Терри Гудкайнд - Седьмое Правило Волшебника или Столпы Творения
– Конечно, – улыбнулся Ричард. – Именно так.
– Что? Неужели в ней это написано? – Дженнсен с трудом верилось, что он подтвердит сказанное.
Ричард кивнул:
– В ней объясняются причины, по которым все действительно лишенные дара отпрыски лорда Рала должны быть уничтожены.
– Я знала это! Ты пытался лгать! Но это правда! Здесь все правда!
– Но я не утверждал, что последую этому совету. Я всего лишь сказал, что в книге написано, что таких, как ты, следует уничтожить.
– Почему? – спросила Дженнсен.
– Дженнсен, это не имеет значения, – прошептал Себастьян. – Не слушай его!
Ричард кивнул на него:
– Ему все известно. Именно поэтому он знал, что я своим волшебством не могу причинить тебе вред. Ему известно, о чем эта книга.
Дженнсен повернулась к Себастьяну. В глазах ее внезапно зажегся свет полного понимания.
– Такая книга есть и у императора Джеганя.
– Дженнсен, это неправда.
– Я видела ее, Себастьян. Эти самые «Столпы Творения». Я видела книгу в палатке императора. Это книга на древнем языке, одна из самых ценных. Он знал, что в ней написано. А ты – один из его лучших стратегов. Он рассказал тебе, и ты знал, что в ней сказано.
– Джен, я...
И вдруг, сквозь буйство голоса, все происшедшее и происходящее сложилось в голове Дженнсен в целостную картину. Мучительная боль взорвала все ее существо. Истинные масштабы предательства предстали во всей ясности.
– Это же был ты! – прошептала она.
– Как ты можешь во мне сомневаться? Я люблю тебя!
– О милостивые духи, все время это был ты.
Лицо Себастьяна стало таким же белым, как и взлохмаченные пряди его волос, но в нем появилось какое-то непреклонное спокойствие.
– Джен, это ничего не меняет.
– Это все ты, – прошептала она, широко раскрыв глаза. – Ты просто съел несколько сердцевинок горной розы...
– Ерунда! Да у меня их никогда не было!
– Я видела их в банке в твоем мешке. Ты спрятал сердцевинки розы под бечевкой. А они высыпались.
– Ах, эти. Я... Я взял их у целителя... Когда мы останавливались у него.
– Лжец, они всю дорогу были у тебя. И ты съел десяток, чтобы вызвать у себя лихорадку.
– Джен, ты сошла с ума!
Дженнсен, содрогаясь, указала на него ножом:
– Это был ты, все время ты. И тогда, в первую ночь, ты сказал мне, что лучшее против врага оружие – то, что принадлежит ему или получено от него. В общем, что к врагу близко... Ты очень хотел, чтобы у меня оказался этот нож. Я была тебе нужна, потому что я близка к врагу. Ты хотел использовать меня. Потому ты и снял его с того солдата!
– Джен...
– Ты клялся, что любишь меня. Докажи это! Не лги мне! Скажи правду!
Себастьян некоторое время смотрел на подругу, потом вскинул голову:
– Да, мне хотелось завоевать твое доверие. Я думал, что если у меня будет лихорадка, ты пожалеешь меня.
– А как насчет мертвого солдата, которого я нашла?
– Это был один из моих людей. Мы поймали человека, у которого был этот нож. Один из моих людей переоделся в д'харианскую форму. Увидев, что ты идешь, я сбросил его с утеса.
– Ты убил своего солдата?
– Иногда великая цель требует жертв. Спасение приходит через пожертвование. – Тон Себастьяна стал вызывающим.
– А как ты узнал, где я?
– Император Джегань – сноходец. Он узнал о тебе из книг много лет назад и использовал свои способности для поиска людей, которым было известно о твоем существовании. С течением времени ему удалось выследить тебя.
– А записка, которую я нашла?
– Это я подсунул ее в карман солдату. Джегань, используя свои способности, узнал, что ты уже пользовалась этим именем.
– Узы не позволяют сноходцу войти в ум человека, – пояснил Ричард. – Ему пришлось долго искать тех, кто не связан узами с лордом Ралом.
– Именно так, – кивнул Себастьян в знак согласия. – Но нам это удалось.
Дженнсен испепеляла ослепляющая злоба от такого беспредельного предательства.
– А остальные? А моя мама? Ее вы тоже принесли в жертву?
– Джен, ты не понимаешь. Я ведь не знал тебя тогда... – Себастьян облизнул пересохшие губы.
– Значит, это были твои люди. И потому тебе не трудно было с ними справиться. Они не ожидали твоего нападения, они думали, ты сражаешься рука об руку с ними. И именно поэтому ты так смутился, когда я рассказала тебе о кводах. Это были не настоящие кводы. Ты убил невинных людей, желая заставить меня подумать, что первый был один из них. И каждую ночь, уходя на разведку, ты возвращался с известием, что они идут за нами след в след, и мы срывались и уходили в ночь. Ты все время врал!
– В благих целях! – тихо произнес Себастьян. Дженнсен от ярости вновь залилась слезами.
– В благих целях?! Ты убил мою маму! Кругом был ты! О милостивые духи... подумать только... о милостивые духи! Я спала с убийцей собственной матери! Ты – грязный ублюдок!
– Джен, возьми себя в руки. Это было необходимо. – Себастьян кивнул на Ричарда. – Он – причина всему! И теперь он у нас в руках! Все это было необходимо! Спасение приходит только через жертву. Твоя жертва... твоя мать, принесенная в жертву, привела нас к Ричарду Ралу, человеку, охотившемуся за тобой в течение всей твоей жизни.
Слезы текли по лицу Дженнсен.
– Не могу поверить, что ты совершал эти гнусности и одновременно клялся в любви ко мне!
– Да, Джен. Тогда я не знал тебя. Я же сказал тебе: у меня не было намерений влюбляться в тебя, но так получилось. И теперь ты – моя жизнь. Теперь я люблю тебя.
Дженнсен сжала руками голову, пытаясь заглушить голос, завывающий в ее сознании.
– Ты – злобный выродок! Как я могла любить тебя!
– Брат Нарев учит, что все человечество погрязло в пороке. Мы не имеем морального права на существование, потому что люди изуродовали мир живых. По крайней мере, сам брат Нарев сейчас в лучшем мире. Теперь он рядом с Создателем.
– Ты хочешь сказать, что даже брат Нарев – зло? Как часть человечества? Даже твой драгоценный, священный брат Нарев – тоже зло?
Себастьян пристально смотрел в лицо Дженнсен.
– Тот, кто по-настоящему олицетворяет собой зло, стоит сейчас прямо перед нами! – Он поднял руку, указывая на Ричарда. – Лорд Рал – великий убийца. Лорд Рал должен быть приговорен к смерти за все свои преступления.
– Если человечество – это зло и если брат Нарев в лучшем мире, рядом с Создателем, то Ричард, убив его и тем самым отправив прямо в объятья Создателя, совершил доброе дело. Разве не так? Раз человечество – зло, то почему вы считаете уничтожение ваших солдат Ричардом Ралом за злой поступок?
Лицо Себастьяна приобрело ярко-красный оттенок.
– Мы все зло, но некоторые представляют собой зло наибольшее. По крайней мере, мы смиренно признаем перед лицом Создателя наши слабости и прославляем только Создателя. – Себастьян немного помолчал и уже спокойнее добавил: – Я знаю, что это слабость, но я люблю тебя. – Он улыбнулся Дженнсен. – Теперь смысл моей жизни только в тебе, Джен.
