Павел Марушкин - Зимние убийцы
Обещанный Тыгуа «кудесник» оказался двумя фрогами, точнее — импозантным стариканом лет семидесяти и блеклой женщиной сильно за сорок. Внешнее сходство не оставляло сомнений: она его дочь или сестра. Скорее, всё же, дочь — посвятившая жизнь служению науке… В лице своего отца. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Привез обоих на мощном дино молчаливый тип с выправкой заправского бойплава и холодным взглядом убийцы. Обладателю такой физиономии нет никакого смысла напяливать штатский костюм — «масть не спрячешь», как говаривал один мой знакомый уголовник… А вот «кудесник» совершенно не вписывался в образ военного специалиста. Старомодная, даже, я бы сказал, старинная одежда; соответствующая манера держаться и разговаривать… Странное ощущение — словно перед тобой не настоящий, из плоти и крови фрог, а оживший персонаж романа прежних лет. Впрочем, откуда мне знать, как должны выглядеть сотрудники секретных военных лабораторий… Похоже, наше недоумение доставляло ему неподдельное удовольствие.
— С кем имею честь? — хмуро осведомился Элисенварги.
— Никаких имен! — резко перебил водитель. — Все вопросы — только по делу!
Инспектор налился кровью. Похоже, ему с огромным трудом удалось обуздать свой мерзкий характер. Ну ещё бы: его, представителя власти, вдруг осадили, словно сопляка-новобранца, да ещё при свидетелях! Я отвернулся, чтоб скрыть издевательскую ухмылку.
Старик нес большой ящик с окованными латунью уголками. Дочь (или всё же сестра?) заботливо придерживала его под локоть. Детина в штатском замыкал процессию — руки в карманах, глаза недобро зыркают по сторонам. Слухи распространяются быстро: при виде этой экстравагантной троицы большинство полицейских столпилось возле кабинета инспектора. Потребовался сердитый окрик Элисенварги, чтобы его сотрудники вернулись к своим непосредственным обязанностям. Всё-таки страсть к зрелищам в крови у каждого фрога, никуда от этого не денешься — только дай повод поглазеть. Я подозреваю, что инспектор с радостью выставил бы и меня, но ему приходилось терпеть. Покуда вновь прибывшие распаковывали своё оборудование, привели Эрхенио. Водитель-охранник тут же подсунул ему бумагу и самопишущее перо.
— Вот. Распишитесь, что участвуете в эксперименте добровольно.
Экс-сторож подмахнул документ, не глядя. Ему, похоже, было всё равно, что там написано. Бедолага. Быстро же он сдался… На Эрхенио нацепили нечто, отдаленно напоминающее оправу очков — без стекол, но с разными крючочками и винтами.
— Эта штука, любезнейший, не позволит вашим глазам закрыться, — заявил старикан, подкручивая регулировки. — Но вы, право, не беспокойтесь: зрение не пострадает…
— Не слишком приятно, но практически безболезненно, — подхватила дамочка, извлекая из ящика здоровенный латунный шлем-горшок. Я успел заметить укрепленные на внутренней поверхности линзы.
— Стробоскопы?
Доблестная армия в лице детины тут же удостоила меня свирепого взгляда: да как я смею интересоваться секретной техникой?!
— Да-с, милостивый государь, он самый! — подтвердил старикан. — Пульсирующий режим, автоматически подстраивается в такт сердечным ритмам. То же самое со звуком: внутри наушники. По сути, старый добрый медицинский гипноз с зеркальцем и метрономом, но гораздо, гораздо эффективнее, смею уверить…
— Кхм!!! — свирепо прокашлялся детина. Впрочем, одернуть своего подопечного словами он не посмел: очевидно, просто не имел права ему перечить. Любопытно…
Эрхенио облепили датчиками, сделали несколько инъекций. Старик включил аппаратуру. Некоторое время ничего не происходило — лишь пробивающиеся из-под шлема неяркие отсветы свидетельствовали, что устройство работает.
— Теперь можно приступать, господа, — минут через десять объявил «кудесник». — Задавайте вопросы.
Инспектор откашлялся.
— Где вы были в ночь на…
— Нет! — резко перебила женщина. — Он же под гипнозом! Вы разговариваете с его подсознанием. Это… Ну, как с маленьким ребенком. Он не будет вам лгать, но вопросы нужно задавать предельно ясные. Верните его в конкретное время, в конкретную ситуацию. Попросите рассказать, что он видит.
Инспектор оскорбленно фыркнул: его, профессионала, какая-то серая моль учит вести допрос!
— Может, сами попробуете?!
— Можно мне? — быстро сказал я. — Эрхенио, вы…
— Лучше на «ты», «вы» для подсознания — множественное число, оно может запутаться.
— Понял. Эрхенио! Время — вечер накануне убийства Кеттери. Начинает темнеть. Что ты делаешь?
— Расчистил дорогу к гаражу. Возвращаюсь к себе в сторожку. Поставил лопату на место, разжигаю огонь…
— Достаточно. Время — на час позднее. Стемнело. Чем ты занят теперь?
— Пью, — коротко ответил он.
— Почему? — вопрос вырвался у меня сам собой. Никогда не понимал алкоголиков…
— Пытаюсь забыть.
— Забыть что?
— Операцию в дельте Квинги.
— Что за операция?
— Мой взвод получил приказ зачистить деревню. По данным разведки, там была база инсургентов. Мы явились ночью и вырезали всех, дом за домом, без единого выстрела. Живым не ушел никто. Мы не нашли там ни оружия, ни других свидетельств присутствия партизан.
— Князья преисподней! — ошеломленно пробормотал инспектор.
Я помолчал, собираясь с мыслями.
— Ты допил бутылку. Что дальше?
— Иду в дом, просить новую. У Микша.
— Почему у него?
— Он снабжает меня выпивкой. Время от времени.
— Зачем?
— Якобы из жалости. Думаю, он хочет, чтобы меня выгнали.
— Почему?
— Ему стыдно. Он был командиром разведгруппы, сообщившей о партизанах. Каждый раз, когда он видит меня, он вспоминает свою ошибку.
— Так вы бывшие сослуживцы?
— Да. Я устроил его к господину Ло, когда в городе было туго с работой.
— Вот она, фрогская благодарность… — буркнул Элисенварги. — Так что же, он дал тебе бутылку?
— Нет. Даже дверь не открыл. Сказал, мол, спиртного у него нет. Может, просто хотел спровадить меня поскорее.
— Почему?
— Может, он был не один.
— Не один? — удивился я. — А с кем?
— С Нулли.
Я не сразу понял, кто такая эта Нулли.
— Э-э… С женой дворецкого?! В смысле — был с ней? Она что же, путается с Микшем?!
— И с Торо тоже. С ними обоими. Не может отказать мужчине.
Я тихонько присвистнул. Хорошенькие дела… Все мои представления об их компании оказались в корне неверными. И эта женщина, она выглядела такой тихой и робкой, обожающей мужа…
