Юлия Остапенко - Птицелов
В храме было очень людно, несмотря на то, что простых смертных во время подготовки к торжеству в храм не пропускали. Лукас и не думал даже, что в Таймене столько патрицианцев: от алых ладоней на белых плащах рябило в глазах. Многие плащи, правда, утратили белоснежность и имели весьма потрёпанный вид — похоже, у благородных рыцарей после недавней заварушки было множество дел, и не все они удосужились отдать облачение в починку. На некоторых плащей не было вовсе, но Лукас узнавал в них патрицианцев с одного взгляда. Странно, до сих пор он не замечал, что все они чем-то похожи друг на друга.
Лукаса провели внутренними коридорами в задние помещения храма, предназначенные для служителей. В конце концов он оказался в небольшом, аскетично обставленном зале. Там находилось с десяток человек, но взгляд Лукаса мгновенно нашёл Дерека: тот стоял у камина и читал свиток, кажется, полностью поглощённый этим занятием. За широким дубовым столом трудились два писаря, ещё двое патрицианцев тихо переговаривались, стоя у окон, и явно старались не мешать присутствующим.
— Преподобный магистр, — склонив голову, сказал один из конвоиров Лукаса. — Лукас из Джейдри.
Дерек молча кивнул, не отрываясь от чтения. Лукас подошёл к нему и преклонил колени.
— Преподобный, — сказал он, — благословите меня, ибо я грешен.
Дерек протянул руку и привычным движением осенил его святым знамением. Потом, всё так же не поднимая глаз от свитка, сказал:
— Оставьте нас.
Несколько секунд громко шуршали бумаги и поспешные шаги отдавались гулом от голых стен. Потом с отчётливым щелчком закрылась дверь.
Дерек поднял голову и посмотрел на Лукаса.
— Стало быть, они мертвы.
«Любопытно, с чего ты это взял, — подумал Лукас. — Нет, разумеется, именно это я и собирался сказать, но вот только почему ты решил, что моя неудача обернётся для Марвина и наследника смертью? Наверное, ты очень хорошо меня знаешь. Намного лучше, чем я сам. И именно поэтому ты всё ещё мой друг, хотя и не подозреваешь об этом».
— Прости, — сказал он.
Дерек посмотрел на него с удивлением. Его взгляд был слегка рассеян — похоже, Лукас действительно его отвлёк.
— Ты просишь прощения? Лукас, тебе надо отдохнуть, — без улыбки сказал он.
— Я не заслужил, — вздохнул тот.
— Да что это с тобой? — к удивлению в голосе Дерека примешалось раздражение. — С каких это пор тебе свойственно смирение? Или ты надеешься, что я пробью тебе местечко в ордене?
Об этом он не думал, но мысль показалась восхитительной.
— Мне даже страшно подумать, какая епитимья будет этому предшествовать, — признался Лукас наконец.
— Гм, это верно. По меньшей мере паломничество на Ледорубову гору. Скажешь мне, когда будешь готов.
Дерек подошёл к столу и бросил свиток в кипу бумаг. Потом сел в кресло.
— Я слушаю тебя, — сказал он спокойно.
Лукас неловко поднялся с колен, но сам не сел. Его голос звучал ровно и бесстрастно, когда он рассказывал Дереку душераздирающую историю о том, как новорожденный король Хандл-Тера умер от голода и холода в руках безмозглого щенка Фостейна, похитившего его из Нордема. Про самого безмозглого щенка он упомянул вскользь, сказав лишь, что его пришлось убить, так как Лукас не видел смысла доставлять его в Таймену теперь, когда король мёртв по его вине.
— Ты поступил правильно, — заметил Дерек. — Необходимость в его свидетельстве действительно отпала. Хотя мне жаль, что ты так и не получил от него то, что хотел.
— Почему ты думаешь, что не получил? — улыбнулся Лукас. Дерек прикрыл глаза и тихо вздохнул, будто довольный кот.
— В таком случае рад за тебя. Что ж, от имени святого ордена благодарю за службу, хоть ты и не выполнил то, что на тебя возлагалось.
— Я вижу, ты не особо огорчён.
Конечно, ему не следовало этого говорить. Следовало поклониться, ответить, что рад служить короне и ордену, и тихо убраться отсюда, пока ещё есть возможность. Месяц назад Лукас так бы и сделал — это не Дерек, это магистр Айберри, а его дела с магистром Айберри завершены. «Но нет, — подумал Лукас, — беса с два ты так просто от меня отделаешься. И знаешь об этом; ты очень, очень хорошо меня знаешь».
— Как ты можешь видеть, — после паузы заговорил Дерек, — сейчас полным ходом идёт подготовка к объявлению регента. И у меня много дел. Так что я надеюсь, ты меня извинишь.
— Регента при ком, Дерек?
— При его величестве короле Артене, разумеется. Разве в Хандл-Тере бывали другие короли?
— Стало быть, ты даже не стал меня дожидаться.
— Я не мог, Лукас. Магистрат не послушал бы меня, даже если бы я настаивал.
— Но ты не настаивал.
— Ты не видел, что здесь творилось. Нам надо было принять хоть какое-то решение. Просто подавить бунт — слишком мало…
— Но вы же и цареубийцу казнили.
— И этого недостаточно. Я полагаю, ты умеешь слушать толпу не хуже, чем мои осведомители, так что мне нет нужды тебе объяснять, какие там витают настроения. Да ещё и оба Совета будто сговорились и смотрят на нас в молчаливом ожидании. Я более чем уверен, что, затяни мы объявление наследника ещё хоть на день, бароны выдвинули бы своего претендента. Я не мог тебя ждать.
— Но если бы я поймал их, Дерек? Что тогда?
— Теперь нет никакого смысла думать об этом, — спокойно ответил магистр Айберри.
«Теперь — нет, конечно, — подумал Лукас. — Но ты должен был предвидеть такую возможность в дни, когда всё ещё не было определено. Отправляя меня за Марвином, ты знал, что будет, когда я привезу его. И твои решения это не поменяло бы ни на йоту».
— Вот как, — сказал Лукас, застыв от мгновенного осознания собственной глупости. — Так, выходит, я всё-таки справился с заданием святого ордена?
Магистр Айберри велел бы ему убираться, но Дерек не отвёл взгляд. Его руки неподвижно лежали на подлокотниках кресла.
— Я надеюсь на это, — очень спокойно сказал он.
Лукас коротко выдохнул. Горечь, злость и беспредельное восхищение нарастали в нём бурным валом, сметая все остальные чувства. Как же ты ничтожен, Лукас из Джейдри, с болезненным наслаждением подумал он. Никогда ты не был Птицеловом, и в который раз доказал свою несостоятельность — сам ты никого так и не поймал, тогда как тебя самого использовали столь тонко и умело, что ты едва не сделал того, что от тебя хотели, воображая, будто пошёл наперекор. Если бы я только действительно так и поступил, Дерек, я сам теперь был бы мёртв, и никто никогда не узнал бы, как тихо и аккуратно убраны с доски истинный король и единственный человек, который может это засвидетельствовать.
