Софья Ролдугина - Зажечь звезду
Ради интереса я перешла на другой уровень зрения. Аура князя ощетинилась хищными нитями, оплетающими разум блондинки. Вибрация тонких, невесомых паутинок запускала цепочку необходимых изменений. Когда дело будет сделано, Тантаэ останется только слегка коснуться ее разума, включая заложенную программу. И бедная девушка останется наедине со смутными воспоминаниями о странном сне.
Впервые наблюдая шакаи-ар на охоте, я неожиданно пришла к выводу, что стать жертвой одного из них — не так уж неприятно. Стоит только вспомнить то невероятное чувство, которое охватывало меня в присутствии Максимилиана. Может, небольшое количество крови и жизненной силы— не столь уж страшная плата за возможность испытать те ощущения, которые и не светят другим людям?
Тем временем Тантаэ со своей спутницей закончили пить кофе (князь даже не притронулся к своей чашке) и проследовали к выходу. Когда они проходили мимо, на меня накатила волна приторно-сладкого запаха — блондинка не пожалела духов. Тантаэ подмигнул мне через плечо и скрылся в темноте. Я вздохнула, уставившись в чашку.
Пепельный князь был здесь совсем другим, словно надел какую-то дурацкую маску, настолько не вязавшуюся с его обычным обликом, что это пугало. Неужели только для того, чтобы ввести в заблуждение парочку туристов? Соответствовать представлениям о себе — пожалуй, вполне во вкусе Тантаэ. Впрочем, что я знаю о загадочной шакарской душе…
— Не такой уж я загадочный, как вам кажется, Найта. А соответствовать ожиданиям — один из самых убийственных приемов, –прозвучало вкрадчивое над ухом.
Я вздрогнула всем телом.
— Вам надо инфарктом на полставки подрабатывать, Тантаэ… А что, вы уже закончили ваши… дела с этой блондинкой?
— Можно и так сказать, — чуть улыбнулся мой собеседник. — Очень милая женщина, между прочим. Пусть и не блещет умом. А вот в супруги ей достался отменный мерзавец, совсем не ценит бедняжку. Надо будет на досуге поработать с его психикой, нельзя так относиться к собственной жене, да еще и к такой красавице.
Я невольно засмеялась, представив себе эту «работу». Небось, попросит в столовой соль передать, заглянет в глаза, эдак проникновенно, а бедный парень будет всю жизнь мучиться догадками, как он раньше не разглядел эту замечательную женщину — свою жену…
— Примерно так, — невозмутимо подтвердил Тантаэ. — Но вы ведь не об этом хотели поговорить?
— Что, прямо здесь? — я несколько растерялась.
— А что вас не устраивает? — князь приподнял одну бровь. — Тихое, спокойное место, на свежем воздухе. Или вы боитесь, что кто-то подслушает нашу занимательную беседу? Увольте. Любая из действительно заинтересованных персон достаточно могущественна, чтобы получить эти сведения даже непосредственно у Северного князя. А этим милым людям совершенно на нас наплевать.
— Наверно, вы правы, — согласилась я. — Просто я не ожидала, что вы вообще согласитесь…
Тантаэ неопределенно хмыкнул, отпивая из моей чашки. Надо же, не побрезговал. Наверно, кофе в ней какой-то особенный, не иначе.
— И все же я согласился. О чем конкретно вы хотели бы узнать?
Мои губы на мгновение онемели, а когда я вновь обрела дар речи, то спросила совсем не то, что собиралась узнать вначале.
— Расскажите мне то, что он сам бы не рассказал. То, что кажется важным именно вам.
Пепельный князь неожиданно рассмеялся, откинув голову на спинку стула. Взгляд его ощутимо потеплел.
— Вы умеете задавать вопросы, юная королева. Проблема в том, что когда речь идет о Максимилиане, то важным мне кажется абсолютно все…
* * *Они действительно были очень близки — Тай и Ксиль. И дело даже не в том, что юность шакаи-ар провели вместе. Уже тогда Максимилиан большую часть времени скитался в каких-то невероятных вылазках, а Тантаэ был милее покой древнего замка Аллейн. Их сблизила война и потери.
И еще — долг.
Честно говоря, у Тантаэ было еще больше поводов жаловаться на судьбу, чем у его юного друга. Его родителями были обыкновенные обращенные, ар-шакаи, из клана Пепла времени. Обычно дети у таких пар рождаются чистокровными шакаи-ар, во всем равными своим собратьям, но не таков был Тай. Шли годы, но кровавое наследие предков не спешило себя проявить. Тантаэ не тянуло на охоту, он не был подвержен внезапным приступам агрессии, а его самообладанию могли позавидовать восточные монахи. Если бы не телепатия и сверхъестественная, нечеловеческая сила, то Тая можно было бы принять за простого смертного… синеволосого и красноглазого. Из-за этого в клане его, мягко говоря, недолюбливали. К тридцати трем годам Тантаэ уже почти смирился с ролью изгоя, но тут привычный мир рухнул. Пепельный клан вступил в Войну… и исчез с лица земли. Выжил только Тай, не воин и, по меркам своих сородичей, всего лишь ребенок. И вряд ли бы будущий князь смог бы надолго пережить свой клан, если бы не вскользь упомянутое в давнем разговоре между родителями имя — Нейаран, Северный князь. Союзник. И — смутное воспоминание далекого детства — дивный замок высоко в горах.
Человек на многое способен, если пытается выжить. Что уж говорить о шакаи-ар? Через два месяца после печальных событий весть об уничтожении Пепельного клана все же дошла до союзников. И все упреки умерли у Тантаэ на губах, стоило лишь ему увидеть причину, по которой владыка Северного клана пожелал остаться в стороне от войны.
Максимилиан взял лучшее от своих родителей. Молочно-белую кожу и невероятную, невозможную силу — от отца. Черный шелк волос и безупречные черты — от матери. И, наверно, сама бездна подарила ему колдовские синие очи.
Совершенство. Маленький жестокий ангел, восторженным воплем встретивший последнего из Пепельного клана на пороге отцовского замка. И чем измотанный, озлобленный недочеловек, недошакаи-ар очаровал юного Ксиля — одним богам известно. Проникнувшись непонятным доверием к незнакомцу, мальчик по первой же просьбе отвел его к отцу. Нейаран выслушал грустный рассказ о судьбе Пепельного клана и без колебаний предложил Тантаэ помощь и кров. Тай согласился — а куда ему еще было идти?
Первые месяцы Тантаэ боялся даже ненадолго оставить свое убежище. Наверное, именно страх одиночества, страх вновь остаться беззащитным перед лицом жестокого мира запустил древнюю программу, ввергая наследника Пепельного клана в пучину кровавого безумия. Тай постоянно испытывал жажду, заставлявшую его вновь и вновь спускаться в долину в поисках жертвы. Подобные отлучки редко длились больше двенадцати часов. Едва придя в себя, Тай спешил обратно в замок. Лукреция, супруга Северного князя, сочувственно поглядывала на юного шакаи-ар, но молчала. Она и сама была обращена в более чем зрелом возрасте, почти в семьдесят лет, и прекрасно понимала, что происходит в душе, когда мир внезапно сходит с ума. Нейаран же, лишь третий в роду после Второй волны демонического нашествия, был далек от любых человеческих переживаний. Единственным существом, которого по-настоящему беспокоили отлучки Тантаэ, был Максимилиан. Собственно, у юного наследника Северного князя было два любимых занятия — играть с Таем и исследовать окрестности замка. Когда Тантаэ спускался к людям, мальчик отправлялся к реке на поиски приключений. Это-то его и спасло…
