Ян Сигел - Честь чародея
Мэбб сделала странный жест. Создавалось впечатление, будто неопытный чародей пытается прочесть заклинание вызова.
— Скулдундер! — воскликнула она.
В комнате возник гоблин–грабитель.
— Позови сюда изгнанника, — приказала королева
Скулдундер исчез и через секунду появился снова, волоча за собой еще одного гоблина. Гоблин был сморщенным и коричневым, как печеное яблоко. Печать пережитого ужаса еще отражалась на его лице, _но_ слабо — состояние усталости и подавленности, в котором он теперь находился, превосходило, видимо, даже страх.
— Он был домовым, — сказала королева, с презрением глядя на несчастное существо, — но вынужден был бежать из собственного дома. Теперь он чахнет от этой потери и позора.
Повернувшись к своим подданным, она кивнула в сторону Ферн:
— Эта ведьма–наша союзница и мой друг. Она не такая, как все колдуньи Ты должен сообщить ей о ведьме, которая выжила тебя из дома. Я повелению тебе!
Старый домовой дрожал и нервно дергал глазом, но ничего не говорил.
— Как его зовут? — спросила Ферн.
— Дибук, — ответил Скулдундер…
Ферн присела, чтобы ее лицо оказалось примерно на одном уровне с мордочкой Дибука, и тихо сказала:
— Дибук, мне нужна твоя помощь. Я должна узнать как можно больше об этой женщине. Понимаю, что тебе трудно говорить об этом, да еще и с кем–то вроде меня, ведьмы, но, пожалуйста, попробуй. То, что ты мне расскажешь, может оказаться жизненно важным.
И после паузы:
— Она молода или стара?
— Молода, — наконец выдавил из себя Дибук. Его голосок был слабым, будто у умирающего. — Молода внешне, но внутри — старуха.
— Ты мог бы описать ее? — мягко спросила Ферн.
Но Дибук не мог этого сделать. Ферн осенило, что гоблины видят людей по–другому, не замечают особенностей, бросающихся в глаза людям. Они воспринимают их так, как мы, люди, видим животных.
— Зеленое платье, — сказал он.
И затем, еще помолчав, добавил дрожащим голосом:
— Белое платье. Длинные волосы.
«Нет, не то, — подумала Ферн. — Это не особенности. Большинство ведьм отпускают длинные волосы». Возможно, поэтому свои волосы Ферн остригла. Она пыталась сообразить, какие вопросы нужно задавать Дибуку, чтобы получить хотя бы какую–то информацию.
— Ты знаешь, когда она въехала в дом?
Дибук, как правило, забывал все даты.
— Вечеринка, — сказал он. — Большая вечеринка.
Его глаза затуманились приятными воспоминаниями о тех мелких безобразиях, которые он тогда учинил.
— Я подмешивал, смеха ради, разную ерунду в напитки. Соль. Красный перец. Там было много людей в разной одежде. Длинные платья, короткие платья. Маски…
— Маскарадные костюмы? — быстро переспросила Ферн.
Дибук с удивлением уставился на нее.
— Ладно, не бери в голову. — Ферн махнула рукой. — Так что, та ведьма была там?
— Я ее не видел. Там было так много людей. Но она появилась в доме после этой вечеринки. И карга, и кошка, и цыган.
Ферн попыталась выяснить еще некоторые подробности, но с переменным успехом. Видимо, карга была прислужницей, а цыган — наемным рабочим.
— Расскажи–ка мне о кошке, — начала Ферн.
— Это — кошка–гоблин, — вмешалась королева. — С желтыми клыками. Он ее боится.
— Что такое кошка–гоблин?
— Эти кошки служили королю Подземного Мира, — ответила Мэбб с самодовольством, присущим ребенку, обладающему секретной информацией. — У них нет шерсти, их кожа белая или черная. Иногда полосатая или пегая. Они крупнее обычных кошек и очень хитры. Раньше они часто охотились на гоблинов.
— Кошка–сфинкс, — догадалась Гэйнор. — Я таких никогда не видела, но они точно лысые!
— Судя по тому, что вы рассказываете, они наделены магической силой, — сказала Ферн.
— Она охотилась за ним. — Королева ткнула пальцем в Дибука. — Удивительно, как ему удалось сбежать! У этих кошек очень острый нюх, они способны выследить даже паука в проливной дождь.
— Ну а что там про изгнание нечистой силы? — спросила Ферн у Дибука. — Скулдундер мне что–то об этом рассказывал.
— Она очертила крут, — сказал Дибук. — В гостиной. Я видел, как всех их — сэра Уильяма, каминного беса, всех маленьких существ и духов — затянул вертящийся над кругом вихрь воздуха. Они не могли сопротивляться. Меня не утащило лишь потому, что я вцепился в косяк, да еще приколол себя булавкой. Так вот, их всех затянуло в вихрь, который кружился и кружился… А потом она…
Его дрожащий голос осекся.
— Она открыла Бездну, — закончила за него Мэбб. — Кажется, мой слуга уже говорил вам об этом.
— Бездну? Вы имеете в виду Лимбо? — подала голос Гэйнор.
— Лимбо — это место, где обитают мечты и сны, — нетерпеливо ответила Мэбб. — Лимбо — часть этого мира. Бездна же лежит между мирами. Это пустота. Говорят, хоть раз заглянувшие в Бездну остаются в ней навсегда. Когда умирают смертные, они проходят через Врата. Мы уходим в Лимбо до тех пор, покуда мир не будет перерожден. Но никто не сможет вернуться из Бездны, пока не переродятся все миры. Я думала, что все люди знают такие простые вещи.
— У людей свои верования, — ответила Ферн. — Необходима огромная сила, чтобы открыть промежуток между мирами…
— И главное — зачем? — звенящим от негодования голосом перебила ее Мэбб. — Ради парочки–другой жалких фантомов, импов и бесов! Столько сил затратить на такой пустяк! Она безумна, эта ведьма! Безумна и опасна! Она может натворить таких дел!
«Ее эксцентричная внешность и взбалмошное поведение весьма обманчивы, — подумала Ферн, — надо отдать ей должное — она логично рассуждает».
— Ты можешь вспомнить, как зовут эту ведьму? — спросила она Дибука.
Дибук отрицательно покачал головой.
— А дом как называется?
— Рокби.
Его мордочка исказилась гримасой страдания.
— Может быть, ты мне не рассказал еще что–то? Дибук смущенно глядел на Ферн.
— Узник, — наконец вымолвил он. — На чердаке.
— Что за узник? Девушка?
— Нет… Не знаю, не видел. Кто–то огромный, отвратительный… Чудовище…
«Это явно не Дана Валгрим», — подумала Ферн.
— Что еще ты знаешь?
Дибук что–то невнятно бормотал, обшаривал взглядом углы и стены, пытаясь припомнить важные детали, искал какой–нибудь намек, который натолкнул бы его на правильный ход мыслей, — словом, изо всех сил старался сосредоточиться.
— Было дерево, — в конце концов сказал он. — В подвале.
— Дерево в подвале? — Ферн была озадачена. — Как дерево может расти в подвале, в темноте?
— Семя прорастает в темноте, — сказала Мэбб. — Магия растений очень стара, наверное, чародеи слегка подзабыли об этом Вы берете семя, семя благосостояния или семя любви. И со временем, когда семя прорастает, ваше благосостояние вызывает завистливые вздохи окружающих или ваш возлюбленный оказывается без ума от вас. Именно эти семена особенно популярны — люди всегда стремятся к богатству или любви. Если семя погибает, то о богатстве и любви можно забыть.
— Это было не семя, — вмешался Дибук. — Это было дерево, молодое дерево! Оно не росло в земле, но тем не менее жило. Я ощущал запах леса и видел, как шевелились листья. Женщина завернула его в шелковый платок, кормила его, пела колыбельные.
— Вам что–нибудь напоминает этот ритуал? — спросила Ферн у Мэбб, нечаянно забыв прибавить к своему обращению титул важной гостьи.
Но Мэбб не обратила на это внимания.
— Никогда не слышала ничего подобного, — сказала она. — Женщина пеленает дерево, поет ему колыбельные, кормит… Какая чушь! Это выглядит скорее глупостью, нежели волшебством. Если она ослеплена подобными мечтами, то, возможно, и не представляет опасности. Когда мне хотелось поиграть в материнство, я крала ребеночка из кроличьей норы или колыбельки лесника. Я никогда не стала бы нянчить связку мертвых прутьев! Конечно, — она взглянула на Ферн, — это было очень давно. Я уже избавилась от этой навязчивой идеи. К тому же человеческие детеныши все время кричат. Это так утомительно!
— Ну что ж, — сказала Ферн. — Мне нужно все это обдумать. Ваше Величество, нельзя ли организовать какое–нибудь средство связи с вами или с кем–то из ваших подданных в случае необходимости? Эта ведьма может быть безумной или глупой, но, боюсь, это не так. Я должна буду прочитать заклинание Око Мага, и тогда я буду знать, о чем еще спрашивать вашего подданного. На всякий случай нужно все проверить.
— Давайте сделаем так: мой королевский взломщик будет наведываться сюда через день. Если вы захотите переговорить с ним, просто прикрепите к двери веточку омелы.
— Так ведь сейчас не сезон для омелы, — скромно напомнила Ферн.
— Ну хорошо, — Мэбб пожала плечами, — любую ветку прикрепите.
Мэбб с минуту сидела молча, нетерпеливо постукивая ногой по полу. Наконец она промолвила:
