Сара Дж. Маас - Двор шипов и роз (ЛП)
Укутанная в халат, минуту за минутой я сидела и не слышала ничего, кроме щебетания птиц в саду за окнами. Ни криков, ни лязга оружия, ни намёка на избиение или пытки.
Спальня оказалась больше, чем весь наш дом. Бледно-зелёные стены с нежными набросками золотистых узоров, золотая лепнина. Я могла бы подумать, что всё это броско и аляповато, если бы мебель из слоновой кости и ковры не дополняли комнату настолько гармонично. Гигантская кровать в схожей цветовой гамме, как и занавеси, спускающиеся от изголовья кровати и колышущиеся на слабом ветру из открытых окон. Мой халат был из тончайшего шёлка, с кружевными краями — простой и достаточно изысканный, чтобы я провела пальцем вдоль отворотов.
Несколько историй, что я слышала, оказались ошибочны — или за пятьсот лет они запутались. Да, я всё ещё жертва, всё ещё рождённая слабой и бесполезной в сравнении с ними, но это место… мирное. Спокойное. Если это не иллюзия, как и лазейка в Договоре — уловка, чтобы я успокоилась, прежде чем они уничтожат меня. Высшие Фэ любят играть с едой.
Дверь скрипнула. Элис вернулась с ворохом одежды в руках. Она подняла мокрую сероватую рубашку.
— Ты хочешь надеть это?
Я уставилась на дыры по бокам и на рукавах.
— Оно развалилось на части, как только прачка опустила его в воду.
Она показала несколько коричневых обрывков.
— То, что осталось от твоих штанов.
Я сдержала проклятья, вертевшиеся на языке. Хоть она и прислуга, но она тоже может легко убить меня.
— Теперь ты наденешь платье? — требовательно спросила она.
Я знала, что должна встать и согласиться, но я отодвинулась глубже в кресло. Несколько мгновений Элис пристально смотрела на меня, прежде чем снова уйти.
Она вернулась с брюками и туникой насыщенных цветов, что хорошо шли мне. Немного вычурно, но я не жаловалась ни когда надела белую рубашку, ни когда застегнула тёмно-синюю тунику и пробежалась пальцами по колючей вышивке золотой нитью на лацканах. Эти вещи сами по себе стоят целое состояние — отметила бесполезная часть разума, которая восхищается прекрасными, странными и красочными вещами.
Когда отец разорился, я была слишком маленькой, чтобы помнить многое. Он вполне доверял мне, чтобы разрешить слоняться по его кабинетам, а иногда даже объяснял различные товары и их ценность, информацию о которых я давно уже забыла. Время в его кабинетах — полное ароматов экзотических специй и музыки на незнакомых языках — составляют большинство из моих немногих счастливых воспоминаний. Мне не нужно знать стоимость каждого из предметов в комнате, чтобы понять, что одни изумрудные шторы — шёлковые с золотистым бархатом — смогли бы прокормить нас всю жизнь.
По спине пробежал холодок. С тех пор как я уехала, прошло несколько дней. Оленина уже наверняка заканчивается.
Элис согнала меня на стул с низкой спинкой у тёмного камина, и я не возражала, когда она провела расчёской по волосам и начала заплетать их.
— Практически сплошные кожа и кости, — сказала она, её пальцы смотрелись полными в сравнении с моим скальпом.
— Это то, что творит зима с небогатыми смертными, — ответила я, стараясь сдержать резкость тона.
Она фыркнула от смеха.
— Если ты такая умная, будешь держать рот на замке, а уши открытыми. Это тебе принесёт больше пользы, чем длинный язык. И держи своё остроумие при себе — даже твои чувства могут предать тебя здесь.
Я старалась не огрызнуться на предупреждение. Элис продолжила:
— Некоторые расстроены из-за Андрэса. Тем не менее, если ты меня спросишь — Андрэс был хорошим стражем, но он знал, с чем может столкнуться за стеной — знал, что, вероятно, найдёт неприятности. Остальные тоже понимают условия Договора — пусть их и возмущает твоё присутствие здесь, из-за милости нашего хозяина. Поэтому оставайся незаметной и никто из них не побеспокоит тебя. Хотя Люсьен — он может вынудить любого огрызаться, если у тебя хватит на это смелости.
Не хватит. Когда я хотела спросить больше о тех, кого мне нужно избегать, она уже закончила с причёской и открыла двери в коридор.
Глава 7
Когда Элис снова привела меня в столовую, Люсьен и золотоволосый Высший Фэ сидели, развалившись за столом. Перед ними больше не было тарелок, но они всё ещё пили из золотых бокалов. Настоящее золото — не краска или фальшивая позолота. Я замерла посреди комнаты, перед глазами промелькнули наши разнобойные столовые приборы. Такое богатство — ошеломляющее богатство, когда у нас нет ничего.
«Полудикий зверь» — назвала меня Нэста. Но по сравнению с ними, по сравнению с этим местом, по сравнению с элегантностью и лёгкостью, с которой они пьют из бокалов, то, как золотоволосый назвал меня человеком… для Высших Фэ мы все полудикие звери. Даже если шерсть и когти у них.
Еда по-прежнему оставалась на столе, гамма витающих в воздухе специй манила. Я умирала с голоду, голова кружилась.
Маска золотоволосого Высшего Фэ сверкала в последних лучах полуденного солнца.
— Прежде чем ты спросишь снова: еда не отравлена. Ты можешь поесть, — он указал на стул на другом конце стола. Ни следа когтей.
Когда я не сдвинулась с места, он резко выдохнул:
— Тогда чего ты хочешь?
Я ничего не сказала. Поесть, сбежать, спасти свою семью…
Люсьен медленно растягивал слова со своего места:
— Я говорил тебе, Тамлин, — он бросил взгляд в сторону друга. — Твои навыки общения с девушками определённо заржавели в последние десятилетия.
Тамлин. Он сердито посмотрел на Люсьена, повернувшись в кресле. Я старалась не придавать особого значения очередной выданной Люсьеном крупице информации. Десятилетия.
Тамлин выглядит немногим старше меня, но он один из бессмертных. Ему могут быть сотни лет. Тысячи. У меня во рту пересохло, пока я внимательно рассматривала их странные лица в масках — неземные, первородные, властные. Будто неизменные боги или адские придворные.
— Ну, — сказал Люсьен. Взгляд его уцелевшего красноватого глаза остановился на мне. — Теперь ты выглядишь не так плохо. И, полагаю, это облегчение, раз уж ты будешь жить с нами. Хотя туника не так хороша, как платье.
Волки, готовые наброситься — то, кто они есть, так же как их друг. Я слишком хорошо знаю о своей манере выражаться, поэтому глубоко вдохнула, прежде чем сказать:
— Я предпочла не надевать то платье.
— Почему нет? — промурлыкал Люсьен.
За меня ответил Тамлин.
— Потому что убить нас проще в штанах.
Внешне я сохранила хладнокровие, пытаясь заставить сердце успокоиться, когда спросила:
