Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник
Солдаты в упор уставились на него.
— Вы преследовали этих добрых людей, — Род указал на крестьян, — когда они бежали на юг. Вы пересекли границу владения князя Романова и теперь находитесь на земле герцога Тюдора. Ступайте же далее на юг с теми людьми, за которыми вы гнались, и станьте их защитниками.
По глазам солдат было видно, что они так и поступят.
Род довольно кивнул:
— Пойдете на юг и все, как один, явитесь к королю Туану в Раннимеде. Поклонитесь ему и скажите, что верховный чародей велел вам прийти к нему. Потом поведайте ему все от начала до конца — как мне рассказал Гевин Арлинсон. Король выслушает вас и даст вам приют. Если вы пожелаете — Туан вас возьмет в свое войско, и когда он тронется на север, чтобы сразиться со злобным колдуном, вы пойдете с ним и поможете ему в битве.
Род снова обвел взглядом солдат. Он ни словом не обмолвился ни о вине, ни о мести, но увидел, как угрызения совести во взглядах воинов уступили место фанатизму. Род обернулся и посмотрел на Гратума:
— Им можно верить. Развяжите их.
Гратум, похоже, не был так уж уверен в том, что это стоит делать, но послушно отправился выполнять распоряжение Рода.
А Рода кто-то потянул за ремень. Обернувшись, он увидел Грегори.
— Папуля, — сказал малыш, — а стражники во дворце пустят их к королю?
— Сынок, мне придется взять тебя на работу — будешь служить в должности моей памяти, — улыбнулся Род, подошел к Вексу и стал рыться в седельной сумке, бормоча: — Ведь мы брали с собой перо и бумагу, правда?
— Брали, — подтвердил робот, — но они лежат на самом дне, под сухарями.
— Ну конечно! Я же никак не предполагал, что так скоро придется писать письма! — Род сунул руку глубже в мешок, выудил со дна письменные принадлежности и набросал весьма произвольной формы рекомендательную записку, в которой просил позволить ее подателю переговорить с королем и королевой. Затем Род сложил лист бумаги, убрал перо в мешок и обратился к Корделии:
— Будь добра, запечатай.
Маленькая волшебница сдвинула брови, сосредоточилась, а потом радостно улыбнулась и кивнула.
— Все в порядке? — Род осмотрел сложенную бумагу. Ее края были надежно склеены — молекулы с одной стороны перешли на другую. — Род усмехнулся. — Спасибо, кочанчик. — Он обернулся и подал письмо Гратуму. — Отдашь это любому стражнику. Они читать не умеют, потому позовут сэра Мариса, начальника караула, а тот скорее всего позволит тебе и еще кому-то пройти к королю и королеве — в сопровождении десятерых личных телохранителей ее величества. Их не бойтесь — они служат больше для красоты. — Он поджал губы. — Но все-таки на вашем месте в тронном зале я бы резких движений не Делал…
Гратум вытаращил глаза, склонил голову.
— Будь по-вашему, милорд. Только… — Он нерешительно нахмурился. — Милорд…
— Давай говори, — махнул рукой Род.
Гратум, с трудом поборов рассеянность, выпалил:
— Почему вы дочку свою «кочанчиком» назвали?
— Потому что у нее голова на плечах имеется, — объяснил Род. — а теперь — в путь.
Глава четвертая
Семейство Гэллоуглассов проводило взглядом небольшой отряд, сопровождавший крестьян. Как только последний солдат скрылся за деревьями, Род обернулся к своим домашним:
— Спасибо, детки. Я вами очень горжусь.
Дети так и расцвели от отцовской похвалы. Корделия взяла Рода за руку и проворковала:
— А я тобой горжусь, папочка, — ты ни разу не вышел из себя!
Род с трудом удержался от улыбки.
— Да, — только и сказал он. — Стоит радоваться даже маленьким победам над собой, верно? — Он отошел назад и уселся на более или менее удобный камень. — Можно немного передохнуть после такой передряги.
— И поесть! — Джеффри плюхнулся на траву перед отцом. — Можно я поохочусь, пап?
— Нет, — покачал головой Род. — Тут действуют законы против охоты в частных владениях, а нам пока имеет смысл сохранить обличье семейства жестянщика.
— Но это не обмануло верховного колдуна и его приспешников, — возразил Магнус и уселся на траву рядом с Джеффри.
— Это верно, и все же, пока мы так одеты, встречные скорее разговорятся с нами. Гратум много наговорил бы жестянщику такого, что утаил бы от верховного чародея, лорда Гэллоугласса.
— Точно, — подтвердила Гвен. — Его чувства стали почти не видны, как только он узнал, что ты — благородный господин.
— Во что сам я по сей день не верю, — заметил Род, — а он поверил, что и было важно. Так что пока внешне мы останемся семейством лудильщика.
— Значит, охотиться нельзя? — надул губы Джеффри.
— Значит, нельзя, — кивнул Род.
— Но мы же голодные! — жалобно протянула Корделия.
— У нас есть еда, — возразила Гвен и развязала узелок. — Бисквиты, сыр, яблоки и чистая родниковая вода… которую принесет Магнус.
Магнус испустил вздох великомученика и отправился за ведерком.
— Понимаю, — сочувственно проговорил Род. — Трудно быть старшим.
Магнус поставил ведерко в середине усевшихся кружком родичей и уставился на него в упор. Послышался плеск… и ведро до краев наполнилось водой.
Род, не мигая, глядел на воду.
— Ты… — пробормотал он, устремив взгляд на старшего сына, — ты запомнил последний ручей, мимо которого мы проходили?
Магнус кивнул и уселся по-турецки.
— Правда, молоко было бы лучше.
— Ну, уж молоко-то ты не сумеешь телепортировать, — решительно мотнул головой Род. — Что бы тогда пришлось пережить бедной корове? Да и потом ждать пришлось бы долго после того, как мама пастеризует молоко.
— А она могла бы его прямо внутри коровы подогреть, — предложила Корделия.
— Может, хватит уже издеваться над несчастным животным?
— А я бы лучше кролика поймал, — проворчал Джеффри.
Гвен покачала головой:
— У нас нет времени его жарить. Сегодня мы должны еще идти на север, дети.
Джеффри горько вздохнул и уложил кусок сыра поверх бисквита.
— А мы ночью пересечем границу владений Романова, пап? — поинтересовался Магнус.
— Нет — если это будет в моей власти. Эту границу лучше пересечь при свете дня.
— Тут даже когда светло, неприятностей хватает, — согласилась Гвен. — А уж в темноте нам неожиданности совсем не нужны.
Корделия пожала плечами:
— Мы знаем обо всем, на что способны ведьмы и колдуны. Чем они могут нас удивить?
— Будем знать чем — и неожиданностей не будет, — ласково сказала дочери Гвен.
— Кроме того, — добавил Род, — мне совсем не понравилось то, что ваша мама рассказала мне о глубоком гипнозе, при котором не видны следы того, кто его создал.
