Александр Щеголев - Доктор Джонс против Третьего рейха
После недолгой паузы, заполненной чмокающими звуками, «дикий зверь» добавил:
— И потом, один раз я тебя уже носил на себе — аккуратно, как мешок с картошкой.
Женщина проверила ладошкой температуру лба у мужчины.
— Ты чего, бредишь?
— Крыс в подземелье было больше, чем квадратных дюймов… — блаженно вспоминал он. — Ты испугалась, завизжала мне в ухо. Я перебросил тебя через плечо и потащился по колено в воде — с этаким кулем в руках. У меня чуть пупок не надорвался…
— Точно, сбрендил! — возмутилась она. — Я ничего против крыс не имею. Да и не было в Танисе никакой воды! Много чего другого было — змеи, мертвецы…
— Я про Венецию.
— Венеция? Да ты чего, я одной Индией твоей сыта по крышку черепа!.. Вот, помню, было еще подземелье со скорпионами, сколопендрами и этими, от которых щекотно…
— Каракуртами, — услужливо подсказал мужчина.
— Ага, мохнатыми паучками. Но там ты даже не пытался перебрасывать меня через свои плечи!
Он, помедлив, осознал ошибку:
— Подожди-ка, это у меня что-то с головой… — и сразу сконфузился. — Я, наверное, действительно носил какой-нибудь мешок, а не тебя.
— Кот похотливый, — ласково сказала женщина и потерлась щекой о его волосатую руку. — Знаю я, кого ты таскал.
— Посмотрел бы я, что осталось в твоей черепной коробке после таких нокдаунов, — начал он защищаться. — У того ганса кулаки были размером с арбуз и твердые, как кирпич…
— Давай об этом мы с тобой утром потолкуем, — она откинула одеяло. — Фу, жарко.
Коттедж был тих и уютен, словно отделен от территории университетского кампуса незримым колпаком забытости. Именно то, что нужно уединившимся любовникам. Горел только китайский фонарик, неназойливо подкрашивая оголенные тела красным и желтым. Радиоприемник наполнял комнату приглушенными порциями простенького джаза. Редкие минуты свободы, когда делаешь не то, что нужно, а то, что хочется спинному мозгу.
Двое лежали в постели.
— Не подошло ли время вылезти тебе из шляпы? — поинтересовалась ехидная женщина. — Куртку ты уже отдал чучелу на чьем-то огороде. Кнут повесил на стенку. Ну, поддайся мне еще разок, и станешь немного похож на нормального.
— Далась вам всем моя шляпа… — недовольно пробурчал мужчина.
— Целоваться мешает, разве непонятно? В глаза лезет, в рот.
Нежная рука сделала короткое движение — и головной убор покатился в угол. Герой на этот раз не успел среагировать, только дернулся, сверкнув от неожиданности глазами.
— Вот так гораздо лучше! Думаешь, я не понимаю, почему шляпа у тебя, как гвоздиком приколоченная? Перестань дурить, мне твоя проплешинка даже нравится. Рядом с ней я выгляжу такой молодой и свежей…
В порыве радости она притиснула его голову к своему бюсту.
— Да отвяжись ты с этой проплешинкой! — сердито высвободился мужчина. — Просто волосы временно поредели из-за истощения сил.
До семейной ссоры дело не дошло. Уютная обстановка погасила стремление к раздору и укрепила тягу к единению. Кто-то кого-то случайно поцеловал, после чего начались объятия, переходящие в продолжительные совместные ласки.
Когда за окном раздались странные пронзительные звуки, женщина не вздрогнула, не забилась от страха обратно под одеяло. Она была дома — в мирной и совершенно безопасной стране. Лишь спросила шепотом, отвлекаясь от шершавых обветренных губ героя:
— Что это?
— Щенок по имени Монтана. Сосед кобелька выпустил размяться. Породы такса.
— Чего он так развизжался?
— По молодости. Выписывает сейчас круги, за пятки всех хватает, жизни радуется. Даже завидно иногда…
— Может, нам тоже кого-нибудь завести со скуки?
Некоторое время герой отдал размышлению. Затем ответил с сожалением:
— Не люблю я маленьких собачонок. В детстве я дружил с одной немецкой овчаркой — совсем другое дело. Вот такую можно бы завести, будь наша квартирка пообъемнее.
— Это та самая немецкая овчарка, у которой ты имя «Индиана» украл?
— Откуда знаешь про имя? — напрягся он.
— Да кто же этого не знает!
— Ну, ясно, — догадался человек, носящий имя собственной собаки. — Папаша треплет языком направо и налево, болтун неисправимый… Кстати, замечательная была овчарка, обожала рукописи отца грызть, особенно статьи. Если он и ненавидел кого-нибудь в жизни, то именно это животное. Я ни секунды не сомневался, когда имя себе выбирал.
— Если ты не любишь маленьких собак, давай кого-нибудь другого маленького заведем, — этак невзначай предложила женщина.
— Кого еще?
— Да ты не волнуйся, пеленки я сама стирать буду. И кормить тоже сама. От тебя ничего и не потребуется, только домой иногда заходить. Назовем парня Монтаной, в честь собаки нашего соседа…
— Ты с ума сошла! — испугался он, даже вскочил, промахнувшись мимо обуви. — Какого «парня», что ты задумала?
— А что? У всех женщин есть, я тоже хочу. Ты такой красивый, Инди, когда вылезаешь из своих профессорских тряпок. Особенно ниже пояса. Ну, чего ты разволновался?
Индиана увидел себя в зеркале шкафа и обнаружил, что на нем действительно нет ни единой тряпки, даже самой маленькой. Он мысленно согласился с тем, что действительно красив, но все же сел, прикрывшись одеялом.
— Пеленки… — с ненавистью выговорил он. Затем осторожно похвалил. — От твоих шуток, дорогая, вспотеть можно. Значит, говоришь, от меня ничего и не потребуется?
— Иди ко мне, — позвала она, спихнув одеяло на пол. — Я тебе дам «не потребуется»!
— Иду, — вздохнул он. — Как-то странно Монтана лает, ты права, Лили…
В дверь позвонили за несколько секунд до наступления откровенного счастья. В очередной раз тонкая паутинка духовной близости была грубо разорвана. Джонс завернулся в простыню, прошлепал босиком к выходу с упреком неизвестно в чей адрес:
— Ну почему, почему мне так не везет?
— Потому что ты избран судьбой для великих дел, — пошутила ему в спину Лилиан, беззаботно разметавшись горячим телом по постели.
Постель была, мягко говоря, в беспорядке.
— Кто там? — поинтересовалась женщина, когда хозяин квартиры вернулся.
— Посыльный, — удивился тот в ответ. — Письмо принес. — Профессор держал в руках нечто заклеенное, завязанное, бумажное.
— Может, от Генри? Или от Клопика?
— Глупости, им сейчас не до нас. Они никак в школу поступить не могут. Джи моего отца совсем не слушается, гангстер… — Профессор уже разорвал конверт. — Интересно, кто про меня вспомнил?
Внутри был листочек бумаги. Записка, просто записка.
«Я ТЕБЯ ВИЖУ, ДЕМОН. СЕГОДНЯ ТЫ ЕСТЬ, ЗАВТРА ТЕБЯ НЕТ»
