Екатерина Соловьева - Ведьма 2
— Все так серьезно?
— Жрица сказала, что ты сама диагностировала проклятье.
— Это правда. Но откуда ей это известно?
— Их Рауэр сказал ей. Мол, спасай своего сына, если сможешь, а клан умывает руки.
Влад сморщился от отвращения. Я тоже была невысокого мнения о душевных качествах Рауэра Черных волков, но так откровенно бросать собственного мага, ученика, далеко не последнего до недавнего времени человека в клане. Мне было это, мягко говоря, не совсем понятно. Что ж, мы, конечно, поедем и сделаем все, что от нас зависит, чтобы снять с Мирослава проклятье. Насколько я понимаю, Влад разделяет мое мнение в этом вопросе. Я сбоку посмотрела на него. Он задумчиво крутил на пальце перстень, мрачно уставившись в стену. Похоже на то, что он пытается пробиться к сознанию брата или его женщины, Белки, чтобы задать вопросы и уточнить состояние Славки.
— Я знаю более действенный способ.
Я прошла в комнату и разбудила сына. Обняла его, посылая в его голову мыслеобраз его отца.
— Спроси папу, как у него дела.
Руславчик наморщил лобик, настраиваясь на волну Мирослава. Через пару минут его глазенки распахнулись, и в мою голову полились тревожные образы. Слава действительно умирал. Вначале я даже не узнала его. Запавшие, в черных кругах глаза, бледная истончившаяся кожа, заостренные черты лица, неимоверная слабость, тяжелое, прерывистое дыхание. Думаю, в душе его было черно и страшно, потому что мой ребенок вдруг отчаянно заревел, разрывая мысленную связь с отцом и ныряя мне подмышку. Я обхватила его, успокаивая. Повернулась к магам, посылая им образные картинки. Руслав вдруг рванулся назад. И я увидела маленького мальчика, лежащего на кровати, и хлопочущую возле него изможденную женщину. О, боги! Я поняла! Проклятье выпитой женщины не передалось через Мирослава моему сыну, но ведь у него был еще один ребенок. И именно сын Белки принял на себя весь удар ненависти убитой. От страха и растерянности я заплакала. Почувствовала только, как чьи-то руки отрывают от меня сына, и попала в объятия Влада:
— Тише, девочка, тише. Мы поедем туда, мы все исправим.
В нашем коттедже собрался целый совет. Наше стремление ехать, спасать Мирослава, неожиданно было встречено в штыки. Ратмир категорически настаивал на плановом проведении инициации. Прибывшая Верховная Жрица умоляла спасти ее мальчика, прекрасно понимая, что при этом может пострадать ее второй мальчик, Влад. Его, видимо, она как сына не рассматривала. Я проявила упорство, даже не допуская мысли, что Влад поедет без меня. Нас с Руславом разлучать было нельзя, поэтому ребенка мы брали с собой. Академик, хлопнув ладонью по столу, вынес решение, что я обязательно должна пройти посвящение. Логика в этом была, конечно. После инициации у меня сразу появятся охранные духи, потусторонние покровители, Сила умножится, Контроль укрепится. И я смогу больше сделать для Мирослава, который, несмотря ни на что, все еще оставался моим Мастером. С другой стороны, на инициацию приедут Черные волки. Как бы их маги не воспротивились нашей помощи Мирославу. Похоже, кому-то очень выгодно, чтобы он тихо загнулся в сибирской глуши. Но ведь Рада наверняка приедет поздравить меня, и, может быть, она даст в помощь Владу кого-нибудь из магов. Ладно, будем ждать инициации. До нее всего два дня, так что время пролетит незаметно. Жрица, конечно, осталась недовольна, но и она понимала, что у полноценной ведьмы больше шансов спасти мага от проклятия, чем у даже очень талантливой адептки.
9. Инициация
Творю стихи, как заклинания,
Вплетая Нежность и Огонь,
Вложив надежды и признания
В твою раскрытую ладонь.
А к ним — моих мечтаний кружево,
И все эмоции свои..
И увенчаю все жемчужиной
Моей безудержной любви.
Академия встречала делегации магов, приехавших на мое посвящение. Конечно, обычно инициация ведьмы или колдуна проходит намного скромнее. Но меня, благодаря недавним событиям, знали слишком многие. Мое имя навечно было связано с Высоким Магистром, а уж он личность в магических кругах очень известная. Мутную историю вокруг его гибели знали все кланы и, поскольку, я принимала во всем этом самое непосредственное участие, слава бежала впереди меня. К тому же, наша удивительная Силовая закольцованность с сыном тоже была далеко известна. Насколько я знаю, этот вопрос даже изучался нашими мудрецами. Случаев таких в истории было мало, причина их была непонятна, документов почти никаких не сохранилось. Несколько фанатичных подвижников Теории магии ездили по миру, собирая информацию о таких исключительных случаях, как мой. Поэтому народ прибывал и прибывал, а раз моего Мастера у меня теперь не было, то в одном только обряде должны были принимать участие сорок магов. Академия с трудом размещала всех гостей, распорядители просто сбивались с ног.
Завтра, уже завтра. Мне осталась только одна ночь. Перед последней, решающей медитацией, граничащей с выходом из тела, мне предстоял один, очень важный и серьезный разговор. Я нашла Влада сидящим на полянке в саду за домом. Он изучал документы из кожаной папки, которую мне отдал Мирослав. Увидев меня, улыбнулся, торопливо сложил бумаги и приглашающе похлопал по коленям. Мне очень хотелось плюхнуться ему на ручки, понежиться в его объятиях, взъерошить волосы, потереться носом о щеку, прикусить ушко и аккуратно поцеловать его в висок, чтобы потом, уже не сдерживаясь, впиться губами в его жаждущий рот. Но я села напротив него, осторожно взяв его за руку. Он сделал попытку перехватить мою кисть и поглаживать запястье, но я тогда решительно выдернула руку. Его прикосновения были просто невозможны. Я теряла разум, когда он находился в такой опасной близости от меня, а рассудок сейчас мне очень пригодится. Он удивленно вскинул брови и посерьезнел.
— Милый, я хочу выяснить один момент. Ты…
Я мялась, у меня язык не поворачивался задать этот вопрос, я не хотела торопить события, пусть бы все шло, как угодно Богам. Но… завтра инициация, перед ней Часлав наверняка будет иметь со мной серьезный разговор. Он будет торговаться до последнего, выдвигая требования и не желая идти на уступки. И мне сейчас очень важно было знать позицию Влада. А он не помогал мне, просто смотрел на меня своими необыкновенными темными глазами. В них не было обычной насмешки, он был даже печален. Интересно, он понимал, что я хочу у него спросить?
— Влад, ты приехал насовсем? — выжала я из себя.
Он посмотрел на меня с улыбкой, протянул руку и стал перебирать мои свесившиеся на грудь волосы.
