"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс
Получасом позже и сотней футов выше они вышли к тому, что сначала показалось Клэю горной пещерой. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что края у грота слишком ровные, а свод изгибается чересчур правильной аркой, чтобы иметь природное происхождение. Васташа остановился у зияющего отверстия.
– Вот мы и пришли, – сказал он. – Можешь отдохнуть, а я пока расскажу тебе обо всем.
Клэй скинул мешок и уселся. Листвень опустился напротив, и, передавая друг другу флягу, путники сделали несколько жадных глотков.
– Эта пещера – вход в заповедный сад, – начал Васташа. – Я говорил тебе, его создали те, что вышли из моря…
– У них что, нет своего названия? – перебил Клэй.
– Есть, но оно такое длинное и сложное, что я никогда не мог его запомнить, – терпеливо объяснил Васташа. – Если хочешь, я буду называть их «О», или «подводный народ», или «те, что вышли из океана».
– Договорились, – улыбнулся охотник.
– Так вот, – продолжал листвень, – в скале разбит роскошный сад, который создали специально для последней оставшейся в живых Великой Змеи. Когда-то эти гиганты обитали по всему Запределью, от края до края. Нельзя было пройти и мили, чтобы не повстречаться с одним из них. Это были грозные создания: с розовой чешуей и рогами, они по-змеиному скользили по земле…
– Я видел их скелеты, – вставил Клэй. – Я называл их Сиримоны – как созвездие.
– Прекрасно, – сухо сказал Васташа, недовольный тем, что его снова перебили. – Так вот, эти, как ты их называешь, Сиримоны были не просто торговцы смертью, не просто самый ужасный кошмар местных племен – в них была заложена способность воплощать и отражать сознание Запределья. Все вместе они образовывали что-то вроде паутины, по нитям которой текли его мысли. Именно через них Запределье сознавало собственную разумность.
– Оно думает?! – поразился Клэй.
– Думало. Направляло ход своего существования. У Запределья была воля, и эта воля была доброй, – продолжал Васташа. – Но война между Па-ни-та и подводным народом уничтожила Сиримонов и истощила волю Запределья, так что теперь она сосредоточена в одной-единственной особи, заточенной в этой скале. Дебри гибнут.
– Но как война могла уничтожить таких гигантов? – удивился охотник.
– Па-ни-та завладела волей Запределья и обратила Сиримонов против тех, что пришли с моря. В ответ подводный народ наслал на них мор – как когда-то и на моих братьев. Когда мы потерпели поражение и тело Па-ни-та погибло, подводные люди поняли, что натворили, но было поздно. В воздухе Запределья уже витал запах смерти. Они спасли последнего Сиримона и изолировали его здесь, в этой горе, – до тех пор, пока не отыщется способ возродить их к жизни. Ведь они хотели завоевать новые земли, а вовсе не умирающий мир.
– По мне – так Запределье просто кишит жизнью, – с сомнением заметил Клэй.
– Это оттого, что ты – существо инородное, – возразил Васташа. – Тебе не видны мельчайшие и сложнейшие признаки умирания, и ты ничего не почувствуешь, когда дебри оживут.
– Кажется, я понимаю, о чем ты. Хотя все это слишком похоже на сказку, – сказал охотник. – Но при чем тут я?
– Па-ни-та велела нам возродить Великую Змею, – заявил листвень. – То есть оплодотворить ее.
Клэй расхохотался.
– У меня, конечно, давно не было женщин, но не думаю, чтобы меня возбудил вид чешуйчатого монстра.
Васташа повернулся к Клэю спиной.
– Сорви плод с моей шеи. Держи его крепко, не вырони: там семя, от которого в назначенный срок змея произведет потомство.
Охотник протянул руку и обхватил темный плод пальцами. Рывок, резкий щелчок – и по склону горы эхом прокатился мучительный вопль. Клэй от неожиданности чуть не выпустил тяжелый плод из рук. Когда Васташа обернулся, на лиственном лице блеснули капли слез.
– Прости… – смутился охотник.
– Ничего, – сказал Васташа, тяжело дыша, – тебе придется труднее. Теперь ты должен соблазнить змею.
В глубине грота темнело озеро, напомнившее Клэю водоем в той пещере, где он наткнулся на останки Па-ни-та. Несколькими ярдами дальше в скале имелось еще одно отверстие, покрытое тончайшей голубой пленкой. Сквозь это волнистое голубое окно проглядывал великолепный сад, полный деревьев, цветов и трав. Именно так Клэй представлял себе Рай – с тех пор как давным-давно, в Анамасобии, впервые услышал о нем.
На полу, под черной шляпой, лежала его одежда. Клэй, абсолютно голый, в одной руке сжимал плод, а в другой – кристалл, подарок татуировщика.
– Объясни мне еще раз, зачем это нужно, – попросил он.
После того как все ее сородичи погибли, змея ненавидит даже запах Запределья. Ты сам не отсюда и пахнешь для нее безопасно, а вот одежда уже пропиталась дебрями, – объяснил Васташа. – Не бойся, все получится. Тебя привело сюда желание исправить большое зло и достигнуть покоя в душе. Запределье, так же как и ты, должно вновь обрести равновесие, и оно чувствует в тебе единомышленника. Ты найдешь спящего Сиримона и заставишь его открыть пасть. А потом швырнешь туда плод.
– А если я промахнусь? – поинтересовался Клэй. Листвень не ответил.
– Она ведь может убить меня, – продолжал охотник.
И снова никаких комментариев не последовало.
– Ясно, – кивнул Клэй.
– Кристалл позволит тебе пройти сквозь завесу, – сказал Васташа. – Смотри, не потеряй его, не то не сможешь вернуться назад. Как только бросишь семя, беги со всех ног и не оглядывайся. Я буду ждать тебя здесь.
Клэй шагнул к рябившейся голубой пленке, медленно погрузил в нее руку и вытащил обратно.
– Только так ты сможешь достигнуть цели своего путешествия, – напомнил листвень.
Охотник задержал дыхание, словно перед прыжком в глубину, и шагнул сквозь проход. Кожу обожгло холодом, и на долю секунды Клэй потерял сознание. А потом услышал щебет птиц, почувствовал тепло солнца и открыл глаза, зная, что заново родился, и родился в Раю.
Васташа стоял в пещере, сквозь прозрачную мембрану провожая взглядом удалявшегося Клэя. Сзади, из озера, высунулись две перепончатые лапы. Красночешуйчатое нечто с круглыми рыбьими глазами и веером плавников на голове выползло на сухой каменный пол. Вода стекала с него ручьями, скрежещущие жаберные вздохи эхом отдавались под сводами пещеры. Лапы и брюхо существа густо заросли ракушками, широкую пасть обрамляли два длинных, свисавших с верхней губы, уса. Волосы нитями водорослей спускались вдоль игольчатого хребта, колыхаясь в воздухе точь-в-точь как в толще вод.
Существо подползло к Васташе и еще успело увидеть, как Клэй скрылся за цветущей стеной.
– Как тебе удалось уговорить его? – спросил чешуйчатый Шкчл.
– Я рассказал ему историю, – ответил Васташа.
– То есть солгал, – уточнил собеседник. Листвень пожал плечами.
– Называй как знаешь.
– Он в курсе, что теперь всем нам предстоит объединиться, ради того чтобы оживить дебри?
– Я не стал вдаваться в такие подробности. Все и так чересчур сложно, – сказал Васташа. – К тому же по законам жанра в хорошей истории всегда должен присутствовать негодяй.
Издаваемый Шкчлом скрежет усилился. Он смеялся.
– Но он хотя бы знает, какую жертву должен принести? – спросил чешуйчатый. – Второй ингредиент, кроме плода?
Листвень отрицательно покачал головой.
– А если он сбежит раньше, чем змея вкусит его крови?
– Не сбежит – заверил его Васташа.
«Ничего не бойся»
Боюсь, в добропорядочном Вено употребление чистой красоты карается законом, но я все же припрятал в складке крыла две ампулы и шприц. Больше из вещей я не взял с собой ничего, кроме пера, чернил да неоконченной рукописи. Разве мог я поступить иначе? Ведь я оставил Клэя прямо накануне свидания с гигантской змеей! Я знал, что дела могут задержать меня в Вено на несколько дней, и в то же время не мог торопить повествование, которое явно близилось к кульминации. Последние события повести об охотнике повергли меня в смятение, хотя, возможно, это даже к лучшему: волнуясь за Клэя, я отвлекался от собственных тревог по поводу предстоящей встречи с Семлой Худ и прочими моими недоброжелателями.
