Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого
— Небо, ну за что мне это? — Исключительно риторически спросила я у темнеющего перед глазами потолка. Небо было далеко, за, как минимум, четырьмя слоями каменных переборок и воды. Так что ничего удивительного, что вместо ответа я получила крупную каплю на нос и странно-знакомый дребезжащий звук где-то сбоку. Повернуть голову сил не имелось, а вот скосить глаза, это еще было возможно.
В плывущей мути темнел вполне четкий силуэт, а когда что-то отвечающее в мозгу за адекватное восприятие визуальных данных встало на место, то силуэт стал и вовсе узнаваемым. Я печально вздохнула, жалостливо посмотрела на безмолвно созерцающий мои муки каменный потолок, зажмурилась и пронзительно завизжала. Дракон, громыхнув цепями, зло раззявил пасть и издал ответный рев, наполненный голодом и решимостью этот самый голод утолить.
Батарейка Гшера желала отужинать, а очередной кусок мяса так удачно не мог пошевелить даже пальцем.
Гулкие коридоры хранили пристыженное молчание, не в силах поймать и усилить звук шагов непривычной для старого строения компании. Бесшумно шли эльф и дион, звериная плавность движений оборотня и вампира также не давала шанса на рождение эха поступи. Зато приглушенный разговор двух темноволосых мужчин свободно отражался от стен. Слова были слышны на всем этаже, вот только слушателей не имелось.
— Ты же наемник, ну что тебе стоит? Всего-то: заскочить к шефу с докладом, что все спокойно и по пути на выход захватить тубус с бумагами. Его сложно перепутать с другими, столько охранных рун вырезано на крышке и на самой трубе…
— Нет. — С твердостью эльфийского несогласия мог бы поспорить гранит. — Моя жизнь стоит больше, чем обленившаяся империя людей.
— Аларилл, я начинаю думать, что эльфы Ночи трусы те еще. — Разочарованно протянул дион с равнодушным видом. — Не в этом ли кроется причина, что Сафь-Аймэль все еще лишена своего правителя? Вам же наверняка страшно признаться перед высшей властью в своем бессилии. А о позоре с нападением на Дион, ручаюсь, вы и вовсе промолчите. Да. Это действительно был позор. Полный крах! Напасть на неизученную расу и пасть, не продержавшись и получаса. Знаешь, в наших хрониках это событие не отражено как бой или сражение. Об этой мелкой стычке можно узнать только из нескольких предложений. Погоди….сейчас вспомню…да, кажется, это звучит так: "Воинственное племя аборигенов подошло к стенам Диона, чтобы с позором бежать менее чем через десятую часть дня"….
Идущий впереди эльф замер на миг, недовольно передернул плечами и снова зашагал вперед, к выходу из старой тюрьмы. Миновав очередной тускло горевший факел, Аларилл сквозь зубы процедил:
— Как тебе угодно. Можешь говорить что хочешь, но помни: скоро мы отсюда выберемся, наш условный контракт потеряет силу и тогда ты проглотишь каждое свое поганое слово вместе со своими зубами.
— Брось. — Усмехнулся дион, гипнотизируя взглядом затылок впередиидущего остроухого. — У тебя же духу не хватит. Как только ты покинешь сие гостеприимное место ты со всех ног бросишься искать нору поглубже и потемнее. Ты трус, Аларилл, но не дурак и прекрасно понимаешь чем обернется воплощение планов твоего шефа. Ты знаешь, что от него будет невозможно укрыться или спрятаться, но ты постараешься. Закутаешься в плотное одеяло своего ужаса, и, потея, дрожа и нервно хватаясь за меч при каждом шорохе, будешь ждать своего конца. Сражаться ты не будешь, потому что свою жизнь ты уже проиграл, сам знаешь. Чувствуешь. Так и подохнешь трусливым рабом…
Договорить Лекс не смог. Сложно воспроизводить какие либо звуки с таким своеобразным украшением на шее как сжимающиеся пальцы разъяренного эльфа. С глухим звуком тело столкнулось со стеной, скрипнула влажная ткань одежды, оторвались носки сапог от пола. Два взгляда скрестились, один светился насмешливым превосходством, другой полыхал еле сдерживаемой яростью. Она, эта воспламененная злость, отражалась в темно-фиолетовом зеркале глаз диона. И исчезала, будучи утянутой чернотой вертикального зрачка.
— Гнусная тварь… — Сквозь зубы процедил эльф, но в ответ получил лишь искривленную ухмылку и несколько придушенное:
— Эльф, ты же не думал, что со смертью несчастного герцога стал свободен? Твой господин все еще держит тебя за шкирку. Чуешь как тянет затылок и как сводит мышцы ноющей болью? Вижу, что чувствуешь. И вижу, что боишься…. — Пальцы на горле сжались сильнее, но заткнуть диона так и не удалось. Он, пусть и на пределе слышимости, но закончил: — Бойся, эльф, это все что тебе осталось. Бойся и знай, что твой господин еще держит в своих руках веревку от удавки на твоей шее.
Какой-то бесконечный миг Аларилл еще боролся с желанием удавить надоедливого мальчишку, но внезапно нахлынувшее осознание непроизвольно разжало пальцы. Кашляющее тело валялось у его ног, но ни одного движения агрессии не последовало в сторону беззащитного сейчас диона.
— Я не пойду к Лайтару. Это бессмысленно. — Безжизненно произнес Аларилл, сверля взглядом то место, где еще секунду назад находилась шея Лекса. — Предпочитаю подохнуть не в этой дыре. Пусть и рабом, но не здесь, не у ног этого ублюдка.
— Бессмысленно пялиться в стену и разговаривать с кирпичами. — Прохрипел дион, поднимаясь на ноги. — Да и подыхать вовсе не обязательно.
Аларилл издал звук, отдаленно напоминающий смешок и, переведя взгляд на взъерошенного диона, надменно уточнил:
— Уж не в серьез ли ты полагаешь, что Лайтара можно остановить?
— А что тут невозможного? — Пожал плечами Лекс. — Остановить можно все, даже время в отдельно взятом месте. Не то что какого-то зарвавшегося психа-одиночку.
— Что-то не замечал раньше за тобой такого нелепого оптимизма. — С подозрением протянул эльф, потихоньку возвращаясь к привычному хамовато-агрессивному типу поведения. — Либо ты сильно стукнулся головой, либо у тебя есть нечто пострашнее Лайтара.
— Лучше, мой эльфийский друг. — Жизнерадостно осветился улыбкой парень, с удовольствием отмечая, как перекосило Аларилла. — У нас есть план!
— У кого "у нас"? У тебя и этой недотопленной нежити? — Эльф насмешливо махнул рукой в сторону, где, как он предполагал, стояла странного вида спутница диона. Не найдя искомое, Аларилл отвлекся от раздражающего одним своим существованием Лекса и, обведя взглядом доступное пространство, настороженно произнес: — А где она, кстати?
Дион удивленно моргнул и также осмотрел длинный коридор. Мрачно мерцали чадящие факелы, безучастной статуей замер вампир с разлегшейся у его ног кошкой, нечеткие тени прятались в неровностях стен. Мертвенного вида девушки с довольно-таки гнусным характером нигде не наблюдалось.
