Виктор Кувшинов - ПИРАМИДЫ АСТРАЛА
- Да, я уже год, как один хозяйничаю. Отдаю все здесь под твое командование, но учти, грязную посуду и мусор я тебе не отдам! - патетически закатил глаза Славка.
- Тогда все! Садись - я буду тебя кормить!
Но все равно Славка не усидел на месте, и они вместе накрывали на стол, резали хлеб, разливали по чашкам чай, все время, как бы невзначай, касаясь и приобнимая друг друга руками, шутя и смеясь от переполнявшего их счастья. Потом они пили чай со старым высохшим печеньем, наслаждаясь им, как будто это было изысканнейшее угощение. А еще позже, уже в гостиной, при свете одного компьютерного дисплея, не переставая ласкать друг друга, они водили серьезные разговоры "за жизнь".
- Ты знаешь, - говорила Таша. - ты прости меня за нахальство, но у меня чувство, что я больше отсюда никуда не уйду, как будто я жила всю жизнь здесь, а мы знакомы с тобой сто лет, и у меня нет более родного человека. Как это странно. Ведь до этого я жила в такой хорошей семье, у меня очень добрые мама с папой. Но сейчас я чувствую, как будто они только лишь мои добрые родственники, но мы больше не одна семья. А с тобой мы одно целое. Мы словно детальки из Лего - сщелкнулись друг с другом так, что нас теперь нас и зубами не разъединишь!
Славка вдруг хитро хихикнул и уткнулся носом в Ташины волосы. Заподозрив, что тут что-то не так, Таша выудила его хихикающую физиономию из своих волос и спросила, как на допросе:
- Это чему ты так радуешься?!
- Да так., - продолжал хитро улыбаться Славка.
- Нет, говори! - потребовала Таша.
- Просто представил, что мы, как две половинки одной попы, склеенные клеем Момент! Представляешь, ужас какой! - признался в своей холостяцкой шуточке Славка. Затем, увидев по несколько смутившемуся взгляду Таши, что шутка все же оказалась несколько грубоватой, взял в ладони ее лицо, долго смотрел в ее глубокие, мерцающие синими бликами в свете дисплея, глаза и прошептал. - Извини, ты абсолютно права. Ты жила здесь уже тысячу лет, и я никуда тебя отсюда не отпущу. Мы с тобой, как части одного организма, - потом опять лукаво улыбнулся. - Ты какую часть тела себе выбираешь? Предлагаются на выбор: голова, руки, ноги, но я думаю, попа подойдет тебе лучше всего! Она у тебя такая восхитительная! Вообще, говорят, это главная часть женской фигуры! - уже хохотал Славка, лаская оную соблазнительную часть Ташиного тела.
- Договорились, я беру попу и голову! Остальное можешь оставить себе!.. А если серьезно, что мы будем делать завтра?
- А ничего! Завтра пятница. Так что мы заболеем - у нас будет посттравматический синдром после перенесенных на работе экзекуций!
Потом, уже считай ночью, они пили хорошее красное вино (слава богу, у Славки было в запасе) при свечах, найденных в серванте, и отмечали, как сказала Таша, лучший день их жизни. Расслабленно спрятавшись в таких теплых и, успевших стать такими родными, объятиях, Таша вдруг встрепенулась:
- Ой, я ведь забыла, тебя же сегодня в директорате так "разделали под орех"! Прости меня, пожалуйста, за мою глупость!
- Мне на самом деле, сейчас до такой "большой и лысой лампочки" все эти разборки! И не вздумай извиняться. Мой коварный план удался на сто процентов: ты у меня в объятиях, а все остальные остались с носом! - заговорщицки прошептал Славка.
- Но тебя же на ползарплаты оштрафовали!
- Не тебя, а нас! Теперь тебе же меньше цветов и конфет достанется!
- Глупый, цветы с конфетами девочкам в детском саду дари, а мне только ты и нужен, безо всяких фантиков!
- Это ты сейчас так говоришь, а завтра, глядишь, от букета с предложениями руки и сердца и всех прочих частей тела, не откажешься! - возразил Славка и вспомнил. - Да, слушай, что ты чувствовала, когда приняла ЛСД? Теперь ты у нас, можно сказать, эксперт по этому вопросу.
- Сначала было прекрасно, хотя сейчас, я уже не скажу, что это было моим самым лучшим переживанием. Действительно, произошел эффект расширения сознания, но что-то в нем было все-таки не так. Я, действительно, летела в эйфории, но как бы в своем теле. И самое главное, обернувшись, в комнате я увидела только Веру, а себя не помню. Иначе говоря, у меня не зафиксировалось, было ли это реально отделением сознания или просто наркотическими фантазиями. Да и дальше, когда я летела над землей - это могла быть фантазия, так как я не увидела ничего принципиально нового, чего бы я не знала до этого. Потом начался кошмар… об этом я не могу вспоминать, - Таша уткнулась в плечо Славе и начала всхлипывать.
- Ну успокойся, лапонька моя! Ну вот, я испортил тебе все настроение, - гладил длинные волосы Слава, - Подумай, у нас впереди три дня теплого уходящего лета, и я тебе обещаю, что мы их проведем так, что они запомнятся тебе на всю жизнь! Это будет нашим маленьким медовым месяцем, о котором, кроме нас с тобой, никто ничего не будет знать! - шептал Славка, глядя в мокрые, но уже опять счастливые Ташины глаза…
ГЛАВА 3. СТРАННЫЕ ОПЫТЫ
Началось все очень обыденно. Женька (то есть я) разгребал на работе "завалы" наработанные "зелеными" сотрудниками. Шеф, наверно от отчаяния, накидал на них работы, с которой те, по определению, не могли справиться. Вообще, положение в лаборатории было аховое. Еще во времена первых годов демократии, лучшие сотрудники, из тех, кто помоложе, стали уезжать один за другим за границу. Получился провал поколений. Остались лишь предпенсионного возраста Завлабы да неопытный молодняк, которому еще учиться и учиться, а учиться-то и не у кого. Их лабораторию спасло лишь то, что она занималась довольно перспективным направлением, и результаты исследований могли иметь большое влияние на медицинскую практику. К тому же, весь институт, да и вся наука находились в подобном положении. Только в последние годы положение постепенно стало улучшаться и я, как и мои приятели, оказались теми первыми "зелеными" специалистами, которые остались сами по себе и должны были, фактически, сами выплывать в море прикладных проблем науки. Оставшиеся у руля старые "зубры" могли помочь в теоретических объяснениях, но в лаборатории они сильно отставали от науки, стремительными скачками убегающей куда-то вперед. Так что я, в свои тридцать два, оказался старшим в лаборатории и, хочешь, не хочешь, нес ответственность за все, что в ней происходит.
Молодежь весело сжевала и схрустела все гостинцы, привезенные мной из-за бугра, и кофе опять приходилось пить "с чем бог послал", а сегодня, видимо, он вообще, послал и кофе, и меня куда подальше. Потому что, и так-то кофе был "с таком", но и того мне не дали спокойно допить.
- Женечка! Миленький! Выручай! - до моих ушей донеслись Любочкины вопли из лаборатории.
"Ну, чего они там еще наворотили!" - ворча вскочил я, при этом задев ножку стола и пролив остатки кофе на фильтровальную бумагу, которая заменяла нам скатерть.- "О Господи! Еще этот кофе!" - на секунду притормозив, успел подумать я. Потом махнул рукой и рванул в лабораторию.
