Иван Липунцов - В том мире света больше
Нащупал Рональд заветные отмычки, быстро поднял и вставил в скважину замка. Чертовы руки не слушались, несколько раз спица вылетала из-под пальца, отказываясь проворачиваться. А вот другая отмычка совершенно свободно дрожала и проталкивалась вперед, ничего и делать не пришлось. Как же долго все происходило, по крайней мере, так казалось Рону.
Щелк.
Мальчишка неуклюже кинул отмычки в кармашек и впился пальцами в крышку сундука. С противным скрипом открыл и обомлел. Внутри оказалось тряпье. Шелковая одежда богатеньких ублюдков. Рон начал в панике выбрасывать одеяния из сундука. Добрался до дна и гневно пнул бесполезный кусок дерева, обрамленный железом.
Гортанный рык наполнил комнату. Гнев и ненависть сменили собой страх. Он бросал в стороны все вещи: тяжелые и легкие, большие и маленькие. Комнату затопили шум и запах гари. Гари?
Рон замер, несколько раз по-собачьи нюхнул носом. Запах дыма, сомнений нет. Вор достал кинжал. Так он чувствовал себя безопасней и гнев поугас. Мальчишка еще раз осмотрелся и кое-что уловил взором. Слабый блеск у окна. Может осколок, а может…
Уголок книги светится в лунном свете. Потом внезапно поблек, и все вокруг погрузилось в еще большую тьму. Рональд на четвереньках прополз по куче одежды.
Под дублетом скрывалась книга. Большая и толстая. На ощупь некоторые ее части казались холодными. Ясное дело — обрамлена драгоценным металлом. И, к гадалке не ходи, ясно каким.
— Кто ты такой, черт тебя дери?! — послышалось сзади.
Рон с криком поднялся и с размаху полоснул стоящего недалеко от него мальчугана. Такого же роста, такого же, по виду, возраста. С его шеи хлынула кровь. Мальчишка в окровавленной пижаме и деревянным мечом в руке приложил ладонь к ране. На его лице возникло недоумение. Удивленные большие глаза остекленели, когда тот падал. Глухой звук ударившейся о пол головы гулким звоном отдался в ушах Призрака. Он выронил кинжал и взглянул на дрожащие руки.
«Черт!»
Опять взгляд невольно приковался к мертвому телу паренька. Оторвавшись, Рон бросился к книге. Он схватил ее и запихнул в мешок у пояса, сильно затянул и завязал узлом. Руки почему-то стали слушаться беспрекословно и действовать быстро. Воришка, точнее, уже убийца, побежал к стене, схватился за пояс и понял, что «кошка» осталась в завалах вещей вместе с кинжалом.
Он обернулся. За окнами маячили черные тени.
На лице выступил холодный пот, а чуть выше живота мышцы сжались с невероятной силой — вновь стало трудно дышать.
Что делать? Куда бежать? Обратно за крюком или пробраться через парадный вход? Все же отвлечены. Да, так и можно поступить. Не было у мальчишки много времени на раздумья.
Рон ринулся бежать вдоль стены среди деревьев. Вдалеке что-то ярко сияло. «Пламя», — смекнул он впопыхах. Впереди маячили тени, разливая что-то темное. Выбегали из-за стены. Это шанс! Единственный шанс убраться отсюда навсегда и все забыть, покончить с этим.
Он ускорился, насколько было возможно. Люди, в лицах которых отражался лишь ужас, резко оглядывались на расталкивающего всех мальчишку. Они несли ведра с водой и падали, когда Рон отпихивал каждого. Он выбежал на улицу и пустился бежать что есть сил.
«Свобода!»
Кто-то хрипло постанывал, а над ним стояли два стражника и оборачивались то к пожару, то к источнику звука. «Олухи» спохватились и набросились на пробегающего мимо Рональда. Все произошло слишком быстро: один схватил за руку, второй вмазал кулаком.
Перед глазами поплыли звезды, а лицо начало щипать. Через миг наведалась ужасная ноющая боль, разносящаяся по всей голове. Удар под дых выбил остатки воздуха, а вместе с тем и силы. Рон издал хриплый свист. Кулак вновь пришелся в лицо. Что-то хрустнуло. Мальчишка свалился на спину.
Он медленно моргал, все вокруг поплыло, а во рту появился соленый привкус. На небе сверкала гроза и ненадолго освещала все окрест. Поросячье довольное лицо с картофельным носом нависло над Роном. Мальчишка повернул голову в сторону хрипящих стонов.
Новая вспышка света осветила окровавленное лицо Грэга. Он держался за живот, а изо рта выхлебывалась кровь. Раздался гром.
Город-шести-стен
Бежать сил не осталось. Ноги заплелись и беспощадно уткнули Криспа лицом в хвойные иглы. Сырые, пахнувшие перегноем. Он поднял голову и с опаской огляделся, выискивая преследователя. Существовал ли таков, Крисп не знал.
Дрожащими руками он попытался встать. Вот на дюйм оторвался от земли. В запястье щелкнуло. Со стоном ушибленное и разбитое лицо плюхнулось в иглы, причиняя непомерную боль.
Чья-то холодная рука нежно скользнула по щеке. Белые пальцы шоркнули по брови.
— Ты устал, очень устал, — раздался женский голос.
— Почему ты не оставишь меня в покое!? — завопил Крисп, перевернувшись на спину.
Женщина смотрела на него и улыбалась. Тонкое порванное платье неестественно свисало на худых плечах. Она поднесла ладонь к лицу Криспа и щелкнула пальцами по его искривленному от многочисленных переломов носу.
— Ты же не оставил меня, поэтому и я не оставлю тебя.
— Вьюна, прошу…
— Ч-ч-ч. — Положила палец на иссеченные ранками губы. — Я тоже просила…
Она закричала невыносимо громко. Деревья задрожали, черные силуэты птиц взмыли в покрытое темными пятнами небо. Глаза изрезало множество красных нитей. Крисп хотел закричать, отдернуть руку, но ее палец сомкнул губы его губы навечно. Из гортани вырывались лишь стоны, а в уголках рта пузырилась слюна. Крисп попытался ее оттолкнуть.
Все вокруг потемнело.
* * *Пение птиц впервые не раздражало. Просыпаться от очередного кошмара приятно даже под звон трубадуров. Пернатые твари орали не хуже фальшивого блеяния этих напыщенных баранов.
Боль в теле, почему-то, дала о себе знать быстрее пульсирующего затылка. Как только Крисп попытался встать, глухой крик или же стон вырвался из его глотки. Он схватился за затылок. Крови не оказалось, но от прикосновения новая болевая волна окатила весь череп. Часто дыша, Крисп перевернулся и встал на четвереньки. Постепенно, движение за движением, он смог подняться. И вновь упасть.
Казалось, голова совсем не хотела занимать свое привычное положение во главе всего туловища, возвышаясь над ним. Встав еще раз, боль заколотила в затылок с нарастающей скоростью и силой.
Крисп нежно коснулся подушечками пальцев темных, слегка седеющих волос. Ни к чему он так нежно не прикасался. По крайней мере, не припомнил такого. Пошатываясь, сделал пару шагов и оперся второй рукой о ствол дерева.
По существу, стоило бы дать волю гневу, достать меч и пойти рубить все, что попадется на пути, даже деревья, только на то сил совершенно не было. За последние несколько дней Крисп испытал два раза потерю сознания, сразу же после острой всепроникающей боли. Причем сие действие пробудило то, от чего получилось почти избавиться — от чертовой мертвой белой девки, являющейся при каждом удобном случае.
