Софья Ролдугина - Зажечь звезду
— Любовь — штука серьезная, — уважительно хмыкнула я. — Хорошо бы и Самсоновы себе кого-нибудь нашли и гуляли, гуляли целыми днями. А они не возвращались?
— Не, — протянула она. — Этот Тай их здорово напугал. И вроде не сделал ничего такого.
Я с любопытством оглядела подругу. Не поняла или просто притворяется?
— Он-то как раз и сделал. Князь… То есть Тай почувствовал, что сейчас убьет этих никчемных людишек. Кроваво и жестоко, как раз в шакарском стиле. А потом дал ощутить тень своих эмоций Самсоновым. И даже говорить ничего не пришлось, сами поняли.
— Мне бы так, — завистливо вздохнула Этна. — Подумал себе, повоображал — и враги в панике разбегаются. Да, шакаи-ар быть круто.
Я только хмыкнула. Этна порой выглядела так устрашающе, что никакая шакарская демонстрация эмоций ей не нужна была.
— Ага, попроси Тая, он тебе с радостью это дело обеспечит… Обращение и все такое. Ты со мной идешь?
— Куда я денусь? К тому же ужин и я тоже пропустила.
После мучительного, бредового сна в жарком номере вечерняя прохлада показалась мне благоуханием. Влажный ветер доносил запахи моря и дерева, из уютных кофеен веяло ароматом сладкой выпечки и горьковатого зеленого чая. Окружающую нас тьму рассеивали тусклые оранжевые фонари. Я смутно слышала… нет, не слышала, скорее, чуяла сердцем, как теплые волны бьются о причал. Глухой рокот — эхо дневного шторма.
— Как тебе это местечко? — Этна указала пальцем на несколько столиков под куцыми пальмами. Днем здесь было бы жарковато, но сейчас сидеть под открытым небом было гораздо приятнее, чем париться в четырех стенах.
— Пойдет.
От других подобных заведений это кафе отличалось еще и тем, что здесь подавали не только сладкое и крекеры, но еще и сандвичи. Конечно, нездоровая еда… Но ужасно вкусная!
Сначала мы с Этной просто сидели, потягивая кофе. Разговор ни о чем постепенно скатывался к обсуждению последнего происшествия, когда я чуть не рассталась с жизнью. Моя подруга ни за что не хотела верить в простое совпадение. Помнится, и князь что-то говорил о том, что на меня ведется охота. Но почему тогда именно я?
— А ты подумай получше, — Этна старалась не встречаться со мной взглядом, притворяясь, что полностью поглощена печеньем. — Кого мы подозреваем в нападениях?
— Ну… Молодого шакаи-ар, группу фанатиков, духов моря, таинственную сирену… — перечислила я, загибая пальцы. — Вроде все.
— С учетом последних убийств, которые произошли достаточно далеко от пляжа, морских духов можно отбросить, — покачала головой Этна. — Кто у нас остается? Шакаи-ар, сектанты, сирена. Скажи-ка мне, что объединяет их всех?
Я недовольно поморщилась.
— Не понимаю, куда ты клонишь.
— Раз не хочешь поработать головой, слушай. Шакаи-ар — потомки Древних. Ну, Древние, ты же понимаешь? Древние, демоны, темные силы… Существа бестелесные, выходцы с тонкого плана… Да еще и предположительно предки шакаи-ар. Сектанты поклоняются демонам или падшим богам, что де-факто одно и то же. И кем же еще могут быть мифические чудовища, не известные науке, как не выходцами с других планов?
— Значит, демоны, — подытожила я. То, на что намекала Этна, мне очень не нравилось. — И при чем здесь я?
— При них, — мрачно пошутила подруга. — Очнись, Найта! Ты какой силой владеешь? Сфера тьмы и света. А демоны?
— То есть ты думаешь… — я все еще не хотела озвучивать смутные предположения, готовые сорваться с языка.
— Возможно, кто-то из Древних поселился в море, здесь, поблизости. И вот приходишь ты, сияя своей темной силой, как маяк в ночи, прости за каламбур. Если оно убивает ради пищи, то вряд ли ему будет достаточно людей…
— И я — лакомый кусочек. Точнее, тьма во мне, — хмуро закончила я. — Да, Дэй-а-Натье часто приносили в жертву Древним, есть такой неприятный обычай. Но как-то слишком гладко у тебя получается. А что, если ты ошибаешься?
Этна мрачно повертела вилку и согнула ее. Металл легко поддался, словно восковая полоска.
— Хотелось бы верить. Но представь на секунду, что я права? Что нам тогда делать?
Я вздорогнула, вспоминая легенды. Ох, люди, как же вы иногда бываете правы…
— Бежать, прятаться… и молиться, конечно.
В глубине пляжа в небо ударил столб света. Я сначала нервно дернулась, но потом поняла, что это всего лишь началась дискотека. Вскоре воздух всколыхнули танцевальные аккорды. Этна недовольно поморщилась и сцапала еще одно печенье. Похоже, даже ее достали музыкальные пристрастия местных ди-джеев. Голос в мегафоне на трех языках объявил, что на пляже начинается «Праздник мороженого», на который приглашаются все. Этна заметно оживилась.
— Слушай, а может, сходим? Стоит потерпеть шум ради мороженого!
Я уже готова была согласиться, когда мое внимание привлекла колоритная парочка, усевшаяся за дальний столик. Невысокая блондинка и подозрительно знакомый брюнет с вишневыми глазами.
— Ты иди, если хочешь. Правда, иди. Я все равно хотела потом зайти к Танта… Таю.
Вот бездна, мечтала же когда-то называть его «Тай», как Максимилиан, а теперь вынуждена обращаться к нему именно так и все время путаюсь!
— Точно?
— Точно-точно. Иди уже. Только захвати и мне мороженого. В холодильник поставь, если я не вернусь, ладно?
Этна, поминутно оглядываясь, побежала по песчаной дорожке к морю. Я несколько раз помахала ей рукой, а потом взяла себе еще кофе и стала ждать. Выгадав момент, я встретилась с Пепельным князем глазами и как можно четче подумала:
«Тантаэ, у вас большие планы на вечер? Я хотела поговорить…»
Внешне князь оставался спокойным, все так же слушая болтовню своей спутницы, кажется, из наших восточных соседей — уж больно отрывистая, грубоватая была речь. Но в его мысленном голосе отчетливо проскальзывали иронические нотки.
«Не такие уж большие. Трапеза, развлечение… Думаю, через час я буду абсолютно свободен и готов поступить в ваше полное распоряжение».
«Спасибо. Я вас здесь подожду».
«Как вам будет угодно».
В своей мысленной речи я очень четко обрисовала предмет будущего разговора. Согласие Тантаэ было искренним и чуточку обреченным. Я невольно почувствовала себя в роли инквизитора. Фу, гадость какая. Пришлось срочно заедать горе бутербродом.
Тем временем охмурение блондинки шло полным ходом. Князь загадочно улыбался, а его обычно ровный, лишенный всяких интонаций голос стал глубоким и обволакивающим, как дорогой синий шелк. Когда слышишь такой голос, не важно, что за слова. Мягкие переливы лишают воли, заставляя здравый смысл паковать чемоданы и отправляться в бессрочный круиз.
