Дэвид Коу - Магистр
— Может, ты и не был таким несносным, но ты был в два раза более заносчивым.
Они оба рассмеялись, а затем ненадолго замолчали.
— Поэтому я понимаю, почему она тебе не нравится, — сказала Мелиор. — Но тебе не кажется, что ты бы мог с ней работать?
— Вы что? Издеваетесь?
— Нисколько.
— Вы хотите ввести ее в ПСБ?
Правительница перевела дух.
— Я сама еще точно не знаю. Но у нее есть талант, Джибб, и он пропадает впустую где-то в Нале. Она должна стать кем-то, а не быть изгоем, который с трудом сводит концы с концами в квадах.
— Она сама это выбрала, и вы это знаете. Будучи независимой, она может сделать для Сети то, чего бы она никогда не смогла сделать в банде.
— А работая на Правительницу, она сделала бы еще больше.
Он закрыл рот, не успев толком ответить, затем откинулся в кресле.
— Понимаю, — тихо сказал он.
— Ты мог бы найти для нее место?
Генерал улыбнулся, и Мелиор поняла, что он найдет. Когда он мог хоть в чем-нибудь ей отказать?
— Дайте-ка я немного подумаю.
— Хорошо. — Она продолжала пристально смотреть на него, ожидая дальнейшего разговора. Он пришел к ней, и она знала почему. Но некоторое время назад она решила, что разговор об этом должен начать Джибб.
Глава Службы Безопасности прочистил горло и шевельнулся в кресле:
— Есть еще одно дело, которое нужно обсудить, — наконец начал он. — Теперь, когда мы разобрались с Мараром, нам нужно решить, как поступить с Премелем.
— Джибб…
Он поднял руку, останавливая ее:
— Я знаю, что вы собираетесь сказать. Вы простили его и сызнова научились ему доверять. А я нет, Мелиор, причем именно мне приходится работать с ним каждый день. Он нас предал, из-за него вас едва не убили; он отчасти виновен в смерти трех моих людей и в том, что еще несколько были ранены. Я не могу не обращать на это внимания и не могу притворяться, что ничего этого не происходило. — Джибб на мгновение отвел взгляд. Мелиор видела, что у него дрожали руки. — Он заслуживает того, чтобы его казнили. Или, по крайней мере, чтобы его посадили в тюрьму.
— Так мы притворимся, что он не спас тебе жизнь и не сыграл существенной роли в разгроме Марара?
Он не ответил.
— Я не могу так поступить, Джибб. Так же, как ты не в состоянии закрыть глаза на его преступления, я не могу игнорировать тот факт, что он искупил свою вину.
— То, что моя жизнь спасена, не может вернуть людей, которые погибли во время взрыва!
— Я знаю, — тихо ответила она.
Джибб на несколько секунд уставился на свои руки, а затем перевел дух:
— Мне не нравится ставить вам ультиматумы, Правительница. Думаю, вы это знаете. Но если вы настаиваете на том, чтобы Премель остался на своем посту, я ухожу из ПСБ. Я не могу больше с ним работать.
И в этот момент ее осенило. Вот он — способ удовлетворить их обоих и добиться того, чтобы все, ради чего Мелиор трудилась, продолжилось.
— А что, если тебе не придется работать с ним? — спросила она.
Он уставился на нее, и в его темных глазах читался вопрос. Мелиор улыбнулась.
Сегодня Премель отпустил людей с занятий на несколько минут раньше. Он видел, как Джибб направлялся в кабинет Правительницы, и по тому, как генерал взглянул на него, он понял, что будет предметом их разговора. Существовала вероятность того, что сегодня — его последний день в качестве офицера ПСБ. Завтра все узнают, что он предатель, поэтому он посчитал, что сегодня можно не перегружать людей занятиями. Вдруг это хоть немного смягчит их реакцию. Он покачал головой и мрачно улыбнулся. А может, и нет.
Он все еще стоял в одиночестве на плацу, погруженный в размышления, когда молодая женщина-гилдрин заметила его и окликнула по имени.
Премель недолго думал, не стоит ли ему извиниться и удалиться в свою комнату, но вопреки ее странному поведению и тому факту, что их первый разговор в предгорье закончился неудачно, она ему понравилась. Кроме того, сейчас ему не стоило лишаться возможных друзей.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, подойдя ближе. — Где все остальные?
Он пожал плечами:
— Я их отпустил сегодня пораньше. Какая-то доброта нашла на меня сегодня. — Он попытался улыбнуться, но в его теперешнем настроении с юмором обстояло неважно.
— Так Мелиор по-прежнему позволяет тебе тренировать охранников?
Премель сузил глаза:
— Что значит «по-прежнему»?
— Ничего, — ответила она, бледнея. — Я просто…
— Она сказала тебе, да? — Он отвернулся, качая головой. — Поверить не могу, что она тебе сказала.
— Никто мне ничего не говорил, Премель. Я была вместе с Мелиор, когда она допрашивала Марара в его дворце. Вот как я узнала.
Охранник взглянул на нее, желая поверить в то, что она говорила.
— Я говорю тебе правду. Мелиор мне ничего не сообщала. Кроме того, она заставила меня поклясться, что я сохраню все в тайне. — Она пожала плечами, затем слегка усмехнулась. — Но мне никогда не приходило в голову скрывать это от тебя.
При этих словах он не смог сдержать улыбки:
— Дворцовые условности могут иногда немного сбить с толку.
— Наверное, — ответила она, а усмешка так и не сходила с ее лица. — Так почему ты это сделал? — спросила она после короткого молчания.
У него внутри все напряглось.
— Что ты имеешь в виду?
— Почему ты предал Мелиор?
Он сжал губы в тонкую линию и оглянулся на дворец. Он не очень-то хотел обсуждать это с кем-либо, в особенности с ней. Тем не менее в Мыши было что-то, помешавшее ему просто развернуться и уйти. Да, она была красивой, но дело было не только в этом. По какой-то причине он хотел, чтобы она его поняла.
— Я ошибся, — ответил он низким голосом. — Я никогда не должен был делать этого.
— Я не о том спрашивала.
Он пристально посмотрел на нее, словно определяя по выражению ее глаз, насколько откровенным он может быть.
— Марар предлагал мне много золота.
— Так ты сделал это из жадности?
Премел нахмурился:
— Ты меня осуждаешь?
— Я пытаюсь понять тебя.
— Зачем?
Женщина пожала плечами.
— Это была жадность? — снова спросила она.
— Отчасти, наверное, да.
— Ты сделал это, потому что она гилдрин?
«Мне нужно было уйти, пока была возможность. Я должен был предвидеть подобный вопрос». Что ему оставалось сказать? В предгорье она доказала ему, что может определить, когда он лжет.
— Я сделал это по нескольким причинам.
— И эта была одной из них?
— Да. Мне очень жаль.
Мышь долго смотрела на него с грустью в светлых глазах. В тот момент она казалась ему моложе, чем когда бы то ни было.
