Катерина Полянская (Фиалкина) - Северная невеста (СИ)
Мы дружно помотали головами, и каждый занялся своим делом: Арл — питьем предложенной гадости, я — завариванием трав.
Последующие часы прошли в хлопотах. Я отпаивала болезного всевозможными снадобьями, запас которых, на счастье, оказался достаточным, чтобы не было необходимости бегать по лесу в поисках нужных ингредиентов. Даже грудь и спину жениху согревающей мазью растерла. Можно было, конечно, переложить эту обязанность на Виду, но чувство вины порой творит чудеса.
Будущий муж стоически сносил лечение, глотал отвары кружками и даже почти простил проштрафившуюся меня. Во всяком случае, к этому были приложены все усилия.
— Зачем? — тихо вопросил Арл.
— М-м-м?
Все, что могла на данный момент, я уже сделала, и теперь просто сидела рядом, уложив его голову к себе на колени и перебирая молочные пряди. Вопрос заставил меня вздрогнуть, рука тут же потянулась проверить лоб. Все еще горячий…
— Что он тебе наплел?
Вот как тут объяснишь?
— С самого начала это была моя идея. Твой брат не виноват.
Надо срочно его чем-нибудь напоить для отвлечения внимания.
— Ну конечно! — и ни нотки доверия в ломком голосе!
— Правду тебе говорю! — я тяжко вздохнула и, зарывшись пальцами в его шевелюру, принялась мягко массировать голову. Лекарств, пожалуй, пока достаточно. — Просто он такой жалкий… И без того настрадался! А мы не сможем заняться собственными отношениями, пока твой брат сидит где-то там, — и выразительно постучала пальчиками по объекту исследований.
Ледяной льер не то согласился, не то задумался, но допрос прекратил. А вскоре и вовсе погрузился в беспокойный сон.
Примерно в таком ритме пролетел весь день.
До выделенного женщинам шатра я добралась к темноте, сдав пост и все лекарства Виде. Тело просто гудело от усталости. Но даже несмотря на это в голове вертелся навязчивый вопрос: как там Этельвин? За целый день ни разу не выглянул! В душу мягкой поступью закрадывалось беспокойство.
Пора начинать бояться? Я ведь ни сном, ни духом, как именно на вторую половину моего жениха могло подействовать наречение…
Мелко дрожащими пальцами справилась с пуговками, вынырнула из платья и юркнула под мохнатое одеяло. Даже поволноваться толком сил нет. И глаза слипаются… Спа-а-ать…
— Мне уйти? — потревожил спутанные мысли тоненький голосок.
Приподнявшись на локте, я обозрела замаскированного под девчонку Нирвана.
— Это еще зачем? И куда?
Парнишка помялся немного, после чего все же начал путано разъяснять свою позицию:
— Ты ведь льера. А Виды всю ночь не будет. А я… Прямая угроза репутации!
Ах вот он о чем! Я улыбнулась и поспешила вернуться в теплый плен мехов. Нашел за что беспокоиться!
— Ну иди, иди. К кому из желающих тебя соблазнить на ночлег проситься будешь?
Нирван разом сник, нос повесил и энтузиазм растерял.
— Спи уже, угроза!
После ночных визитов Этельвина репутация была последним, что меня волновало. Ну откроется правда про мальчишку и что? Он же почти ребенок еще!
Глава 5
— Как бы тебя обратно в парня превратить? — я задумчиво обозрела Нира, но ответа в его облике, увы, так и не обнаружила.
Что же, ищем дальше!
— Это еще зачем? — всполошился мальчишка и поглядел на меня как-то затравленно.
Хм. К чему бы это?
— Проблем должно стать меньше как минимум на одну: к тебе мужчины приставать перестанут.
Но к моему удивлению, заманчивая, казалось бы, перспектива не нашла отклика в сердце рыжего слуги.
— Подумаешь! — нахохлился парнишка. — Мне не мешает.
Я живо припомнила, сколько раз он удирал от поклонников, а сколько возмущенно шипел и бил особо навязчивых по рукам… И поняла, что концы с концами не сходятся.
— Точно? А может тебе так даже нравится? — нет, ну должна же я точно знать, с кем дело имею. Больше того, в общем шатре ночую!
Бледная мордашка приняла обиженное выражение.
— А еще приличной льерой считаешься!
— Что я должна подумать?!
Наверное, он бы с удовольствием подкинул парочку вариантов, но наше уединение бесцеремонно нарушили.
— Ты?!
Этельвин выглядел прилично помятым, но на ногах держался крепко, даже почти не кашлял. Интересно, чем Арлу выльется очередная прогулка братца? Новым приступом лихорадки? Или сразу воспалением легких?
— Что-то мне подсказывает, что ты беспокоилась, — поделился своими измышлениями блондин и поспешил принять сидячее положение. Видно, не настолько ему полегчало, как то мне почудилось.
Он, конечно, прав, да кто в этом признается?
— Арл хоть завтра встанет? Или это твоя тайная цель — угробить брата и единолично завладеть физической оболочкой?
В подобное верить не хотелось, но предупреждение жениха о том, что в стылых землях следует быть предельно осторожной, до сих пор звучало в ушах. И, надо признать, чем-то оно меня зацепило.
— Брось, нам уже куда лучше!
— Тебе так точно, но меня намного больше волнует мой жених, — последних два слова намеренно выделила голосом, дабы кое у кого лишних иллюзий поубавилось. И тут же подавила слабый протест интуиции. Ей-то что не так?
Пользуясь тем, что о нем благополучно забыли, Нир выскользнул из шатра и плотно прикрыл за собой меховой полог.
— Правда? — Этельвин приблизился ко мне и мягко отвел за ухо смоляную прядь, чуть коснувшись прохладными пальцами чувствительной кожи.
— Разумеется! — в этот момент я изо всех сил старалась походить на их сестру.
— А почему тогда ты сейчас дрожишь? — голос льера звучал подозрительно невинно.
Ладно, северянки из меня пока не получается. Но, в конце концов, не особо-то и хотелось!
— От холода, — я легко скопировала его интонацию и прежде, чем этот искуситель скажет еще что-нибудь, поспешила увести разговор в менее опасное русло: — И куда только Вида смотрит?
Мужчина отстранился, потом и вовсе вернулся на место, где сидел до этого.
— Она уснула, а я воспользовался.
Так и знала, что с ним ухо надо держать востро!
— Бедная женщина! — я округлила глаза в притворном ужасе. — Теперь ты просто обязан на ней жениться!
Северянин моргнул недоуменно, а в следующий миг…
— Да не в этом же смысле! Твоя камеристка стара для меня, и вообще, я служанками не интересуюсь.
Какие мы рассерженные! Я философски пожала плечами, мол, не хочешь — как знаешь, и продолжила заплетать сопротивляющуюся косу.
— Судя по тому, что большую часть времени ты для общества недоступен, интересоваться кем-либо для тебя затруднительно. Из чего вытекает закономерный вопрос: вы как вообще сосуществовали столько времени? И да, сколько именно?
