Дмитрий Воронин - Живой щит
— Да кто она такая, — взвилась королева, — чтобы спорить со мной?!! Рядовой оборотень, рядовой боец…
— Не такой уж и рядовой, — глубокомысленно отметил лорд.
— Ну и пусть. Тем не менее… Ей, видите ли, не нравилось резать людей… Мало ли кому что…
— Вот именно, — спокойно вставил Брюс. — А теперь она с удовольствием режет орков. И не без успеха, как сообщил Шер. И вообще, тут много непонятного. Магистр утверждал, что не раз бил этого Искателя своими заклятиями. Я не могу сказать, что не верю в магию…
— Надо же! — язвительно вставила Вейра. — Уверовал-таки!
— …поскольку я не раз видел ее в действии, но тому это никак не повредило, с чего бы? Потом, как он расправился с Шайком… магистр сказал, что Искатель разрубил того одним ударом… одним, Вейра, — а вы же знаете, какие Шайк носил доспехи. Я не могу этого понять.
— Что касается магии, то этому есть объяснение… помнишь, тогда, в первый раз… твой бластер, Брюс, не смог пробить обычную кирасу?
— Ты хочешь сказать, что на этом парне были гномьи доспехи? Брось, Вейра, с тех пор прошла почти тысяча лет. Ни один металл не проживет так долго… к тому же они и тогда были редкостью. Никогда не поверю, что такая реликвия, если она и дожила до наших дней, могла попасть в руки никому не известного воина. Да она, по их меркам, стоит сейчас больше, чем весь замок герцога Дарландского. Вместе с половиной его цитадели.
— Ну, допустим, ты преувеличиваешь. А что касается долговечности — наши вещи тоже пережили эти десять веков.
— Как ты можешь сравнивать, Вейра? Одно дело мы — и совсем другое…
— …древняя магия гномов и эльфов. Ты столкнулся с ней не в первый раз. И снова проиграл, верно?
Он понял ее намек, рука непроизвольно дернулась к багровому самоцвету искусственного глаза.
— Да, мне тогда не помог щит случая. Не знаю почему… но тем не менее этот ублюдок Лемелиск не смог убить меня…
— Он смог убить других… Стейна и Кору. И выбил тебе глаз, несмотря на щит… Я заметила, ты с ним не расстаешься?
Его рука сжала висевший на груди медальон. В ее голосе сквозила тень насмешки, но он знал — под тонкой тканью черного платья такая же тонкой работы игрушка покоится сейчас меж роскошных грудей Вейры. Можно было шутить этим, можно было даже укорять, но никто из криев никогда не расставался со «щитом случая» — высочайшим достижением древней технологии, ставившей теорию вероятности на службу своим господам.
— Да. Не расстаюсь. Кстати, он снова спас меня совсем недавно. Какой-то разбойник вознамерился угостить меня стрелой в лесу.
— О да, какой-то разбойник… Где уж ему тягаться с молодым и полным сил эльфом. Тем более эльфийским князем. Нет, что ни говори, Брюс, но магия куда сильнее, чем о ней принято думать. Вспомни, с тех пор как был создан «щит случая», Стейн и Кора были единственными, кто погиб в бою. Единственными, понимаешь? Это значит, они столкнулись с чем-то в высшей степени могущественным. И нам лучше бы узнать, с чем именно, поскольку, чует мое сердце, Лемелиск вновь выйдет на поле боя, и поверь, будет стоять он не на нашей стороне.
— Не сомневаюсь… — Лицо черного рыцаря перекосилось от с трудом сдерживаемого бешенства. Воспоминания об оставшейся в далеком прошлом встрече с высоким эльфом каленым железом жгли его все эти сотни лет. Может, он и рад был бы забыть, но красный глаз каждый день, отражаясь в зеркале, напоминал об утрате. Что толку думать, что искусственный предмет, поселившийся в его теле, во многом превосходит творение природы…
— Меня куда больше заботит меч этого мальчика… — задумчиво произнесла Вейра, не отрывая немигающего взгляда от пламени камина.
— Меч… мало ли хороших мечей, — равнодушно пожал плечами Брюс, снова взяв себя в руки.
— Не скажи… оружие, разрубившее пополам Шайка вместе с его доспехами… Помнится, ты пожаловал ему эти латы за какие-то особые заслуги? Это ведь был не обычный металл, верно? Скольких ты наградил броней, взятой с нашего корабля?
— Тебе что, жалко этих обломков, Вейра? Корабль выполнил свой последний полет, тебе это известно не хуже, чем мне. Но его корпус еще послужит… здесь нет такого металла.
— Корпус… а сколько энергии ушло на то, чтобы расплавить его, чтобы сделать эти доспехи? Или ты будешь утверждать, что местные кузнецы справились сами? Не смеши… Каждая капля энергии, оставшаяся в накопителях, сейчас драгоценна.
— Драгоценна? Брось, Вейра, кому нужна эта твоя энергия, да и что можешь знать об этом ты? Помнится, ты была лишь…
— Договаривай! Шлюхой, да? Я была лишь шлюхой Драма? Что ж… он был настоящим мужчиной и умел очаровать женщину. Я многому у него научилась, поэтому сейчас я сижу на престоле, а не ты, Брюс. Да, он учил меня… учил многому, но прежде всего — умению повелевать. А ты? Чему научился ты за эти годы? Владеть мечом, когда сдох последний бластер и ты, великий воин и гроза всего живого, остался вдруг без оружия? Брать силой женщин, которые готовы были пасть перед Драмом на колени и пойти за него на смерть? И шли ведь, разве нет? А ты до сих пор любовь можешь только купить… на час. Или взять — страхом или силой. А заслужить, как мог Драм, как, слабо? Ему повиновались фанатично, без оглядки, а сколько твоих воинов ненавидят тебя?
— Это несущественно. Важен результат…
— О да, ты всегда стремился к результату любой ценой. Если бы тогда Драм не дал тебе столько власти, кто знает… Может, не стоило бросать армии в эту мясорубку, откуда почти никто не вернулся. Может, стоило копить силы? Да и в прошлый раз — не ты ли положил у Портала десять лучших тысяч. А я ведь просила… я, королева, просила — не приказывала. Ты мог бы подождать, мог бы подтянуть резервы — и тогда за твоей спиной стояло бы не десять, а шестьдесят тысяч и мы бы вырвались наконец из этого проклятого мира.
— Этот их маг…
— Ага, значит, снова магия помешала тебе? Конечно, ты же у нас непогрешим! Всегда найдется кто-нибудь виновный в неудаче… Кто виновен на этот раз? Шайк, Шерривер, Эмиа или этот парень в гномьих доспехах?
— Ты бываешь очень жестока, Вейра.
— А я учусь, Брюс. Я всю жизнь учусь — что еще делать в этом проклятом мире? Я училась у Драма мудрости, Крох дал мне знание искусства любви, и ни один мужчина с той поры не сможет забыть проведенной со мной ночи. А ты — ты научил меня жестокости и умению ненавидеть.
— Да, возможно, — сухо сказал Брюс. — Но где они сейчас? Крох сломал себе шею во время охоты — как же, где ему думать о государственных делах. Куда проще и легче скакать по горам, в погоне за безмозглым драконом, который, благодаря щиту, и обжечь-то его как следует не сумел бы. Очень много чести. Ах да, прости, забыл еще одну его приятную обязанность ублажать тебя по первому твоему приказу. А ведь в то время ты приказывала часто, думаешь, я не видел. Впрочем, когда Крох в очередной раз убегал от твоей ненасытности в горы, ты не скучала, верно? А твой ненаглядный Драм… Уже более ста лет о нем ни слуху ни духу — да он и стар был, не в пример нам. Не думаю, что он все еще бродит где-то по лесам… Возможно, я умею лишь ненавидеть. Но я жив. А у ненависти — у нее есть причины, Вейра, и ты знаешь их не хуже меня. Нас бросили здесь умирать, бросили наши друзья… хотя теперь я бы никого из них не назвал другом.
