Дмитрий Воронин - Живой щит
А пока их осталось шестеро… трое солдат, капитан, его любовница и он, Брюс, младший механик, специалист по двигателям, превратившимся теперь в груду хорошего, но не способного летать металла.
Окруженный стасисом, уцелел и регенератор. Им, оставшимся в живых, энергии для его работы хватит не на одну тысячу лет… даже несмотря на то, что часть ее он израсходовал на изготовление доспехов из брони челнока, доспехов, которые не мог пробить ни один меч. Может, он и украл несколько лет жизни, но скоро, очень скоро их осталось четверо.
А Драм упорно искал причины появления поля над планетой — в то время как остальные, смирившиеся, по крайней мере на словах, с необходимостью провести остаток жизни в этом мире, с головой окунулись в местную экзотику по их приказу строились мрачные цитадели, в которых господствовали страх и ненависть. Орки и тролли подчинялись беспрекословно, а затем были найдены и поставлены на службу маги — существа, наделенные способностями пользоваться неведомой криям энергией… если то, что вкладывали маги в свои заклинания, вообще можно было назвать энергией.
Тогда Драм и понял, почему разбился челнок. Этот умирающий мир находился в странном, необъяснимом резонансе с другим… то ли это была параллельная вселенная, ученые криев допускали такую возможность, по крайней мере теоретически, то ли он находился в иной, невообразимо далекой звездной системе, да и не так уж важен был правильный ответ — во всяком случае, он был гораздо лучше — светлее, теплее и богаче. Но он был занят.
Там жили существа, которые называли себя эльфами и гномами — очень разные, но единые в одном — им совсем не хотелось отдавать пришельцам свою землю. Они воевали друг с другом и были вполне этим удовлетворены. Маги орков сумели сделать проход, и армии зеленокожих существ вступили в солнечные зеленые долины. И раз за разом их отбрасывали назад, в родную, но столь ненавистную для них сумеречную зону.
И каждый раз, когда магия создавала Портал, крепло непонятное поле над планетой — странный и роковой для криев побочный эффект.
Теперь орки верили в победу: с ними были их новые всесильные боги, они поведут темные легионы к победе. Впрочем, богам тоже по душе пришлись зеленые просторы мира, который лежал у их ног, и они принялись помогать. Кора, до того как стать солдатом, бывшая неплохим генетиком, сумела слить воедино свои познания и магию местных мастеров, в результате которой в армии появились новые, невиданные до того создания. Огры — безмозглые и жестокие, разумом так и оставшиеся на уровне шестилетнего ребенка, но чудовищно сильные; драконы, выведенные из остатков местных птиц, разросшиеся до чудовищных размеров и сочетавшие в себе неплохую подвижность со значительной огневой мощью; вампиры, при создании которых была допущена ошибка, в результате чего они не могли долго жить без свежей крови, — все это вселяло в сердца орков надежду на победу. И настал час, когда боги повели войска навстречу армиям гномов и эльфов.
Где сладкими речами, где прямыми угрозами, а где просто обещаниями будущих благ крии привлекли на свою сторону и вовсе немыслимых созданий, обитавших в лесах светлой планеты. Это были существа, умевшие очень быстро перестраивать структуру собственных тел, превращаясь по желанию либо в гуманоидов, либо в смертельно опасных, быстрых и почти неуязвимых хищников-убийц. Их было мало, но крии отводили им в своих планах особую роль — эти бойцы, против которых были бессильны мечи и стрелы, должны были стоять на острие любого удара, которые сейчас или в будущем нанесут темные легионы. Но тут крии просчитались…
Оказалось, что один из простейших химических элементов, достаточно часто встречавшийся на светлой планете, был для оборотней смертелен. О да, они-то это знали, но не сочли нужным докладывать своим новым господам. И безупречные эльфийские лучники первыми выбивали из рядов атакующих злобных и опасных зверей, беспомощно погибающих даже от царапин.
И тем не менее темные силы постепенно теснили эльфов, по крайней мере тогда криям казалось, что это так. Может, им просто хотелось в это верить. Противников было мало — и только гномы смогли противопоставить нестройным и кое-как вооруженным, но горящим энтузиазмом орочьим толпам свою силу и несокрушимость боевого строя.
В один далеко не прекрасный день внезапно оказалось, что пятидесятитысячное войско, во главе которого стоял Стейн, окружено куда меньшими по численности, но намеренными ни на шаг не отступить отрядами эльфов. Взметнулись не знающие промаха стрелы, навылет прошивавшие незащищенные доспехами зеленые тела.
А когда сбившиеся в кучу и уже ударившиеся в панику орки собирались, понукаемые приказами Коры и Стейна, все же броситься на прорыв, в атаку пошли несокрушимые полки щитоносной, закованной в панцири пехоты гномов. В дело пошла и магия — шаровые молнии и ледяные стрелы встретились с бластерными разрядами криев.
В первой же атаке погибла Кора — случай, совершенно невозможный. Щит вероятности, который был обязательным атрибутом любого солдата, ограждал ее от нападения лучше любых доспехов.
Луки ломались в руках целившихся в нее эльфов, поскальзывались на ровной сухой земле и падали на собственные мечи гномы, а Кора носилась над полем боя верхом на драконе и била из бластера, сжигая противников на месте. Но внезапно из рядов эльфов вышел один… он взметнул руки, и с них сорвалась молния, вонзившаяся в брюхо летящего дракона. Чудовищный взрыв — и в следующее мгновение Кора падала прямо на подставленные копья избитых, но не отступивших гномов. Они не нападали на нее — и щит не смог уберечь от десятков просто торчавших вверх лезвий.
Стейн бросился вперед в яростном желании отомстить. Его бластер прорубал широкие просеки в уже изрядно поредевшем строю защитников, однако высокий эльф поднял лук, а шестеро стоявших рядом с ним повторили это движение. Но только их руки были пусты — со своего места Брюс видел, как светилась даже в ярких солнечных лучах наложенная на тетиву стрела — а уже в следующее мгновение она торчала в горле Стейна, пронзив броневой ошейник, не поддававшийся даже всесокрушающим коротким арбалетным стрелам, а высокий эльф стоял на холме один — безжизненные тела его товарищей лежали у его ног. Вся их жизненная сила ушла на то, чтобы проложить дорогу одной-единственной стреле.
Брюса охватила жажда крови, и уже через считанные минуты он был у холма. Его бластер выплюнул сгусток огня, но вместо того, чтобы превратиться в живой факел, эльф лишь надменно усмехнулся — луч бессильно разбился о его зеленоватые доспехи. И уже стояли рядом с ним двое, и снова натягивался лук, и наконечник стрелы смотрел теперь в лицо Брюсу. Он до сих пор помнил это чувство — тогда он впервые по-настоящему заглянул смерти в глаза.
