Свой выбор - 2 (СИ) - Зеленая Рина Васильевна

— Где гулял?

Рон мигом набил рот и неопределенно махнул рукой вверх.

Персиваль с прищуром воззрился на брата, покачал головой и задал следующий вопрос:

— Ты написал заданные на каникулы эссе?

— Ой, Персик, отстань от младшего, — фыркнул один из близнецов, падая на лавку.

— Тебе бы только домашка! — хихикнул второй близнец.

— А как же…

— Отдых?!

— Первый и второй курсы закладывают основы, — отчеканил староста. — Если не учиться сейчас, потом можно не наверстать!

— Зануда! — хором воскликнули братцы, и Рон с тихим облегчением выдохнул, видя, что о нем старшие родичи напрочь позабыли, увлеченные перепалкой. Возможно, уже и не вспомнят. Тогда он успеет написать злополучные эссе до прибытия Хогвартс-экспресса. Или…

«Не смей снова ходить сегодня к зеркалу! — велел внутренний голос. — И так на привидение похож! Завтра пойдешь».

Глава 8

Гарри искренне опасался, что после столь насыщенных каникул не сможет быстро влиться в учебу, но его переживания оказались напрасными. Уже на третий день жизнь вошла в свою колею. Поттеру даже удалось, изрядно помучавшись, согласовать свое расписание до самых пасхальных каникул. Пусть теперь и казалось, что день за днем расписаны практически по минутам, но юного волшебника итог более чем устраивал, ведь позволял успеть так много, как только возможно, не перегибая при этом палку.

А перегнуть было в чем!

Время отнимала не только основная учеба и самостоятельно выбранные дополнительные предметы, но и многое другое. Теперь в Библиотеке Гарри занимался только домашним заданием. На что-то другое не оставалось ни одной лишней минуты. Дальше мальчик шел в какой-нибудь пустой класс или на пятый этаж, или спускался на второй, чтобы еще пару часов уделить чтению писем из дома и написанию ответов.

Как и прежде, письма писались зачарованным Тинки самопишущим пером под диктовку дедушек и бабушек, но теперь сообщения мальчик получал почти каждое утро. Просыпаясь, он сразу же ощущал знакомый хруст под подушкой и успокоенно улыбался. Если домовушка сунула конверт под подушку, то дома все хорошо. Если бы произошло что-то неожиданное или опасное, то Тинки сообщила вести лично и как можно скорее.

Пока новости были обнадеживающими. В Поттер-мэноре дела шли ровно так, как Гарри и надеялся: леди Блэк постепенно восстанавливалась благодаря зельям профессора Снейпа, почти ежедневным визитам целителя Сметвика, которому юный маг позволил заходить в дом в отсутствие хозяина, уходу домовиков и довольно мудреному артефакту, который придумал для нее юный волшебник. Обычно в письме была пара слов и от самой гостьи мэнора. Почти всегда это были вопросы, на которые не могли ответить портреты, а Сметвик мог вырваться из Мунго лишь в часы, когда волшебница спала. Гарри планировал попасть домой на несколько часов в выходные, но все равно писал подробные ответы.

Пока гораздо больше вопросов вызывала история, которую пытался, но не мог рассказать эльф Блэков. Тинки и остальные рассказали Гарри все, что почувствовали и поняли о состоянии Кричера, но при допросе удалось выяснить лишь то, что преданный эльф Блэков дал своему любимому юному хозяину Регулусу множество разных клятв. И если одна — сохранение местоположения младшего сына леди Вальбурги — не являлась тайной сама по себе, то с остальными все было сложнее. Кричер задыхался, бился головой о стены и пол и был готов, похоже, разорвать себе горло ногтями в попытках рассказать правду. Успокаивало лишь одно — если домовик все еще не может ответить, то волшебник, отдавший приказания, жив. Правда, это ничего не говорило о физическом и магическом состоянии младшего Блэка.

Обдумывая последнее письмо из дома, Поттер листал один из взятых в Библиотеке справочников, но довольно подробное издание не давало ответа на интересующий мальчика вопрос и вынуждало сокрушаться о том, что маги так мало продвинулись в изучении магии души и ее взаимосвязи с магическим ядром волшебника. Даже в Мунго, похоже, никто не искал ответов, а ведь там существовало целое отделение, где обитали волшебники с покалеченными душами.

Обрезая, обрывая и перенаправляя потоки магии в ритуальном зале Блэк-хауса, Гарри мог лишь нащупать две нити сыновей леди Блэк, уходящие в неизвестность. Даже зная, где находится Сириус, Поттер не сумел бы проложить к нему путь. Что уж говорить о младшем отпрыске Блэков. Книги же утверждали, что существует множество препятствий для любого из возможных видов поиска. Даже родич через связь с родовым камнем не сможет отыскать близкого человека, если тот находится в недосягаемом месте. И еще больше поиск затруднится, если искомый волшебник не способен сознательно или бессознательно откликнуться на зов.

Досадуя, что Певереллы, при всем разнообразии их изысканий в области магии, никогда не интересовались сложной темой магии души, Гарри понимал лишь то, что в ближайшее время ответов ему не найти. Как не найти и самого Регулуса Блэка. Его старшего брата, похоже, выкрасть из Азкабана будет и того проще.

Фыркнув себе под нос, мальчик взялся писать ответ.

Выходя из заброшенного класса, Поттер привычно покосился на большой портрет неизвестного мага. Мрачный темноглазый и темноволосый волшебник никогда не отвечал, даже когда Гарри здоровался, пялился в книгу, но презрительная усмешка давала понять, что присутствие мальчика замечают. В очередной раз пообещав себе выяснить имя молчаливого обитателя коридора на пятом этаже, Поттер направился на ужин. Но, уже дойдя до лестницы, невольно затормозил, услышав знакомые голоса.

— Уверен? Я не хочу получить взыскание, если что. — Смог он разобрать недовольное ворчание Симуса Финнигана несколько секунд спустя.

— Уверен! Уверен! Пошли, — надтреснутым голосом ответил ему другой мальчик. — Я уверен, он что-то задумал. Надо проследить.

Лишь выйдя на площадку, Гарри понял, что собеседником светловолосого гриффиндорца является осунувшийся и бледный Рональд Уизли, глаза которого блестели нездоровым фанатичным блеском.

Проводив мальчишек взглядом, Гарри задумчиво продолжил свой путь. За навалившимися делами Поттер упустил из виду всех знакомых гриффиндорцев, а с ними, похоже, происходило что-то странное.

— Хогвартс вообще странное местечко, — проворчал себе под нос юный маг.

На каникулах Гарри впервые задумался о том, что школа не дает ему достаточно. Если на уроках Зельеварения и Трансфигурации программа выглядела достаточно сложной, то другие предметы вызывали у Поттера множество вопросов. Особенно Защита, История и Астрономия. А после каникул вопросов лишь прибавилось.

Квиррелл стал заикаться еще больше, что, вкупе с исходящим от него зловонием, никак не способствовало нормальному изучению одной из важнейших наук магического мира. Учебник, больше похожий на сборник нестрашных сказочек для малышей, только усугублял впечатление. Как и сероватый дымный магический след, временами с черными вкраплениями, тянувшийся за профессором.

Бинс, как талдычил про гоблинские войны, так и продолжал свою бесконечную лекцию, повторяя одно и то же по нескольку раз. В итоге даже первокурсники уже разобрались, что на уроках Истории можно заниматься своими делами, спать или самостоятельно конспектировать учебник. Гарри пару раз спрашивал у Драко, почему Попечительский совет игнорирует столь вопиющее пренебрежение столь значимым предметом, но блондин лишь удрученно вздыхал.

Как выяснилось, Бинс при жизни заключил столь сложный контракт с Хогвартсом, что заменить его на другого преподавателя было возможно лишь в том случае, если профессор покинет школу. А раз Бинс хоть в каком-то виде все еще находился в замке, то контракт продолжал действовать. На последнем уроке призрак так разозлил Поттера своим бубнежом, что юный маг даже задумался выделить время в своем плотном графике и пару раз хорошенько дернуть бывшего мага за торчащие из клубка, представлявшего собой его разорванную магическую ауру, нити. Гарри был почти уверен, что призрак просто исчезнет, если постараться как следует.