Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

«Как я и предполагал, — подумал Шив, — целитель Сметвик не поверил Амелии. Да и кто бы такому поверил? Однако в магическом мире непременно найдутся те, кто захочет воспользоваться столь опасной информацией, чтобы мне навредить. К тому же, если Амелия даст исчерпывающую магическую клятву, даже самые скептично настроенные волшебники перестанут сомневаться, что перенос души произошёл. Тогда у них возникнут вопросы ко мне: как Амелия Боунс оказалась в теле Алисы и не мог ли я сам это устроить. Доброхоты сразу побегут к невыразимцам, а это довольно закрытое подразделение Министерства магии, которое может быть ещё более опасным, чем Дамблдор или Волдеморт».

Едва Грюм вошёл к себе в дом, на него с визгом запрыгнула полуголая Тонкс. Не дав произнести ни слова, она впилась Аластору в губы жарким поцелуем. Лёгким движением Грюм сбросил мантию с плеч, вылез из башмаков и невербально снял верхнюю одежду. После чего, прихрамывая, направился в спальню, придерживая за талию так и не отцепившуюся от него Нимфадору.

Когда страсть молодой аврорши немного поутихла, Аластор поделился сегодняшними новостями. Тонкс сразу же загорелась идеей проведать Алису Лонгботтом, чтобы предложить той вновь вступить в «Орден Феникса».

— После этого, дорогой, Фрэнк Лонгботтом не сможет остаться в стороне. Куда жена, туда и муж, — игриво мурлыкнула Тонкс, слегка прикусив Грюма за ухо. — Давай, Аластор, покажи мне, на что ты ещё способен!..

Через два часа, приняв душ, они наскоро перекусили и отправились в Мунго. Возле палаты Алисы Лонгботтом уже сидели на диванчике два дежурных аврора. Увидев Грюма и Тонкс, они поздоровались и позволили им войти.

Алиса Лонгботтом с бледным до синевы лицом лежала в кровати и просматривала номер «Ежедневного пророка», который держала на весу домовушка, одетая в накидку лимонного цвета.

— Здравствуй, Алиса, я рад видеть, что ты наконец сумела побороть болезнь, — хрипло поздоровался Грюм. Тонкс тоже представилась.

— Привет, Аластор, — прошептала Алиса, с трудом повернув голову в их сторону, — здравствуй, Тонкс.

На странице газеты, которую продолжала держать домовушка, выделялась движущаяся фотография: шесть мракоборцев торжественно несли закрытый гроб. Позади них двигалась целая процессия, состоявшая из важных чиновников министерства, военных и толпы обычных магов, знакомых ранее с усопшей волшебницей или просто желающих почтить её память. У многих людей в руках были портреты, с которых строго и печально смотрела Амелия Боунс.

Рита Скитер, написавшая большую статью, размещённую под фотографией, была необычайно сдержанной в своих оценках погибшей начальницы ДМП. Более того, талантливая журналистка выплеснула на читателей потоки пронзительных эмоций и массу хвалебных эпитетов в адрес Амелии Боунс, ни разу даже не намекнув на какую-нибудь грязную историю.

Читавшая ранее этот номер Тонкс тихо прошептала на ухо Аластору, что, похоже, ушлая начальница ДМП заранее проплатила мерзкой проныре Скитер красиво составленный некролог.

Грюм наколдовал себе и Нимфадоре по стулу рядом с кроватью больной Алисы. Затем грузно сел, придерживаясь за посох, и коротко перечислил все значимые события, произошедшие в Англии за эти годы. Рассказав про возмужавшего Невилла и новую должность Фрэнка, он скривил лицо в подобие улыбки и многозначительно посмотрел на Алису.

— Крестник твой вырос копией своего отца, — сказал Грюм. — Совсем как Джеймс Поттер, такой же шебутной и резкий пацан. Гарри у нас национальный герой, об него убился Тот-кого-нельзя-называть. Ублюдки, что вас с Фрэнком пытали, на пожизненном в Азкабане сидят, а Крауч вообще подох.

Аластор не стал рассказывать, что не так уж давно «Пожиратели» оказались на свободе, а воскресший Волдеморт угрожает им всем. Он видел ослабленное состояние Лонгботтом и не собирался сразу вываливать на ту все проблемы «Ордена Феникса». Сначала следовало дать женщине немного прийти в себя и восстановиться.

— Я всё это знаю, Аластор, — тихо произнесла Алиса. — И то, что вместо тебя в Хогвартсе преподавал Крауч, а ты целый год провёл в своём сундуке, тоже слышала.

Потом женщина перевела взгляд на Тонкс и сказала:

— А ты, девочка, была личным стажёром Аластора и не так давно получила значок.

— Не верьте всему, что пишут о нас в газетах, миссис Лонгботтом, — сказала, покраснев, Нимфадора. — Рите Скитер даже повод не нужен, чтобы облить кого-то грязью.

Грюм только вздохнул, задумчиво изучая стопку газет и журналов на прикроватной тумбочке больной.

— Я не Лонгботтом, я Амелия Боунс, — прошептала Алиса. — Дайте мне палочку, я вам сейчас это докажу.

Голос женщины прозвучал настолько требовательно, что Грюм едва не вытянулся во фрунт, будто находился сейчас на плацу. Он достал запасную универсальную палочку из кармана и вложил её в руку Алисы. Бледные тонкие пальцы сжались, и женщина тихо произнесла:

— Люмос.

На кончике палочки загорелся слабый огонёк. После этого волшебница одними губами улыбнулась и выдохнула:

— Нокс. — И пламя погасло.

Простейшее магическое действие вызвало на лице Лонгботтом ещё большую бледность, но глаза волшебницы загорелись твёрдой решимостью. Алиса перевела взгляд на Грюма, потом вновь взмахнула палочкой и, стараясь говорить как можно увереннее, выдохнула:

— Клянусь магией и своей жизнью! Я — это Амелия Боунс!

— Ты что творишь, дура! — взревел в ужасе Грюм, попытавшись посохом выбить палочку из руки Алисы Лонгботтом.

Нимфадора Тонкс только хлопала глазами, не понимая, что сейчас произошло. Она думала, что они с Аластором узнали ужасную тайну о переселении души погибшей начальницы ДМП. Едва увернувшись от посоха, Нимфадора отметила, как Алиса побледнела ещё сильнее, но тем не менее решительно взмахнула рукой и уверенно прошептала:

— Люмос…

Грюм безнадёжно выругался, глядя на дрожащий кончик её палочки. Заветного огонька не появилось.

Алиса Лонгботтом недоумённо заморгала и с напряжением повторила:

— Люмос!.. — Затем ещё и ещё, пока через несколько секунд не потеряла сознание.

Огонёк на палочке так и не загорелся.

Было очевидно, что с каждой секундой состояние женщины ухудшается. Её дыхание со свистом вырывалось из горла, а бледные губы посинели. Магические датчики тревожно замигали красным светом. От приборов раздался пронзительный писк, и в комнату стремительно влетели оба аврора, которые до этого находились снаружи.

— Мерлинова борода! — выругался Грюм в очередной раз и схватился за посох. — Давайте, ребятки, вместе кастуем исцеляющие чары… Чему вас учили, болваны! — рявкнул он, увидев, как авроры растерянно переводят взгляд друг на друга.

Они с Тонкс начали колдовать, оказывая первую помощь при магическом истощении, а буквально через полминуты в палату влетел запыхавшийся Гиппократ Сметвик с бригадой реаниматологов. Волшебники тут же включились в работу, пытаясь остановить разрушение магического источника Алисы Лонгботтом. Однако ничего не помогало. Набежали ещё целители, Грюма и Тонкс оттёрли в сторону, в дело пошли зелья и артефакты.

Аластор стоял у стены, прижимая к груди трясущуюся Тонкс, и чутьём опытного мракоборца отчётливо понимал, что всё бесполезно. Алиса Лонгботтом совершила самоубийство. Тело очнувшейся женщины жило только благодаря магии, а когда та, повредившись умом, разрушила свой магический источник, удерживать организм от смерти оказалось больше нечем. И целители здесь были не в силах помочь, а некроманты, способные удержать душу волшебницы, не работали в лечебнице со времён Бонама Мунго.

— Какой идиот притащил ей все эти газеты? — сердито прошептал Грюм, глядя, как Сметвик безуспешно пытается реанимировать тело Алисы Лонгботтом.

— Госпожа сама просила приносить ей, — испуганно пискнула вжавшаяся в угол домовушка в лимонной накидке. — Тупси всего лишь выполняла повеление госпожи Алисы. Целитель Сметвик, сэр, приказал помогать миссис Лонгботтом. Тупси не виновата, сэр аврор! — захныкала эльфийка, схватив себя за длинные уши.