
— Очень, — призналась я. И добавила тихо: — Она на мою дочь чем-то похожа…
— М-да, ситуация, — вздохнул Оскар, сочувственно дотронувшись до моей руки.
— О том, чтобы причинять ей какой-то вред, и речи быть не может, — твёрдо сказала я.
Оскар подумал. Похоже, мысли ему приходили в голову те же, что и мне.
— Есть три выхода. Первый — неприемлемый для тебя: повторная коррекция памяти. Второй — обращение. Третий… Ну, об этом я и говорить не хочу, ты сразу скажешь «нет».
— И правильно, нечего об этом и заикаться, — нахмурилась я.
— О том, чтобы просто отпустить её, и речи быть не может, это понятно, — сказал Оскар. — Она слишком много увидела. Значит, остаётся — сама понимаешь, что.
Я зарычала и откатилась в кресле, оттолкнувшись от края стола. Сделать девушку хищницей? Вряд ли она добровольно согласится. Значит, придётся обращать против воли? Да уж, выход тот ещё.
— Нет, это тоже не пойдёт, — покачала я головой, садясь на край стола. — Надо придумать что-нибудь другое.
Оскар приподнял брови.
— Другое? По-моему, больше ничего сделать нельзя.
— Надо думать.
3.3. Случайность
Меня немного отвлекли: у Эрнесто Роды возникли проблемы с законом, и нам с Оскаром пришлось срочно думать, как его выручить, потому что, как ни крути, а его взносы в казну Ордена были одними из самых значительных. Игорный бизнес — штука скользкая, не всегда легальная, и Оскару пришлось применить всё своё умение, задействовать все связи, чтобы избавить Эрнесто от неприятностей или свести их хотя бы к минимуму. Что касается меня, то я старалась вникать в проблемы всех собратьев.
На решение этой проблемы мы потратили день и, соответственно, на столько же отстали в решении другого вопроса — с Викторией. Нет, я ни на минуту не забывала о том, что она сидит в изоляторе под охраной «волков», и перебирала в голове разные варианты, но ничего достойного так и не смогла найти. Когда же я наконец освободилась, то первым делом помчалась туда.
Там меня ждали неприятные новости: Вику забрали. Об этом мне доложила изрядно потрёпанная в потасовке охрана. Угадайте, по чьему распоряжению?
Происшествие в пункте питания недолго оставалось тайной для Юли. Как мне доложили, забирать девушку прилетали не «волки», а группа из ведомства Каспара — управления собственной безопасности «Авроры».
— И вы отдали им её?! — вскричала я. — Вы хоть сказали им, что без моего распоряжения её нельзя трогать?
— Сказать-то сказали… Только нас не очень-то слушали. Вот, даже подраться пришлось, как видишь. Прости, Аврора, их было больше, — сказал Леонард, командир охранной группы.
Так сложилось, что служба Каспара и отряд «чёрных волков» были формированиями одного уровня, а потому, как водится, соперничали. В соревнованиях по боевым искусствам и стрельбе вперёд выходила поочерёдно то одна команда, то другая, причём с минимальным отрывом. На мой взгляд, и у Каспара, и у Алекса служили отличные ребята, вот только меж собой они никак не могли решить, кто лучше.
— Ладно. — Я потрепала обескураженного Леонарда по плечу. — Вы сделали всё, что смогли, спасибо вам. Дальше, видно, мне придётся самой решать проблему.
Я набрала номер Каспара.
— Привет, старина.
— Ну, здравствуй… Великая Госпожа, — отозвался голос моего старого друга. В его тоне мне послышалась невесёлая усмешка. Мне это почудилось, или ему пришлось не по нутру моё вступление в должность Великого Магистра?
— Кас, ну что за детский сад, — засмеялась я. — Какие бы ни были у меня титулы, я — это по-прежнему я, ты же знаешь.
