Евгений Панин - Серебряные башни
-Это невозможно.
-Наверное, ты прав. Но я как-то об этом не успел задуматься.
Он таки был фанатиком, и я, похоже, виделся ему осквернителем основ. Кроме этого он явно боялся меня. Плохо, сейчас мне нужны все союзники, которые у меня могут быть, а с Ланси дело у меня явно не шло. И видит бог, это была не моя вина. Просто этот парень жил в строго определенных понятиях и даже думать не хотел о том, что они могут быть не единственной истиной. Он буквально отскочил в сторону и что-то напряженно обдумывал. Судя по взглядам, которые он бросал на меня, ничего хорошего мне это не предвещало. Я обернулся к Юстасу.
-Похоже, тебе лучше унять его – кивнул я на Ланси – пока он не начал обвинять меня в ниспровержении основ. Мы еще не выбрались из этой ситуации и нам нужно единство.
Юстас так же оценил ситуацию и, не говоря ни слова, отошел к Ланси. Скоро они о чем-то оживленно заговорили. Кажется, Ланси упирался, но Юстас был опытным командиром и видимо добился своего. Ланси видимо смирился с теми требованиями, которые предъявил ему Юстас и немедленного взрыва не последовало. И то хлеб. Но проблема только отложена, это я отлично понимал. Ох уж эти фанатики, нахлебаюсь я еще с этим парнем. Слава богу, остальные не страдали этим. Хотя, несколько брошенных на меня суеверных взглядов я заметил. По крайней мере, эти парни были благодарны за свою жизнь и не задавались вопросом о правомерности того, как я это сделал. Остаток ночи прошел довольно спокойно. Ничто и никто не потревожил больше нашего отдыха. Едва начало сереть предрассветное небо, когда все мы уже сидели в седлах готовые двигаться дальше. Юстас заметно нервничал. Как только первые лучи солнца показались из-за горизонта, Ланси снял защиту, вернее ее остатки. Свои усиливающие заклинания я снял раньше, стараясь не привлекать к этому дополнительного внимания и похоже, это мне удалось. Во всяком случае, Ланси явно был доволен тем, что заклинание ему подчинилось. Наверное, какое-то внутреннее опасение у него было, и сейчас он несколько успокоился. Я использовал это время для того, чтобы с помощью оптического шара найти наших преследователей. Они были на месте и не далее чем в полутора километрах от нас, тоже в седлах. Наверное, шар кроме всего прочего мог служить еще и чем-то вроде оптического усилителя, так как я прекрасно рассмотрел их в этих ранних сумерках. Жаль, что я не сообразил проверить шар ночью, возможно, он работал и как экран ночного видения. Ну да, кто же знал. Я подозвал Юстаса и протянул ему шар, указав в сторону наших преследователей. Юстас быстро посмотрел в том направлении. Увиденное немного успокоило его. Когда он отдавал шар мне, я увидел удовлетворение на его лице.
-Отлично! Если мы удержим их на этом расстоянии еще четыре часа, можно будет сказать, дело сделано. Я не думаю, что они решили отправить второй отряд к теснине, нам на перехват. А за ущелье они не пойдут, не рискнут. Ведь если мы только приманка то, перекрыв ущелье "Сокол" уничтожит их всех. Как бы они нас не ненавидели, жить они тоже хотят.
На мой вопросительный взгляд он пояснил.
-Здесь на дневной перегон один выход на побережье и он хорошо охраняется, хотя этого и не видно. И они это очень хорошо знают.
В этот момент Ланси повернулся к Юстасу.
-Можно.
Юстас отреагировал немедленно. Он поднял руку.
-Пошли!
Я уже достаточно сжился с Бураном, и скачка не требовала от меня много внимания. Это позволяло мне посматривать на окрестности. Первое время я частенько оглядывался назад, но вскоре убедился в том, что расстояние между нами и отрядом преследователей остается практически неизменным. Я успокоился и стал больше смотреть по сторонам. Местность практически не изменялась и только цепь холмов бывшая нашей целью медленно приближалась. Постепенно, во мне все больше стало накапливаться недоумение. Если я правильно понял Юстаса, то наши преследователи были ограничены временем. Но, тем не менее, они даже не пытались увеличить темп скачки или срезать углы, хотя у них было несколько таких возможностей. Они шли точно по нашему следу. На скаку очень не поговоришь, и я решил отложить эти вопросы до лучших времен. К тому же я обратил внимание на то, как скакал наш отряд. Назад практически никто не смотрел, а вот по сторонам и вперед смотрели очень внимательно, и все. Похоже, какая-то опасность была не только в наших преследователях, а и по ходу нашего отряда. И судя по тому, что Ланси шел все время в голове отряда, эта опасность была не из обычных. Я тоже стал внимательнее смотреть по сторонам, но ничего необычного не замечал. Мысленно я пожал плечами. Ладно, когда будет время, нужно будет расспросить Юстаса, что к чему. Мерный ритм скачки убаюкивал, и крик Ланси застал меня врасплох. Мы как раз выскочили на очередной пригорок, когда Ланси указывая рукой вперед и в сторону, закричал. Я глянул в сторону, куда указывал Ланси, но ничего особенного сразу не заметил, и только приглядевшись повнимательнее, заметил облако чего-то похожего на пух, катившееся нам на перерез.
-Быстрее!
Лицо Юстаса было искажено, когда он обернувшись ко мне, прокричал это. Остальных подгонять не было нужды. Кони пошли бешеным галопом. Но мы явно не успевали. Облако пуха, катившееся с боку, перекрывало нам дорогу. И опередило нас секунд на пять. Никто из отряда не пытался уйти в сторону от тропы, по которой мы неслись. Все резко стали осаживать коней и соскакивать на землю. Я последовал их примеру и, скатившись с Бурана, схватился, было за меч, но никто больше не пытался обнажить оружие. Все были мрачны.
-Да что происходит, черт возьми!? Может, вы все-таки объясните мне, что здесь творится.
-Боги отвернулись от нас. Лучше бы ты не спасал нас от черной сотни этой ночью. Они бы забрали только жизнь, а это хуже смерти, оно сожрет душу и сделает нас своими слугами.
-Голос Арта был мертвым, как и его лицо. Я разозлился.
-Какого черта, что с вами происходит, вы же воины и сдаетесь, даже не обнажив меча.
-Это бесполезно. Скоро ты сам это поймешь.
В этот момент один из воинов с криком выхватил кинжал и попытался ударить себя в сердце. Это была попытка с негодными средствами. Еще до того, как его рука прошла полпути вниз, кинжал охватило сияние, и он исчез, буквально растворился в воздухе. Я обернулся и посмотрел вперед. Облако пуха, перекрывшее нам дорогу, исчезло. Теперь, на его месте висела белесая туманность, в которой крутились вихри. Больше всего это напоминало кипение облака, снятого в ускоренном темпе. Это продолжалось буквально несколько секунд. Внезапно я почувствовал прикосновение к своему мозгу. Впечатление было такое, словно кто-то пытается выпить его, как коктейль через соломинку. Мир поплыл перед глазами. В голове у меня закручивалась мощная пружина неведомого часового механизма. Я зарычал, и невольно вскинул руку, защищаясь от этого вторжения. Сам не знаю почему, я сделал несколько шагов навстречу туманности, и с моего языка сорвалось несколько звучных и певучих слов, совершенно неизвестного мне языка. Давление на мой мозг сразу ослабло, и я несколько перевел дыхание. Незримый канал, связывавший меня, с чем бы там ни было, донес до меня удивление и слабый протест. Я снова сделал несколько шагов в сторону туманности, и снова мой язык произнес совершенно неведомые мне слова. Протест стал более осязаемым. Тогда моя рука поднялась вверх, и с языка сорвалось одно единственное слово. Я по-прежнему не понимал его, но повелительные интонации не оставляли сомнения в том, что это приказ. Этого оказалось достаточно. Туманность разделилась на две половины и, осторожно обтекая нас, переместилась в тыл отряда. Откатившись, метров на двадцать, она слилась и замерла там. Голова моя очистилась. Мир встал на свои места. Первое, что я понял это то, что опасность нас миновала. Погоня тоже перестала меня волновать. Чем бы ни была эта туманность, она прикроет нас. В этом я был абсолютно уверен, хотя откуда взялась эта уверенность, я не имел ни малейшего понятия. Просто я это знал, и все тут. Разбираться в этом было недосуг. А вот со своими спутниками разбираться нужно было срочно. Даже у Юстаса в глазах горел суеверный ужас. Да, этим ребятам выпало больше, чем они могли переварить за один раз. Мне было жаль их, но времени не было даже на то, чтобы пожалеть себя. А каша у меня в голове была покруче, чем у них. Судя по их глазам, они уже имели толкование того, что произошло. А мне еще предстояло с этим разбираться. Так что…
