dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов
— И все? Вот так просто, все?
— Ворота из красного камня, — Драко оттолкнул его и коснулся острых граней.
— Но где же проход?
— Их отпирают лишь короли, — выдавил Драко, боясь повернуться и увидеть ярость и разочарование на лице Гарри. — Во всяком случае, в одной из книг так говорится.
— Но у нас есть все ключи. Что это за херня, какого черта мы тогда…
Драко прижал ладонь к гранатам, и ему показалось вдруг, что ладонь провалилась в пустоту, в нечто мягкое и ласковое, как обрывки шелка или мотки льняных нитей. Он закрыл глаза, и под закрытыми веками возник образ, болезненный и жестокий.
«Не трогай, папа. Больше надо дотрагиваться».
Кровь, разделенная с королем, кровь, питающая золотой слиток. Магия, самая мелкая частица ее, приставшая к коже после объятия с сыном.
— Пусти меня, — Драко ткнулся лбом в теплый камень. — Пропусти меня. Он знал, как все будет и он не хотел, чтобы я касался его, но я ведь коснулся… коснулся, будь он проклят!
— Что ты там бормочешь? — Гарри устало сел у стены.
— Ничего. Бесполезно. Если у нас нет королевского камня, все бесполезно.
Драко отошел, пошатываясь и дрожа.
Гарри равнодушно, без злобы, посмотрел на гранатовый свод.
Потом вскочил, поднял фонарь, обернулся. Глаза его почернели вот возбуждения:
— Мерлин и Моргана! Да они тут. Все четыре, черт возьми, все четыре…
Драко уставился на четыре скважины. Они не появились, не возникли из ниоткуда — хотя фактически возникли — но осталось впечатление, будто они всегда были здесь, а каменная стена всегда была тяжелой деревянной дверью.
Словно бы путники лишь от усталости ее не заметили.
Замки расположены были в ряд по два, имели разной формы оковку: круглый медный, квадратный серебряный, ромбом — железный, и золотой — восьмиугольный, сияющий.
Драко, торопясь, опрокинул сумку, ключи запрыгали по полу.
— Осторожно, — запоздало предупредил Гарри, — не вздумай туда шагнуть… Возможно…
— Я знаю, — бормотал Драко, возясь с первым замком. — Время идет по-разному. Можно вернуться… не вернуться…
Ключ повернулся раз и остановился. Медный замок щелкнул. Серебряный ключ пришлось поворачивать два раза, железный — три, золотой сделал четыре оборота.
Замки клацали, и, с последним поворотом последнего ключа, дверь словно бы ослабла, сошла с места — Драко почувствовал, что она больше не заперта.
Песня переросла в пронзительный вой — и все смолкло. Гарри осторожно толкнул дверь, она поддалась.
В комнате, которую Драко и Гарри оглядывали с порога, было темно. Фонарный свет выхватывал то кусок серой стены, то пыльный пол, то полукруглый свод потолка. Это был тупик, пустая комнатушка, никчемный закоулок заброшенного замка.
Но вот какая-то тень шевельнулась в углу.
Он поднялся во весь рост и, робко защищая лицо от света, топтался на месте. Истощенный, тонкий, высоченный. Его узкая мордочка с глазами навыкате была бледна, кожа казалась пепельно-серой. Ребра можно было пересчитать, ключицы торчали, руки или лапы — как у богомола, коротенькие и тощие.
Он сделал шаг, еще один.
— Кто ты такой? — потребовал Гарри. — Ты пленник?
И тут до Драко дошло, почему облик несчастного показался ему смутно, неприятно знакомым. Незнакомец был в короне — по крайней мере, так можно было подумать, не вглядываясь.
Его голова украшена была чем-то вроде выростов: двурогий серп надо лбом, обтянутый бледной кожей.
— Демон в рогатой тиаре, — выдохнул Драко потрясенно, и взгляд светлых, желтоватых глаз метнулся к нему.
И все произошло быстро, в какие-то доли мгновения — вот существо в тиаре еще переступает с ноги на ногу, а вот оно уже у порога, скользит между плечами Драко и Гарри. Демон метнулся по коридору, он ступал с поразительной скоростью, один шаг — в пять человеческих. Длинный коридор он преодолел за считанные секунды.
И исчез.
— Подожди! Не уходи! Пожалуйста, подожди!..
Крик Драко запрыгал меж камней, эхо появилось и затихло.
Наступила тишина, сухая и равнодушная, ни движения, ни звука.
Пульсирующий свет в гранатах угас. Дверь бесшумно покачивалась.
— Кто? — потрясенно переспросил Гарри. — Кто это был?
— Демон в рогатой тиаре. Надежда бегущих. Седьмой бог, — Драко проговорил все скороговоркой, чувствуя, как в глазах закипают злые слезы. — Нам его не догнать. Он на свободе. Он может идти… куда угодно. Куда захочет. Его не отыскать. Боже, какой я кретин.
— Не понимаю.
— Это был проводник, Гарри! Ты что, не видел? Седьмой бог, забытый бог, пленник шести богов, сокровище четырех королей! Называй, как хочешь.
— И… что? — осторожно переспросил Гарри. — Что он за существо? На оборотня ночи не похож. Глаза… светлые.
— Он не оборотень. И не человек. Он падший бог. Не знаю, падший в прямом смысле или там… в каком-то божественном. Я не знаю! Он… о нем Снейп говорил. Только демону ведомо, где Высокая Дверь.
— То есть, вот ты хочешь сказать, что эта дверь…
— Это просто его темница.
— И ключи, все наши ключи…
— Были от тюрьмы.
— И это — НЕ Высокая Дверь?
— Разумеется, нет.
Гарри прислонился к стене.
— Все было зря?
— Видимо, зря.
— Совсем? Никакой надеж…
— Я не знаю. Если только отыскать его где-то на Сомнии.
— А что ему нужно?
— А что всем нужно? Свобода.
— Но ведь… Другие боги о нем знают?
— Не надейся, они не помогут. Они заточили его в подземелье, в пещерах, как пишут кое-где… спрятали, я думаю, чтобы он не мог служить беглецам. Но это было давно. Очень давно. И, возможно, все это сделано было вообще против их воли, королями, возможно… Или, чтобы заточить его, велась война. Война между богами. Или это только причина войны… Его страдания. Я не знаю.
— Мы выпустили демона из-за решетки? Он может быть опасен?
— Он не опасен, как и все другие. Он просто… бродяга, вечный бродяга, — Драко сжал голову ладонями.
— Подожди. Давай рассуждать логически…
— Я рассуждал логически, Поттер. Я прочел о двери с четырьмя замками и о демонах и богах, которые ее создали. И вообразил, что она — то, что нам нужно.
— Но ведь, в сущности, так и оказалось.
— Да, но теперь у нас нет даже проводника! Не следовало замки отпирать. Я ошибся. Я так ошибся.
Драко отвернулся и зашагал по коридору. Поттер догнал его.
Они выбрались наверх, осмотрели все залы в уцелевшем крыле замка, влезли на упавшую стену. Они кричали, но звали безымянного, того, чье имя, в отличие от имен шести, давно было забыто, да и никому, кроме него самого, не было ведомо — и все было напрасно.
