Иван Липунцов - В том мире света больше
— Впечатляет, о великий! — После чего расхохотался.
— Надеюсь, не доведется повторять.
«Одно дело — дома известный замок вскрывать, другое дело — дрожащими от страха и волнения руками приспосабливаться к совершенно иному».
— И еще, привяжи мешок к поясу, книга мешаться будет, когда побежишь бросать крюк.
— Не учи меня красть.
* * *Солнце невероятно медленно опускалось все ниже и ниже. Рональд неподвижно сидел на отколовшемся от порога камне и пялился на закат. Теплый ветер щекотал лицо.
Он взял свою шапку в руки и повертел. Белая лента завилась вокруг запястья.
«Сегодня без тебя обойдусь».
Рональд запихнул ее обратно и поерзал спиной о холодную стену. Сложив руки за затылком, принялся разглядывать уплывающие или приплывающие корабли. Никогда не знаешь, какие из них куда направляются.
Стоит ли так рисковать? Сомнения никак не могли покинуть Рональда. Он перекручивал в голове множество разнообразных событий. В основном оные не отличались счастливым финалом. Но когда гордость Призрака брала верх, то грезы наполнялись бурными овациями, прекрасными девушками, восхищенно таращившимися на героя-мальчишку, и кучей золота. Однако, радужные мечты быстро сходили на нет, вновь сменяясь опасениями.
А как поступить иначе? Серебряники — это хорошо, но недостаточно, чтобы вырваться из оков бедности. Были времена, когда копание в помоях и подбирание объедков являлись каждодневной рутиной. Позже стало легче. Лучше уж воровать, чем голодать. Только вечно не сможешь это делать. О Призраке слышали во всем городе и приняли соответствующие меры по избавлению населения от такой заразы. После этой кражи будет достаточно денег, чтобы начать новую жизнь. Можно открыть свою лавку, закупить товар и перепродавать его дороже, дядя Брэл знает в этом толк и мог бы помочь.
Рон начал ковырять ногтем струпья на подбородке. Хорошо же ему досталось и еще лучше удалось сбежать. И все-таки, он — лучший вор в этом чертовом городе! Кто бы додумался залезть под повозку и скрыться на виду у всех? А? Конечно же никто! Все должно пройти гладко, главное — не отходить от плана Грэга, самого старшего в шайке. Он говорит, что повидал восемнадцать зим, но Рональд знал, как любит тот преувеличивать.
Мимо прошагали стражники. Оба пьяные, идут себе, веселятся. Один краснолицый с мелко-картофельным носом, другой с длинным подбородком в форме серпа. Держатся за пояса и бросают ноги вперед. Надежды Рона, что «олухи» свалятся по крутой дороге, не оправдались.
«Жалко».
Ждать — это скука смертная. Всюду ходят суетливые люди, и ничего нового не происходит: крики, споры, драки и прочие красоты обычной городской жизни. Прибавляются к этому насилия, смрад бегающих кругом свиней, кур и прочей живности. Попробуй еще укради птицу или поросенка: визжат, барахтаются, мешают. Мало того, что за ними следят пристальнее, чем за яблоками на прилавке, так еще и не бросают поиски даже через несколько дней.
Солнце полностью погрузилось в море. Рональд обернулся и посмотрел на белую обшарпанную стену. За ней виднелась крыша двухэтажного особняка. Невероятно широкое здание. Почему его не сделать ввысь и не занимать так много места? Богачам нужен простор, а как же еще. Только роскошь, только превосходство, только удобства. Рон сплюнул, закипев ненавистью к тем, у кого денег куры не клюют.
Руки сами опустились к поясу, нащупали мешок, канат с металлическим крюком и кинжал. Все вроде бы на месте. Прошло еще несколько минут долгого и нудного ожидания. Рон напрягся. Ладони опять начали потеть и замерзать, тело полегчало, а по спине то и дело бегали мурашки.
Вот он, тот самый момент. Кажется, что все искоса на тебя поглядывают и только и ждут, когда ты приступишь к делу. Все вокруг замедляется, мир сужается, и ничего не видишь, кроме своей цели.
Послышались крики, возгласы горожан, потом визг женщины. Почему-то Рону людской шум напомнил лай собак. Толпа собралась дальше по улице. Совсем стемнело, и народ тащил факелы, пробежали мимо полупьяные знакомые стражники.
Рональд сорвался с места и со всей дури ринулся к стене. Отыскал место, о котором говорил Грэг. У этой части стены никого не было, поскольку та уперелась в городскую, нависавшую черной скалой над оградой. Первая часть плана Грэга сработала. Рональд закинул «кошку», потянул за веревку. Держится. И пополз по белой стене, шаркая дырявыми башмаками. Хорошо, что почти все зеваки и прочие ненужные гости отвлеклись на Грэга.
Раздался звон битого стекла, потом еще один. И так с промежутком в несколько секунд повторялось.
К этому моменту Рон переступил аккуратно пики, выхватил «кошку» и спрыгнул вниз. Сердце бешено стучало, все вокруг приобрело невероятную четкость, слух усиливался пропорционально страху. Мальчишка присел за небольшим деревцом, кажется, яблоней.
Особняк окружал сад. Где-то вдалеке мелькали темные тени стражи. Впереди возвышалось множество черных окон.
Снова раздался звон битого стекла. Рона подбросила неведомая сила; он помчался к окну и швырнул в него крюком. Стекло разбилось, подняв колоссальной громкости шум. Мальчишка начал судорожно глотать воздух и оглядываться по сторонам. Опять донесся звук падающих оконных осколков. Кто-то где-то крикнул. Мальчишка различил одно слово «пожар».
Рон аккуратно переступил через стеклянные зубья. Под башмаками скрипели осколки. Комната изнутри казалась больше, чем снаружи. Бросив быстрый взгляд в темный коридор, а потом на разбитое окно, Рон принялся дальше рыскать вокруг: перекидывал аккуратно сложенную одежду, отодвигал стулья, заглядывал под стол, рылся во всех ящиках.
«Она должна быть здесь, должна!»
В любой момент он ожидал блеска меча, пронзительной боли в любой части тела, крепких объятий стражи. Да что там, пусть даже земля разойдется, мальчишка бы не удивился. Страх сковал все тело, руки дрожали и не слушались. Воздуха не хватало, дышать становилось все труднее и труднее, ноги налились свинцом и кое-как двигались.
Между тумбой и кроватью стоял сундук. Глаза Рональда расширились еще сильнее прежнего. На лице появилась легкая улыбка. Он подбежал к тумбе, осмотрел ее, глянул снова под кровать, будто ожидал там неожиданного появления ветхой книги. Дрожащая рука потянулась к карману и достала отмычки. Точнее, она вытянула их и обронила. «Твою мать!», — выругался Рон, шкрябая руками по полу в попытке нащупать утерянный металл. Если он потеряет инструмент, то все кончено.
Нащупал Рональд заветные отмычки, быстро поднял и вставил в скважину замка. Чертовы руки не слушались, несколько раз спица вылетала из-под пальца, отказываясь проворачиваться. А вот другая отмычка совершенно свободно дрожала и проталкивалась вперед, ничего и делать не пришлось. Как же долго все происходило, по крайней мере, так казалось Рону.
