Алексей Пехов - Жнецы ветра
Он квакнул, улыбнулся.
– У-таки – это для весали[7], детей и других кваст. Квагеры пользоваться секварами.
Это точно. Я никогда не видел знаменитый Болотный полк, но слышал, что они с легкостью мечут тяжелые обоюдоострые секиры чуть ли не на пятьдесят ярдов. Могу только предположить, какие бреши такие штуки должны пробивать в рядах противника.
– Квак твой себя чувствовать, человече? Грусть ушла? – с искренней заботой о моем состоянии поинтересовался блазг.
– Я справляюсь, – кисло улыбнулся я.
– Твой не думать, о чем я говорить, – с сожалением произнес он. – Твой убивать себя изнутри. Это плохо.
– Люди отличаются от блазгов. Мы скорбим о тех, кто ушел.
– Вот так, собака!
– Юми говорить, что все скорбят. Но все существа в мире – дети Квагуна.
– Думаю, на этот счет вам стоит побеседовать не со мной, а со жрецами Мелота. Вам будет что рассказать друг другу.
– Вот так, собака. – Вейя заглянул мне в глаза.
– Лань тьмы[8], кваторая пришла с тобой вчера, выглядит не квак самква. Юми это удивлять. Он бояться, не перепутать ли ты.
– Это Проклятая. Можете не сомневаться. И я, и Шен раньше с ней встречались.
– Мы заметить, – важно кивнул блазг.
Надо было видеть Целителя, когда я вернулся вместе с Тиф. К чести мальчишки можно сказать, что он не бросился на гостью с магией или кулаками, чего я от него вполне ожидал. Но выражение лица Шена говорило само за себя. Он прекрасно помнил, как попал к Тиа в плен, как та катала его над Альсгарой по небесам и как его унижали, втоптав в грязь в буквальном и переносном смысле этого слова.
Весь следующий день он со мной не разговаривал, был мрачен и в конце концов ушел возиться с Роной.
Судя по всему, девчонка прислушалась к моим словам и оставила попытки устроить свару. В себя она приходила не больше чем на нар. Остальное время либо спала, либо проводила в рыданиях и несла полную чушь. На мой взгляд, лучше ей нисколько не становилось, как Шен ни убеждал меня в обратном.
Лагерь я застал точно таким же, каким оставил. Тихим и унылым. Фургон стоял боком к тракту, Пегая и Рыжая паслись вместе с новой лошадью по кличке Сонная. Целитель возился у костра, а Тиф, набросив на плечи теплый свитер, сидела, прислонившись к колесу, и из-под полуприкрытых век наблюдала за мальчишкой. Заметив меня, она наклонила голову. Я оставил ее приветствие без внимания.
– Можно с тобой поговорить? – сухо попросил Шен.
Я, уже зная, о чем пойдет речь, неохотно буркнул:
– Валяй.
– Давай отойдем.
Я пожал плечами:
– Если хочешь. Хотя не вижу в этом смысла.
Когда мы оказались за сто ярдов от фургона, Шен отрывисто спросил:
– Почему ты ее не убил?
– А ты? – усмехнулся я. – У тебя больше причин желать ее смерти. В Альсгаре она хорошо тебя потрепала.
Он дернулся и неохотно ответил:
– Я счел, что, если ты ее сразу не прихлопнул, значит, она нужна. Решил вначале узнать у тебя, что происходит.
Я с пристальным интересом посмотрел на него и улыбнулся.
– Что? – нахмурился он.
– Удивлен, слыша от тебя такие слова. Обычно ты слишком нетерпелив.
– Значит, я не столь безнадежен, как ты! О чем ты только думал, когда притащил ее сюда?!
– Она поможет мне.
– Не мели чушь, гийян! Это даже не змея, пригретая на груди! Она в любой момент откусит тебе голову! И не только тебе!
– Возможно, – не стал спорить я.
– Проклятая ведет тебя, как рыбак глупую рыбу! Я ей не верю!
– Я тоже. Но если с ее помощью я дотянусь до убийцы Лаэн…
– А тебе не приходило в голову, что именно эта тварь убила Ласку?!
– Приходило, – не стал спорить я.
– И что же?!
– У меня нет никаких доказательств.
– Когда это тебя останавливало? – удивился он.
– Тиа не меньше моего хочет смерти неизвестного.
– Да ну?! Она соврет – недорого возьмет!
– Если это так, то мы ей совершенно не нужны. И она уже давно должна была нас прибить. Ей есть за что нас с тобой ненавидеть. Ты должен это помнить.
– Она убьет нас. Можешь поверить!
– Но пока этого не произошло. И я воспользуюсь ее помощью. Пускай она хоть сто раз Проклятая.
– И ты вот так просто позволишь ей ехать вместе с нами и свободно гулять, где вздумается?
– А у меня есть выбор? Или ты предлагаешь ее связать?
– Было бы здорово, – пробормотал он. – Только вряд ли поможет.
– И я о том же. Держать ее на поводке не получится. Если Проклятая захочет, то убьет и тебя, и меня. Но я уверен, что пока ей выгодно оставаться с нами. А потом… потом посмотрим. Ты, разумеется, можешь приглядывать за ней – дежурить по ночам и прочее. Надолго тебя не хватит.
– Все равно мы играем с огнем.
– Меня это не остановит, малыш. Меня теперь ничто не остановит. Даже пламя.
Он требовательно протянул руку:
– Верни «Гаситель Дара», который ты так ловко у меня спер.
– Нет.
– Что значит «нет»? – Его скулы тут же вспыхнули от гнева.
– Именно то, что ты подумал. Тебе он сейчас ни к чему. Если я смог завладеть им, то и Тиф сможет.
– Ты не очень-то мне доверяешь.
– Дело не в доверии, а в разумной осторожности. Если клинок попадет в руки Проклятой, твоя жизнь, как и жизнь Роны, окажется в гораздо более серьезной опасности, чем сейчас.
– Куда уж больше! – фыркнул он, но немного остыл. – Ты вернешь его мне, когда мы прибудем в Радужную долину. Мать приказала передать артефакты…
– Как тебе угодно, – солгал я. – Но ты, кажется, не понял, о чем тебе говорила Лаэн. Если сунешься к Ходящим, это будет твой последний дурацкий поступок. Они не выпустят носителя темной «искры». А твоя сейчас именно такая.
– Не говори ерунды. Они даже не заметят. Я Целитель. Моя «искра» не читаема до тех пор, пока я не пользуюсь Даром.
– Интересно, сколько ты продержишься без магии.
– Достаточно долго, чтобы меня выслушали и поняли.
– Как говорится в книге Созидания – блажен, кто верует.
– Не знал, что ты читаешь такие вещи, – усмехнулся он.
– Я полон сюрпризов. Мне нужны наконечники.
Он сразу понял, о чем я говорю, и отрицательно покачал головой:
– Нет.
– Вроде ты только что пекся о нашей безопасности? Изменил свое мнение?
– Нет, но…
– Но если Тиф начнет строить из себя темную повелительницу, то, возможно, я не смогу подобраться к ней на расстояние удара ножом и потребуется стрела. Вот тогда из-за твоей жадности мы с тобой и попрыгаем, малыш. Так что давай сюда наконечники. Хватит валять дурака и тратить мое время! Уже почти стемнело!
Он заколебался, собрался было продолжить спор, но неожиданно сдался:
– Бездна с тобой, Серый!
Залез в поясную сумку, вытащил тряпицу, развернул ее и положил мне на ладонь наконечник матово-белого цвета.
