Анатолий Агарков - Семь дней Создателя
— Ты за городом смотришь?
— А разве не видно? — повернул табло влево, вправо — взгляд неподвижный.
— Тогда тебе письмо от Кудияра, — и подаю бумажку.
Он прочёл, лицом побагровел да как саданёт ногой столик, за которым я сидел. Пустые кружки на пол, четырёхногий перевернулся, и два бойца кинулись его пинать. Если бы этот удар достался мне, они с таким же остервенением катали моё тело по полу. Недоумки, но как выдрессированы на жесты хозяина!
Столику пришёл конец. Приговорённый Смотрящий успокоился.
— Как кличут?
— Алекс.
— Макс, — представился он и протянул руку для пожатия.
— Где устроился?
Я пожал плечами.
— Деньги есть? Ксива? На блатхате почалишься.
Мы вышли из заведения.
— Садись к ребятам, — кивнул на чёрный джип.
Меня не устраивала инициатива в его руках.
— Макс, город сдашь мне. Завтра с общаком на доклад.
Он взвыл от огорчения, ринулся к серебристой Ауди, выхватил из салона автомат и запустил в небо над моей головой салют из трассирующих пуль.
— Это мой город!!!
Стоящая в полуквартале милицейская машина стремительно стартовала с места и скрылась на перекрёстке. Я проводил её взглядом и сел в джип.
— Поехали.
В частном жилом доме, где оставили меня Максовы бойцы, умирали со скуки три полуодетых типа и две полураздетых девицы. Хозяева — полупьяный старик и пронырливая старушка.
— Свежак, — заявила брюнетка и цапнула меня за пах.
— Может, в карты, мужик? — предложили мужики. — Бабло есть?
— Мне отдохнуть, — обратился к хозяйке.
— Что, и не выпьете с компанией? — поинтересовалась та, застилая простынею диван на веранде. Принесла подушку, кинула плед.
Старушка ушла, погасив свет. Я разделся и лёг. Явилась блондинка.
— Подвинься, — пристроила кругленький задок на край дивана. — Деньги есть — минет сделаю.
Я улёгся поудобней, подпёр щёку ладошкой:
— Лучше расскажи о себе.
— Ты же из тюряги — голодный должен быть.
— Больше по общению.
И она поведала историю, в которой была пьющая мать, отчим-насильник, бегство из села, интернат ПТУ, заводская общага.
— Теперь вот здесь.
— Пьёшь? Куришь? Колешься?
Она замотала локонами Мэрилин Монро:
— С наркотиками ни-ни.
— А ты красивая. Принеси гитару — я спою для тебя.
— Меня Наташкой зовут, — она упорхнула, а я встал и натянул брюки.
Она умела слушать — полуоткрыв рот, склонив голову, с детской верой в сказку в наивном взгляде. Всплакнула на беду с зелёными глазами. Потом притихла и уснула в углу дивана. Я отложил гитару и примостился в другом. Спать не хотелось.
— Билли, она прелестна.
— Идеализируешь. Это проститутка.
— И, стало быть, не человек?
— Любая профессия накладывает отпечаток.
— Например, на меня….
— Сибарит.
— Повторяешься. А на неё.
— Все сопутствующие пороки — враньё, воровство, стервозность.
— Не верится.
— Проверь.
Утром за мной заехал джип. Водитель представился:
— Славик.
Натали застыла в дверях с полуоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами.
Что сказать?
— Работай над собой — курить бросишь, в жёны возьму.
— А я уже бросила.
Никто меня за язык не тянул.
— Тогда поехали.
В джипе:
— Где станем жить, дорогая?
— Не знаю.
— А где хочешь?
— В "финских домиках".
Славик пояснил:
— Новый микрорайон — сплошь крутые коттеджи.
Я ему:
— Меня доставишь, поможешь леди выбрать дом.
Меня доставили на городской стадион к административному корпусу. За столом в одном из кабинетов восседал Макс, на стульях вдоль стен его молодчики. На полках кубки, вымпелы на гвоздиках, в рамочках похвальные грамоты. На столе видавший виды чемодан с потемневшими стальными уголками.
— Твоя резиденция? — вместо приветствия. — Замечательный стиль классического примитивизма. Ладно, ни в подвале.
— Общак? — открыл чемодан, полный российских дензнаков разных достоинств. — Сколько здесь?
Тишина.
— Казначей есть?
Молчание и сопение.
— Бухгалтер? Понятно. Уступи-ка дяде место.
Макс пересел к бойцам.
Я нашёл в телефонном справочнике городскую службу занятости и набрал номер.
— Мне нужны кассир и бухгалтер с опытом работы на самостоятельном балансе. Прямо сейчас. Да, конечно, пусть будут женщины. Обзвоните, подготовьте адреса, за ними уже едут.
Положил трубку.
— Кто на колёсах? Дуй в Центр занятости, и чтобы через час дамы сидели здесь.
— Теперь с тобой, — поднял тяжёлый (я так думаю) взгляд на Макса. — Долги перед Движением есть?
— В том-то и дело, — тот подскочил с места.
— Сидеть.
Я выдержал паузу, сверля виновника взглядом.
— Это не хорошо. Надо исправляться. Бери людей, сколько надо, и вперёд — за баблом. Сначала с недоимщиков, потом с неохваченных. Объясни народу популярно — платить должны все. Нас Президент уполномочил навести в стране порядок, и мы его наведём. Всё ясно? Вперёд!
Бойцы дружно поднялись и потопали за Максом.
— Стоять! Я сказал, сколько надо.
Макс отобрал двух горилл и скрылся за дверью.
— Рассаживайтесь, господа, беседовать будем.
Снисходительно поглядывая на плечистых и рукастых слушателей, я говорил, что наступило время, когда бабло надо не выколачивать, а зарабатывать — в цене будут те, кто в ладах с головой.
— Вот вам первый тест на сообразительность — мне нужен офис в центре города, где не стыдно людей принимать. Кто угодит — премирую.
Бандиты шумною толпой отправились за премией.
Женщин звали Нина Васильевна и Лидия Васильевна. Они и похожи были, как сёстры. С одинаковой настороженностью поглядывали на меня и молодца, их доставившего.
Я не стал выяснять, кто из них кто, а откинул крышку чемодана:
— Деньги надо пересчитать, отсортировать, упаковать.
И молодцу:
— Поможешь.
Впорхнула Наташка:
— Мы нашли дом. Замечательный. Поедем, посмотришь.
В машине водителю:
— Мне нужна ксива. Где у вас паспортный стол?
В коридоре у каждой двери толпился народ. Не было очереди в кабинет начальника. Туда мы со Славиком и направили стопы. Пышногрудая блондинка в погонах майора округлила зрачки за линзами очков:
— Вам чего?
Я положил перед ней справку об освобождении и сел без приглашения:
— Паспорт нужен.
— Пишите заявление. Есть установленный порядок — там, на стенде в коридоре, всё расписано.
— Ты, курица, не поняла, с кем говоришь? Славик объясни.
