Нил Гейман - Американские боги
– Ну, я ведь сам согласился, – возразил Тень. – Я мог бы сказать «нет».
И спросил себя, почему он ее не боится: почему от сна о музее он обливался холодным потом, а вот с ходячим трупом разговаривает без малейшего страха.
– Да, – сказала она. – Мог бы. Невезучий ты мой. – Дым вился у ее лица. В сумраке она была очень красивой. – Ты хочешь знать обо мне и Робби?
– Наверное.
Она затушила сигарету в пепельнице.
– Ты был в тюрьме, – начала она. – И мне надо было с кем-то поговорить. Плечо, на котором можно выплакаться. А тебя не было рядом. Мне было очень плохо.
– Извини. – Тут Тень сообразил, что ее голос как-то изменился, и попытался сообразить, в чем именно.
– Я знаю. Поэтому мы встречались попить кофе. Поговорить о том, что сделаем, когда ты выйдешь. Как хорошо будет увидеть тебя снова. Знаешь, он правда тебя любил. Он правда надеялся взять тебя назад на работу.
– Да.
– А потом Одри на неделю уехала к сестре. Это было через год, нет, через тринадцать месяцев после того, как ты уехал. – Ее голосу не хватало выразительности, слова, плоские и тусклые, падали камешками в глубокий колодец тишины. – Робби приехал ко мне. Мы напились. Мы трахались на полу спальни. Было хорошо. По-настоящему хорошо.
– Я не хочу этого слышать.
– Нет? Извини. Трудно подбирать слова, думать, что говоришь, когда уже мертв. Это, знаешь, как фотография. Словно и не задевает больше.
– Меня задевает.
Лора закурила новую сигарету. Ее движения были плавными и уверенными, вовсе не деревянными. На мгновение Тени подумалось: а мертва ли она? Может, это какой-то извращенный фокус?
– Да, – сказала она. – Понимаю. Ну, наш роман – хотя мы так его не называли, мы вообще его никак не называли – тянулся почти все эти два года.
– Ты собиралась уйти от меня к нему?
– С чего бы это? Ты – мой большой медведь. Ты – мой щенок. То, что ты сделал, ты сделал ради меня. Я три года ждала, чтобы ты ко мне вернулся. Я люблю тебя.
Он едва не сказал: «И я тебя люблю», но вовремя остановился Он не собирается этого говорить. Никогда больше.
– И что случилось тем вечером?
– Тем вечером, когда я погибла?
– Да.
– Ну, мы с Робби встретились, чтобы обсудить вечеринку в честь твоего возвращения. Такой должен был быть сюрприз! Я сказала, что между нами все кончено. Финита. Что теперь, когда ты возвращаешься, все станет так, как и должно было быть.
– М-м-м. Спасибо, малыш.
– Не за что, дорогой. – По ее лицу мелькнула призрачная улыбка. – Мы выпили, расчувствовались во хмелю. Так мило. Мы валяли дурака. Я напилась. А он нет. Ему ведь надо было садиться за руль. Как раз, когда мы ехали домой, я объявила, что собираюсь сделать ему минет на прощание, в последний раз и с чувством, а потом расстегнула ему ширинку и так и сделала.
– Большая ошибка.
– И не говори. Я задела плечом рычаг переключения передач, а потом Робби попытался оттолкнуть меня в сторону, чтобы переключить передачу и совладать с машиной, нас занесло. Раздался громкий скрежет, я еще помню, как мир вокруг закачался и завертелся, и я подумала: «Я сейчас умру». Знаешь, совсем хладнокровно. Я это помню. Было вовсе не страшно. А потом я больше ничего не помню.
Запахло паленой пластмассой. Тень сообразил: все дело в сигарете, она догорела до фильтра. А Лора как будто и не заметила.
– Что ты тут делаешь, Лора?
– Разве жена не может прийти повидать своего мужа?
– Ты мертва. Я был на твоих похоронах сегодня днем.
– Да. – Замолчав, она уставилась в никуда. Тень встал и, подойдя к кровати, вынул из ее пальцев тлеющий окурок, который бросил за окно.
– Ну?
Она поискала взглядом его глаза.
– Я знаю немногим больше, чем когда была жива. Но для того, что я знаю теперь и не знала прежде, я и слов найти не могу.
– Обычно умершие остаются в своих могилах, – сказал Тень.
– Правда? Действительно остаются, щенок? Я тоже раньше так думала. А теперь вовсе в этом не уверена.
Поднявшись с кровати, она подошла к окну. Ее лицо в свете вывески мотеля было как никогда красивым. Лицо женщины, ради которой он сел в тюрьму.
Сердце у него в груди болело так, словно кто-то с силой сжал его в кулаке.
– Лора?..
Она не обернулась.
– Ты впутался в дурные дела, Тень, очень дурные. И ты все завалишь, если кто-то не станет прикрывать тебе спину. Да, спасибо за подарок.
– Какой подарок?
Из кармана блузки она двумя пальцами достала золотую монету, что он бросил в ее могилу днем. Местами на блестящем металле еще держалась налипшая земля.
– Я, наверное, подвешу ее на цепочку. Это было очень мило с твоей стороны.
– Не за что.
Тут она повернулась и уставилась на него, словно ее глаза и видели его, и смотрели сквозь него одновременно.
– Думаю, есть кое-что в нашем браке, что еще придется улаживать.
– Милая, – сказал он, – ты мертва.
– Это, по всей видимости, одна из проблем. – Она помедлила. – О'кей. Я сейчас уйду. Так будет лучше.
Легко и совершенно естественно она положила руки на плечи Тени и, привстав на цыпочки, поцеловала его на прощание, как всегда целовала при жизни.
Он неловко пригнулся поцеловать ее в щеку, но в последний момент она, повернув голову, прижалась губами к его губам. Дыхание ее смутно пахло нафталином.
Язык Лоры скользнул Тени в рот. Он был сухим и холодным и отдавал сигаретами и желчью. Если у Тени и оставались сомнения в том, мертва его жена или нет, теперь с ними было покончено.
Он отстранился.
– Я люблю тебя, – сказала она просто. – Я стану оберегать тебя.
Она прошла к двери номера. От ее поцелуя во рту Тени остался странный привкус.
– Поспи, щенок, – сказала она. – И постарайся не впутываться в неприятности.
Лора открыла дверь в коридор. Флуоресцентный свет не пошел ей на пользу: Лора выглядела мертвой; впрочем, при таком освещении все кажутся мертвецами.
– Ты мог бы попросить меня остаться на ночь, – сказала она голосом холодным, как надгробный камень.
– Думаю, не мог бы, – отозвался Тень.
– Еще попросишь, милый, – сказала она. – Прежде чем все закончится, еще попросишь.
На том она повернулась к нему спиной и по коридору пошла к выходу.
Тень выглянул в дверной проем. Ночной портье читал свой роман Джона Гришэма и даже не поднял глаз, когда она проходила мимо. На каблуках ее туфель налипла жирная кладбищенская земля. Вот Лора уже скрылась за дверью.
Тень медленно выдохнул. Сердце у него в груди то частило, то медлило, как при аритмии. Сделав несколько шагов через коридор, он постучался к Среде. Ударяя костяшками пальцев в дверь, он испытал странное ощущение, будто его отбрасывают в пустоту удары черных крыльев, будто огромный ворон летит сквозь него, вылетает в коридор и во внешний мир.
