Галина Романова - Властимир
Незаметно потекли дни. Накануне праздника Макоши справили свадьбу Буяна с Прогневой. Отец девушки был рад пристроить меньшую дочь, хотя старшая еще ходила в девках. Но тогда следовало бы ждать полного выздоровления Влас-тимира, что седьмой день уже отлеживался в доме ворожеи, и спрашивать его решения, а Буян ни за что не хотел ждать даже лишних трех дней. Во время праздника Макоши, жрец Сухобой предсказал по жертвам, что Буяна и его жену ждет богатство.
На следующий день, на рассвете, вернулись Явор с Яроком, первыми замеченные собаками. Близнецы без страха, словно отныне что-то переменилось в мире, подошли под самое окно избы, поставили кувшин и ушли. Веденея их так и не видела.
В тот же день она в цвет-воде заварила ждавший уже столько дней настой любим-корня и принялась отпаивать Властимира.
Он сразу пошел на поправку. Уже на второй день, когда Веденея склонилась к нему, он встретил ее приветливым взором и попытался что-то спросить, но она не стала его слушать.
На четвертый день, улучив минуту, к другу зашел Буян. Гусляр опять надел свой доспех, вынесенный им из подземелий. Он не улыбался — видно хотел сказать что-то важное.
— Прощай, княже, — молвил он с порога, не садясь. — Уезжаю я — проститься пришел.
Властимир рванулся к нему:
— Куда?
— Дела есть, — неопределенно ответил гусляр. — Загосте-вался я, а зима скоро — надо спешить все дела переделать.
— Как был ты, Буян, взбалмошем, так и остался, — покачал головой князь. — Кто ж в зиму в путь отправляется? Зимами люди добрые по домам сидят, детей растят, по дорогам без дела не ездят!
— Так и мне по делу. Меня ждут.
— Кто?
— Не знаешь ты его.
— А Прогнева что же? Бросаешь?
— Не бросаю, — Буян разом погрустнел. — Прогнева жена моя.
— И ты ее за собой потащишь?.. Ну, ты точно неразумен, как дитя малое!
— Нет, она меня тут пождет. Весною я за ней приеду и с собой ее увезу.
— Правильно, — кивнул Властимир. — А я тем временем в Резани велю терем для вас срубить. А не захочешь терем — сам дом поставишь в городе…
Буян строго качнул головой.
— Не понял ты меня, княже, — сказал он и глубже надвинул на лоб окованный сталью шлем. — Не жить мне и в Резани. Я весной насовсем уеду. Без возврата.
Он махнул на прощанье рукой и шагнул к двери — незнакомый воин, готовый к битве и походу, витязь-одиночка, каких полно на дорогах, а в прошлые времена было еще больше. Властимир с тревогой смотрел ему вслед.
— И что же, — не сдержался он, — мы больше не встретимся?
Буян обернулся уже от двери:
— Нет.
— А как же наша клятва? Мы же братались, помнишь?
— Клятву, — вздохнул Буян, — я не забыл. Но есть клятва большая. Перед всей землей нашей… Прощай, княже. Может, боги будут к нам и дальше милостивы!
— Прощай, — ответил Властимир.
Шагнув во двор, Буян подошел к Воронку, что, уже оседланный, ждал хозяина у березы. Отдохнувший на домашних харчах, жеребец отъелся и обленился. Гусляр проверил, много ли припаса в тороках да крепко ли привязаны гусли. Тут девичьи руки сзади обхватили его за шею.
— Куда ты собрался? — воскликнула Прогнева. Буян повернулся, обнял жену:
— В дорогу я, ладушка, — дело зовет.
— Это князь тебя отправляет?
— Нет, то сам я, по своим делам… С Властимиром я уже простился. А теперь с тобой.
Он потянулся поцеловать ее, но Прогнева отвернулась.
— Ты что, — воскликнула она, — меня тут оставляешь?
— Пережди, Прогневушка, до весны только. Весною вернусь я за тобой и увезу в ту сторонушку, где дом наш стоять будет. А пока нет у меня угла — как же я могу тебя по дорогам с собой возить? Властимир предлагал нам у него в Резани поселиться… Да только ты ведь поедешь, куда мне судьба велит. Так?
— Знамо дело, поеду, — кивнула Прогнева. — Я твоя жена и хочу всегда быть с тобой. Бери меня сейчас с собой, а не то я за твоим конем пешая пойду — заплутаю где, сгину в дороге, тебе же горько будет. А одна не останусь нипочем! Бери меня с собой!
— Но ты даже не знаешь, куда и зачем я еду! Может, узнав, захочешь к отцу вернуться?
— Назад мне хода нет, — решительно ответила Прогнева и так глянула на Буяна, что тот сдался.
— Быть по сему, — согласился он. — Только живее собирайся!
— Ой, да я скоро!
Она действительно обернулась за единый миг. Не успел Буян вывести Воронка за ворота, как она уже догнала его с небольшим узелком в руках. Приторочив его к вещам Буяна, она на виду у всей улицы поцеловала его в щеку и вскочила в седло за ним.
— А куда мы едем? — спросила она, устраиваясь поудобнее.
— Сперва в Резань — скажем, где им искать своего князя, а потом к Чистомыслу. Ждет он меня!
Прогнева ничего не ответила, только склонила голову ему на плечо, а Буян, трогая Воронка, украдкой глянул на дарен-ный волхвом перстень с вороном. Он знал, что должен согласиться на предложение Чистомысла.
Потом еще долго в Ласкове рассказывали о всаднике на вороном коне, который как-то под вечер вылетел, будто птица, за околицу, пронесся по полю и пропал за опушкой леса. Говорили, что там конь его взвился в небо, будто орел, но потом ни разу тот всадник не появлялся на берегах озера, и легенду забыли.
Услышав со двора топот коня, Властимир понял, что друг уехал, и ему стало горько, словно Буян его обманул. Он загрустил, вспоминая гусляра, и не заметил, как к нему подошла Веденея.
Девушка присела на лавку, сложив руки на коленях. Властимир почувствовал ее ласковый теплый взгляд и поднял глаза. Веденея тревожно нахмурилась, приметив, что князь печален.
— Что случилось, княже? — заботливо молвила она. — Аль болит где?
— Веденея, ты знаешь, что Буян уехал? — спросил Властимир.
— Про то я ведаю, — кивнула ворожея. — Он и Прогневу с собой взял. Что ж — не след тосковать да печаловаться. На роду им дорога написана — и не нам запрещать да удерживать. Путь у каждого есть — путь единственный, важно только избрать его вовремя.
Она наклонилась и нежно погладила ладонь Властимира, успокаивая. И князь вдруг взял ее руку и свои.
— Веденея, — вырвалось у него само, — пойдешь за меня?
Ворожея вздрогнула, замерев. В глазах ее мелькнул испуг. Она смешалась, заторопилась куда-то, вынимая руку, и, поняв, что так легко ей не вырваться, только чуть отсела и потупилась, покорно оставив ладонь в горячих руках Власти-мира, что, замерев, со страхом и надеждой ждал ее слов.
— Знает сокол, — тихо шепнула девушка, низя глаза и покрываясь стыдливым румянцем, — в небе летаючи, — не уйти от него серой уточке. Знает молодец, вопрошаючи, — не откажет ему красна девица…
