Дженнифер Арментроут - Грешные
Я ощутила досаду. Без предупреждения, он отпустил мои запястья и шагнул назад. Все мое тело дрожало от контакта с его теплом. Или от отсутствия этого контакта.
Когда он встал напротив, я заметила, что его правая рука покрыта татуировками. Они не имели ничего общего с теми, что были у членов Ордена. Было не так уж и светло, чтобы можно было разглядеть детали, но эта тату была похожа на виноградную лозу, начинающуюся от предплечья, вьющуюся вдоль руки и исчезающую между большим и указательным пальцами.
Рен шире расставил ноги, как будто ожидал, что я попытаюсь атаковать, но я решила воздержаться от этого.
— Тебе нужно вернуться домой, Айви.
Я изумленно раскрыла рот.
— А тебе нужно проверить, все ли в порядке у тебя с головой, если думаешь, что можешь указывать что и когда мне делать.
Его губы снова растянулись в убийственной улыбке, обнажив ямочки на щеках.
— Если ты не пойдешь домой, я позвоню Дэвиду и скажу, что сегодня ты вышла на охоту.
Я была в таком шоке, что моя челюсть буквально слетела с петель и упала.
— Ты этого не сделаешь.
— Хмм... Интересно, как же он отреагирует?! Мне не кажется, что он благосклонно относится к людям, которые осмелились ослушаться его.
Дэвид, наверняка, закатит истерику. Черт, если Трент позвонил ему, он уже бьется в истерических конвульсиях. Что будет, если поступит звонок еще и от Рена? Он, наверное, отстранит меня от работы, может быть даже уволит, и у меня...
Орден — единственное, что у меня есть. Ненавижу Рена за то, что он так подло воспользовался этим против меня.
— Ну, ты и мудак!
В его глазах сверкнуло веселье.
— Знаешь, кажется, меня уже так называли один раз. Или два.
— Не удивительно, — не прощаясь, я развернулась и пошла по тротуару. Я начала сворачивать назад на улицу Бурбон, но остановилась, вспомнив о пончиках, которые обещала Динь.
Если я вернусь домой без пончиков, Динь, вероятно, обкромсает мои волосы, пока я сплю. Вздохнув, я развернулась и направилась в другую сторону, к кафе Дю—Монд. В этот поздний час кафе скорее всего битком набито посетителями.
— Куда ты идешь? — спросил Рен позади меня.
Я выругалась себе под нос.
— Не то чтобы тебя это как то касалось, но я собираюсь купить пончики.
— Прямо сейчас? — он пошел следом за мной. — Они что, правда, настолько хороши?
Недоверчиво на наго посмотрев, я покачала головой.
— Ты еще их не пробовал? Это первое, что люди делают по приезду в Новый Орлеан.
— Нет, — он оглядел тротуар, нахмурившись при виде парочки влюбленных, которые выглядели так, словно собирались зачать ребенка прямо посреди улицы. — Не было времени.
Я хотела спросить, чем же он был занят, но опять—таки у меня не было ни малейшего желания общаться с ним. Он не собирался рассказывать, почему так уверен, что Фейри действительно Древний или еще что—нибудь важное. Я даже не знаю, поверила ли ему вообще.
Если Дэвид не считал это реальной угрозой, и Трент, вероятно, думал, что у меня не все дома, тогда почему Рен, совершенно незнакомый мне парень, был единственным, кто уверен, что Древние бродили поблизости?
Рен молча следовал за мной до кафе, а я изо всех сил старалась его игнорировать. Однако когда рядом с тобой идет шестифутовый парень, который при своем росте умудряется быть тем еще красавчиком, сложно делать вид, что его не существует.
Он вместе со мной молча встал в конце очереди, прямо под льющийся свет фонаря.
По крайней мере, теперь я могла получше рассмотреть его тату. Это была виноградная лоза сложного плетения, глубоких зеленых и серых оттенков, которая путешествовала вниз по его руке. Плетеные узоры скручивались вместе, напоминая мне кельтский узел. Виноградная лоза изгибалась по его руке и между пальцами. Не припоминаю, чтобы раньше видела подобные татуировки.
Я заказала две порции пончиков и отступила, уступая место Рену, который кинул на меня вопросительный взгляд.
— Что? Я умираю с голоду, — пробормотала я.
Он усмехнулся.
Наши заказы подали одновременно, как будто мы были вместе. В смысле, как будто мы с ним реально были вместе.
Мне безумно хотелось посмотреть на его реакцию, когда он впервые попробует свой сахарный пончик. Это ощущение сравнимо с первым впечатлением при знакомстве с человеком. Вкус, который испытываешь, впервые откусив кусочек от своего первого пончика — запоминаешь на всю жизнь.
Но мы не были друзьями. Мы едва знали друг друга, и он практически похитил меня прямо посреди улицы. Держа пакет в руках, я нервно переступила с ноги на ногу.
— Ну что же, увидимся.
Он не ответил, а просто склонил голову набок. На мгновение я задумалась, что было бы, встреться мы при других... нормальных обстоятельствах. Например, если бы посещали одни и те же занятия в Лойоле. Я наверняка была бы в восторге от возможности узнать его получше; увидеть, как далеко заходит эта татуировка. Но мы не были нормальными, да и все окружавшее нам слишком сложное. Вздохнув, я отвернулась.
— Айви?
Я с неохотой снова повернулась к нему лицом.
Рен стоял в основном в тени, в непосредственной близости от света, бьющего из кафе на тротуар.
— Не делай глупостей. Иди домой. Будь в безопасности.
И он ушел, растворяясь среди пешеходов. Ответила ли я что—то на этот счет?
***Подремав всего лишь несколько часов, я отправилась на занятия. Должна признаться, что я буквально носом клевала, а еще, я с утра забыла обезболивающие выпить. Что ж... Сейчас велика вероятность того, что я напускаю на себя больше слюней, чем обычно.
В такие дни, как сегодня, когда я оправлялась от пулевого ранения и мало спала, я думала о Вал, которая могла все утро проваляться в постели. Да с какой стати я вообще хожу в колледж? Я могла бы остаться в постели, бездельничать и, черт меня побери, мечтать о горячих накачанных парнях с прессом, усыпанным сахарной пудрой.
Ладно, это прозвучало странно.
В пятницу у меня было две пары: философия и статистика. На счет первого я не возражала и даже считала этот предмет интересным, что же касается статистики, то я бы предпочла выщипать себе ресницы ржавыми щипцами.
Мне удалось перехватить бутерброд перед статистикой и заставить себя усесться на место. Пока я ждала преподавателя, который явно не спешил и, кажется, сам страшился посещать собственные занятия, мои мысли снова и снова возвращались к прошлой ночи — к Рену.
Одна мысль не давала мне покоя всю ночь — почему я не спросила его, зачем он преследовал существо, которое, как он утверждал, было Древним?! Которое должно быть Древним. Я была настолько поглощена его нападением и новостью о том, что этот Фейри был Древним, что даже не подумала спросить, какого хрена он вообще там забыл.
