Алексей Пехов - Жнецы ветра
– Ты его уже и так потерял. На дороге ничего нет.
– У тебя есть другие интересные предположения?
Она промолчала, и я закончил:
– Так я и думал. Значит, продолжаем путь.
– Вот так, собака! – протяжно зевнул Юми и направился на боковую.
– Пора спать, – я встал вслед за вейей.
– Я подежурю, – вызвался Шен.
Тиа встретила его предложение понимающим смешком:
– Если появится опасность, разбуди меня, мальчик.
Я проследил, как она направляется к фургону, и расположился под навесом, вместе с Гбабаком, вейей и лошадьми. Я был абсолютно уверен, что чуткий Юми не даст Проклятой возможности подкрасться, пока мы спим, и лишить меня ножа. Впрочем, убить меня она может и на расстоянии. Ей незачем для этого напрягаться.
Удивительно, но меня это совершенно не беспокоило.
– Добрых снов, – пожелал мне блазг.
– Вот так, собака, – подтвердил вейя, ловко и быстро сплетая из травы нечто похожее на гнездо.
– И вам того же, – не остался я в долгу.
Улегся, накрылся сверху плащом. Было зябко, но разводить огонь по второму разу не хотелось.
– Лани тьмы не стоит сейчас бояться, – неожиданно сказал блазг.
Я приподнялся на локте, посмотрел в его странные золотистые глаза:
– Неужели? Вы чудные ребята. В отличие от Шена восприняли ее компанию совершенно спокойно.
– Вот так, собака, – высказался друг квагера.
– Он сквазать, что нельзя страшиться тьмы, даже квагда она стоять рядом с твой. Все время ждать зла – это значить проиграть до битвы.
– Чего же мне от нее ждать? Добра? – с иронией поинтересовался я.
– Действий.
– Боюсь, что, когда она начнет действовать, будет слишком поздно.
– Нет. Ты опять не прав. Она исквать не твой. У нее есть причина, почему она с нами. Лань тьмы умна. Она думать. Не квак ты. Понять, что ей надо на самом деле, и твой поймешь, что от нее ждать.
– И вы поняли?
Блазг с вейей переглянулись.
– Да. Лань тьмы исквать не тольква месть. Ей нужно ценнее. Ощутимее. И поква она это не взять, бояться ее – терять время.
– Теперь вам осталось убедить в этом Шена.
– Вот так, собака, – клятвенно пообещал мне Юми, и я, сочтя, что сегодняшняя беседа завершена, завалился спать.
День не задался с утра. То есть с самого моего пробуждения. Над ухом грохнуло так, что я подлетел вместе с плащом и пребольно ударился о землю.
Вокруг бушевал хаос.
Лошади сходили с ума, вейя встревоженно верещал и кричал про собаку, Шен вопил благим матом и вместе с Роной висел в четырех ярдах над землей. Оба были опутаны белыми, ярко сияющими жгутами света.
– Может, вы успокоитесь? – хмуро спросила у них Тиф.
Вид у нее был растрепанный и злой. Нижняя губа кровоточила.
Как оказалось, с утра Рона пришла в себя настолько, что смогла опознать Проклятую, но не настолько, чтобы не бросаться на нее с кулаками. У девчонки и вправду были серьезные проблемы с головой, раз она на такое решилась. На Шена тоже нашло затмение, так как он кинулся ей на подмогу.
По счастью, Тиа сохранила трезвость рассудка и не размазала дураков по всем равнинам Руде. Она просто спеленала их, и у «магов» пострадало только самолюбие. Целителю оставалось лишь ругаться, а Рона, попав под плетение Проклятой, тут же растеряла весь боевой задор и расплакалась.
Разумеется, успокаивать всех пришлось мне. Тиф я попросил отвалить на несколько минок, ученику Цейры Асани посоветовал заткнуться, а на то, чтобы хоть как-то утешить Ходящую, ушло больше нара. Все это время она держала меня за руку, тихо всхлипывала и с ужасом косилась на рассерженную Тиа.
Когда мы отправились в дорогу, я посадил девушку рядом с собой, на козлы, укрыл ей плечи теплым шерстяным одеялом и попытался разговорить. Но беседы, даже такой, какая у нас случилась в фургоне несколько дней назад, не вышло. И я, осознав всю тщетность своих попыток, отстал.
Наконец она ушла в фургон, уступив место Целителю. Шен смотрел на меня волком, словно в том, что произошло, была моя вина. Тиф ехала позади и не лезла, за что ей все были очень благодарны.
Курганы исчезли, вновь уступив место голым полям. Трава стала гораздо ниже и реже, а ветер усилился. Пахло прелой горечью, влагой и наступающими на пятки холодами. Гбабак шел рядом с фургоном. Юми, пока не было дождя, дремал на крыше.
Нара через два мы спугнули стадо сайгураков, но никто и не подумал об охоте – мяса хватало. Серо-желтые животные высокими прыжками унеслись на юг. Я, встав на козлах, проследил за ними, с тоской посмотрел на низкое дождливое небо.
– Как насчет управления погодой, Проклятая? – спросил я, когда Тиф приблизилась.
– Мы не во времена Войн Силы, и я не могу осушить моря и разрушить горы по твоему желанию. – Моя наивность ее развеселила.
Начал накрапывать дождь. Я привычно запахнулся в плащ, а Юми проворно спрыгнул с крыши и прошмыгнул в фургон. Воздух вокруг Тиа замерцал, и над ее головой раскинулся бледный купол, останавливающий дождевые капли. Они стекали к краям и падали на землю. Над нами она подобную штуку раскрывать не спешила, а мы не стали просить.
– Я был не прав, – неожиданно сказал Шен, отвлекая меня от тягостных мыслей о смерти Лаэн. – Ты спрашивал о мертвецах после гибели Проказы. Про Проклятую все ясно – ее искру затушил «Гаситель Дара», но некроманты… Они были сильны. Из последних Кругов. А таких в Сдисе не решаются убивать. После их смерти происходит выплеск дыхания Бездны. Часть Дара обязательно растворяется в мире, и из земли выбираются покойники. А в этот раз – ничего.
– Куда ты клонишь? – спросил я, заметив, что Тиф довольно улыбается.
– Она всему виной, – Целитель указал на Проклятую пальцем. – Готов дать голову на отсечение, что это из-за нее куксы не стали бегать по окрестностям. Ведь это ты выпила расплескавшуюся силу, не так ли?
– Верно, – довольно улыбнулась та и участливо осведомилась: – У тебя на этот счет есть какие-нибудь претензии?
– Нет.
– Так я и подумала. Ты пока еще не умеешь собирать то, что выплеснуто Даром.
– Твое «пока» должно меня обнадежить?
– А как же?! – удивилась она. – Думаю, если ты не дурак, то рано или поздно научишься такому фокусу. Не уметь собирать чужую силу – это все равно, что не поднимать с земли разбросанные деньги.
– Сила Лаэн тоже у тебя? – сухо спросил я из-под капюшона.
Она вздохнула и подняла на меня невинные глаза:
– Нет. К сожалению. Я не знаю, куда делся ее Дар, но среди того, что висело над поместьем, его не было. Убийца меня опередил.
– Сокрушаешься, что не успела?
– Конечно, – не стала отнекиваться Проклятая. – Твою женщину не вернешь, и то, что осталось от ее силы, ей больше никогда не понадобится. В отличие от меня. Так что между уходом Дара в никуда и присоединением к своей «искре» я всегда выбираю последнее.
