Дебора Райли - Приручить зверя
— Ты знаешь, что это невозможно, любимая, — прохрипел он с болью в голосе. — Я — чудовище, которое ты ненавидела всю свою жизнь. Я — Зверь МакДонелла.
— Не этим вечером, — она поймала и удержала его пылающий взгляд. — Сегодня вечером ты — бард, а я — простая девушка.
Он издал низкий горловой стон, его глаза в отчаянии закрылись.
— Девушка, которая невинна. Ты должна подарить невинность своему мужу.
— Нет, я никогда не выйду замуж, — поклялась она. — Кроме того, невинность принадлежит мне, и мне решать, кому ее отдать…я выбрала тебя. Это мое право.
— Изобелла.
Она могла ощутить его борьбу между страстью и глубоко укоренившейся честью. На минуту она испугалась, что он может оттолкнуть ее. Его руки напряглись на ее теле, его мускулы стали тверже, пока он не задрожал от нетерпения.
Тогда с резким стоном он опустил голову и напал на ее губы с жаждой обладания.
— Милая… Любовь моя, — бормотал он напротив ее приоткрытого рта. — Так долго я был один. Наедине с холодным равнодушием. Ты пробудила меня.
Ее сердце сжалось при этих словах. Все эти годы ее клан не был одинок в своих страданиях. До тех пор, пока существует проклятие, раны Бэйна никогда не заживут.
Приподнявшись на цыпочки, Изобелла запечатлела поцелуй на его губах. Мгновение он оставался совершенно неподвижным, словно смакуя ее осторожные ласки. А затем одним резким движением он сгреб ее на руки и понес к узкой кровати.
Изобелла утонула в мягкости матраса, в то время как он навис над ней, а губы ее изогнулись в улыбке, когда он потянулся к костяным гребням, удерживающим ее прическу.
С нежной заботой он разложил ее кудри по подушке, теплота в его глазах заставила холодок волнения пробежаться по ее телу.
Под его взглядом она почувствовала себя красивой, как никогда еще не ощущала себя.
Внезапно она перестала быть дочерью лэрда с пронзительным голосом. Она перестала быть объектом страха или жалости.
Она стала просто желанной женщиной.
Женщиной, которой подвластно соблазнить мужчину.
Расставшись с малейшими колебаниями, она с растущим желанием потянулась, чтобы сдернуть его плащ, в то время как его руки потянулись к шнуровке ее лифа.
Их губы встретились и уже не расставались, пока Бэйн стаскивал ее одежду, а затем и свою. Изобелла запуталась пальцами в его длинных волосах, вздохнув от сладостного облегчения, когда он, наконец, соприкоснулся своим голым телом с е
«Ох, он прекрасен», — признала она.
Его алебастровая кожа была изящной и гладкой, каждый мускул на его теле играл при малейшем движении. Красивый, смертельный хищник с нежным прикосновением ангела.
Она нетерпеливо провела руками по его широким плечам и вниз по спине, в то время как его губы прижались к ее щеке и опустились по изгибу шеи.
Она слышала, как он нежно шептал что-то на древнем языке, когда проводил пальцами по ее соскам. Изобелла задохнулась от резкого удовольствия, пронзившего ее. Ее соски напряглись, когда он стал дразнить их, и она выгнулась в инстинктивном порыве моля о большем.
— Такая красивая, — шептал он у ее кожи. — Такая горячая.
— Бэйн, пожалуйста.
Она не была уверена, о чем именно она просит, пока его губы не сомкнулись над ее болезненным соском с невероятной нежностью.
Ее глаза закрылись от почти невыносимого удовольствия. Его пальцы были холодны, когда он проводил ими по ее коже, но его прикосновения заставляли ее тело гореть в лихорадке, которую она раньше никогда не испытывала. Она судорожно провела рукой по его волосам, когда он занялся ее другой грудью, едва в состоянии сдерживаться от его невероятной нежности.
Что — то в ней всколыхнулось. Боль удовольствия, которая требовала чего-то большего.
Приподнявшись на локтях, Бэйн нежно прикоснулся к ее губам.
— Я чувствую, ты такая мягкая и теплая подо мной, но я боюсь, что ты — сон, который будет внезапно у меня украден.
— Я не сон, — Изобелла провела руками по его подвижным мышцам спины.
— Ты не исчезнешь с восходом солнца? — требовательно спросил он, губами опаляя путь вниз по шее к ее ключице.
У Изобеллы перехватило дыхание. Нет. Ей не хотелось думать о восходе солнца. Или о том, что оно может принести с собой.
Была только сегодняшняя ночь…. И этот мужчина.
— Люби меня, Бэйн. — попросила она. — Пожалуйста, люби меня.
— Больше, чем саму жизнь, — простонал он. Его поцелуи становились отчаянно требовательными, пока он губами прокладывал себе путь по ее груди и вниз по животу.
Изобелла прикусила губу, чтобы сдержаться от крика, когда его губы обожгли изгиб ее бедра, оказавшись так мучительно близко к влажному теплу между ее ног, прежде чем скользнуть вниз по бедру до самых кончиков пальцев ног.
Его прикосновения были блаженством, но ощущения, свернувшись спиралью внутри нее, требовали чего — то большего. Она желала…. О, она не знала чего, но это заставляло ее выгибать спину и сжимать от отчаянья зубы.
— Я не могу больше, — простонала она.
Его мягкий смех дыханием щекотал ее кожу, но он продолжал ее мучить, целовать пальцы, пока они не подогнулись от удовольствия. Только тогда он обратил внимание на ее позабытые ноги, на этот раз взяв ее бедра, чтобы раздвинуть.
— Откройся для меня, Изобелла.
Она забыла, как надо дышать, когда его рот склонился, наполнив ее близостью, которую она никогда не думала испытать.
Изобелла тихо вскрикнула, когда его язык погрузился в ее влагу. Ее пальцы сжали простыню под ней, а мышцы напряглись под его настойчивыми ласками.
— Бэйн.
— Да, — пробормотал он, его язык наткнулся на ее сердцевину и он стал дразнить ее языком.
Она открыла рот, чтобы запротестовать, но слова застылиу нее на губах. О, мой бог, как она могла испытывать столь…чудесные ощущения? Ее бедра поднялись над матрасом, чтобы нежно кормить его, ее мягкие стоны заполнили дом. Его руки обхватили ее бедра, продолжая доставлять ей невероятное удовольствие, подводя ее к краю снова и снова.
Задыхаясь от необходимости, которую она даже не понимала, она передвинулась, чтобы схватить его за шелковистые волосы.
— Бэйн… пожалуйста.
К счастью, поняв, что она действительно больше не может терпеть, Бэйн поднялся, чтобы накрыть ее дрожащее тело, его бедра разместились между ее ногами.
— Изобелла, ты уверена? — тихо прошептал он.
Она подняла взгляд на человека, оказавшегося над ней. В темноте он казался опасными и диким, с его длинными волосами, спутанными вокруг невероятно красивого лица, и блестящими от внутреннего голода глазами. Даже его клыки были видны в лунном свете.
