Аманда Хокинг - Ледяной огонь (ЛП)
Я не думаю, что это был идеальный план действий при ее симптомах, но мама это делала.
- Ужин вкусно пахнет, - сказала я, входя на кухню.
- Да. Твоя мама поставила его прежде, чем пойти в ванную. - Сказал папа. - Думаю, он скоро будет готов.
Наверху я услыхала звук открывающейся двери, сопровождаемым криком мамы:
- Брин? Это ты?
- Да, мам. Я пришла пораньше, - откликнулась я.
- О, Боже. Я скоро буду внизу.
- Ты не должна торопиться из-за меня. - Сказала я, зная, что она все равно будет торопиться.
Несколько секунд спустя, мама сбежала вниз по лестнице в белом халате. Заколка держала ее длинные влажные волосы.
- Брин! - Мама просияла и, приблизившись, крепко обняла меня. - Я так рада тебя видеть!
- Я тоже рада видеть тебя, мам.
- Как ты? - она отпустила меня и откинула назад волосы с моего лица, так можно было рассмотреть меня полностью. - Ты в порядке? Они не ранили тебя, ведь так?
- Нет, я в полном порядке.
- Хорошо. - Ее губы сжались в линию, а влажные глаза наполнились болью. - Я так волнуюсь, когда ты в отъезде.
- Знаю, но я в порядке. Честно.
- Я люблю тебя. - Она наклонилась и поцеловала меня в лоб. - Пойду, оденусь. Просто сперва хотела увидеть тебя.
Мама направилась наверх, в свою спальню, а я села за кухонный стол. Даже без макияжа и стремительно приближающаяся к сорока годам, мама до сих пор самая великолепная женщина Дольдасдама. Она была такой красоткой, что могла вызвать тысячу воин.
К счастью, этого не произошло. Хотя их союз с отцом все же имел последствия, и они оба пожертвовали своими титулами и богатством, чтобы быть вместе.
Их отношения были довольно скандальными. Моя мама родилась в Сторваттене - столице Скояре - и она являлась высокопоставленной маркизой. Мой отец также был маркизом из видной семьи в Дольдастаме. Когда маме исполнилось шестнадцать, её пригласили на балл сюда, в Дольдастам, и хотя мой отец был на несколько лет старше, они мгновенно влюбились друг в друга.
Папа занимался политикой и не хотел покидать Дольдастам, так как начал здесь свою карьеру. Поэтому мама сбежала из Сторваттена, поскольку они оба решили, что у них больше возможностей устроить жизнь здесь.
Тот факт, что отец был канцлером и являлся им последние десять лет, являлся очень важным. Особенно учитывая, что его семья, по существу, отреклась от него. Но я всегда думала, что тот факт, что мама такая красивая, помог в его случае. Все понимали, почему он отдал свой титул и богатство, лишь бы быть с ней.
Я хотела бы сказать, что жизнь была легкой для нас с мамой, что Канины были настолько же снисходительны к нам, как и к отцу. Но это было не так.
В других племенах, например у Трилле, с большим пониманием относились к межплеменным бракам, особенно если брак не был среди высокопоставленных особ. Они думали, что это поможет объединить племена. Но Канины смотрели на это по- другому. Никакой романтики за пределами собственного племени, так как могло ослабить благородные родословные, а это было преступлением против самого королевства, и почти приравнивалось к измене.
Возможно, поэтому они более уступчиво относились к маме, чем ко мне. Ее родословная была по-прежнему чистой. Она могла быть Скояре, но незапятнанной. Я была помесью, пародией и на Канина, и на Скояре.
- Как дела с Линусом? - Папа подошел к стойке и налил себе бокал красного вина, затем протянул пустой бокал мне. - Хочешь чего-нибудь выпить?
- Давай, - я села за кухонный стол, а папа налил мне бокал вина прежде, чем присоединиться. - Линус хорошо приспосабливается, он любопытный и добродушный, что упрощает задачу. Прилежно старается выучить все наши слова и фразы. Он даже пытается подражать нашему говору.
Когда следопыты отправлялись на задание, нас обучали разговаривать на том же диалекте, который был распространен в нужной местности, как бы трудно это ни было. Но в Дольдастаме мы возвращались к обычному говору Канинов - смеси канадского и шведского, особенно в аутентичных словах. Чикагский акцент Линуса был не так уж далек, но он вполне успешно пытался подражать нашему.
Папа сделал глоток, затем посмотрел на лестницу, словно ища взглядом маму, и когда он заговорил, его голос был чуть громче шепота:
- Я не говорил ей о Константине. Она знает, что на тебя напали, но не знает, кто.
Папа помешивал вино в бокале, глядя на него, чтобы не пришлось смотреть на меня, затем снова сделал глоток. В этот раз я присоединилась к нему, тоже отпив из бокала.
- Спасибо, - сказала я, наконец, и он покачал головой.
У моих родителей были очень открытые отношения, и я редко узнавала, что у них есть секреты друг от друга. Так что, не рассказав маме о Константине, папа совершил большой подвиг, но я понимала, почему он скрыл эту информацию, и ценила это.
Мама сошла бы с ума, если бы узнала. После нападения Константина на отца, она умоляла нас уехать жить к людям, но мы с папой хотели остаться, и, в конце концов, она смирилась. Аргументом моего отца было то, что здесь, среди других охранников и следопытов, которые в состоянии защитить нас от одного сумасшедшего убийцы, мы в большей безопасности.
Но если бы мама узнала, что Константин снова появился и напал на другого члена ее семьи, это стало бы для нее последней каплей.
Переодевшись в бесформенный свитер и штаны для йоги, мама спустилась по лестнице, взлохмачивая свои влажные волосы рукой.
- О чем беседуем? - мама коснулась рукой моего плеча по дороге к духовке.
- О том, что у Линуса хорошие отношения с родителями, - ответила я ей.
Она открыла духовку и взглянула на то, что запекалось в форме, затем оглянулась на меня:
- Разве так не всегда?
- У подменышей и их родителей? - Я мрачно рассмеялась. - Нет. Обычно нет.
Время от времени казалось, что они даже ненавидели друг друга, и это не было большой диковинкой. Богатые люди жили без детей, когда внезапно в их жизнь впихнули незнакомца лет восемнадцати-двадцати, у которого серьезные проблемы с адаптацией в новой культуре.
Родительские инстинкты чаще всего не были абсолютно мертвы, и невидимые связи соединяли их. В конечном счете, большинство подменышей и их родителей любили и понимали друг друга.
Но это происходило с течением времени. Сперва бывало много стычек и проблем. Подменыши страдали, запутывались и пытались восстать против общества, которое они не понимали. Родители тем временем изо всех сил пытались воспитать человека, который был больше взрослым, чем ребенком, и создать полноценного члена в иерархии Канинов.
- Такая практика всегда казалась мне варварской. - Мама закрыла духовку, очевидно решив, что ужин еще не вполне готов, и села рядом с папой. - Берут ребенка и бросают его в окружении незнакомцев. Я не представляю, как вот так можно расстаться с ребенком. Я бы ни за что не согласилась, чтобы это произошло с тобой.
