Алан Аюпов - Саньяси (СИ)
— Ладно, пошли дальше. — Поторопил Веня.
— Зачем? — Спросил Валентин.
— То есть как? — Не понял Веня.
— Фофа, мы всё это время шли не к морю, а вдоль него. — Пояснил Феликс. — Стадион обращён к морю тыльной стороной. Понял?
— Море вон там! — Махнул рукой Валентин, указывая направление.
Веня подошёл к краю дорожки и посмотрел вниз.
— Крутовато, конечно, — сообщил он, — но в принципе можно спуститься.
— Крутовато, то крутовато. — Согласился Феликс. — Только вот темно, и спускаться по такой темноте дело неблагодарное. Шею можно свернуть.
— А у тебя есть варианты? — Спросил Веня.
— Нет. — Вздохнул Феликс.
— Ладненько, ребятки, — Сказал Валентин, — дайте‑ка я попробую.
Он подошёл к краю, внимательно осмотрелся, и, ставя ногу ребром, начал спуск.
— Валька, мобильник мой возьми, подсвечивать! — Запоздало предложил Веня.
— Спасибо, — Ответил Валентин откуда‑то снизу. — Феликс, давай, спускайся потихоньку. Ты что‑нибудь слышишь?
— Нет. — Честно признался Феликс. — Я попробую спуститься.
Он так же осторожно, как Валентин, начал спуск. Веня немного постоял, потом извлёк из кармана мобильник и включил фонарик. В этот момент снизу раздался голос:
— Стоять! Руки на голову!
В слабом свете мобильника Веня увидел лишь, как тень Вальки кинулась куда‑то на голос, потом в невероятном пируэте вывернулась и отскочила в противоположный бок. Раздался выстрел. Валька упал. Феликс прыгнул в чернеющие кусты слева от Валентина. Раздался второй выстрел. Веня хотел, было, отпрыгнуть назад к стене, но не удержался и кубарем полетел вниз. Длинная автоматная очередь прошила ночную тишину.
Эпилог
Мы шли, осторожно ступая, стараясь не набрать полные ботинки песка, по пустынному в этот час пляжу. Да и кому бы пришло в голову торчать посреди декабрьской ночи на промозглом берегу штормового моря?! Разве что каким‑то ненормальным?.. Я себя к таковым не относил, и, тем не менее, именно я находился здесь, в ожидании увидеть чудо. Юлька шла рядом, опираясь на мою руку. Аурэл слегка отставал. Он всё время крутил головой, пытаясь рассмотреть что‑то в темноте, а может просто старался, как можно больше запомнить? Не знаю. Но выглядел он как‑то торжественно и растерянно одновременно. Городские звуки остались далеко позади, на холме, за полосой голого, в это время года, парка. Впереди шумело море. Тучи, весь день хмурившие небо, к вечеру расползлись, открыв ясное звёздное небо и полную, круглоликую луну. Чуть в стороне от спуска почти у кромки прибоя, у белой известняковой скалы, я бы сказал камня, но очень громадного, стояли две фигуры. Юлька заметила их сразу, как только мы вышли на песок, и направилась к ним, будто чувствовала, что там тот, кто ей нужен.
Мы приблизились. Двое обрели более определённые черты. Мужчина лет пятидесяти, может немного больше, с непокрытой головой и развивающейся по ветру пепельной шевелюрой, и девушка, очень юная, светловолосая, скорее всего блондинка. Оба они одеты были не по сезону. Мужчина в серых брюках, пошитых видимо ещё в прошлом веке, в рубашке защитного цвета с закатанными выше локтя рукавами, в летних туфлях сеточкой. Девушка в кремовых босоножках на высоком каблуке, в светлом платье, с расписной шёлковой накидкой на точёных плечах. Одной рукой она придерживала края своей импровизированной шали, чтоб не унесло ветром. Волосы её, искусно собранные при помощи нескольких лент, красиво вились, следуя потокам воздуха.
— Доброй ночи. — Первым поздоровался пепельный.
— Здравствуйте. — Ответила за всех Юлька, откровенно разглядывая мужчину. — А я Вас таким и представляла. Нам Шурик (кивок в мою сторону) про вас рассказывал.
Мужчина посмотрел на Юльку, улыбнулся. Коротко глянул на меня, потом на, разинувшего рот, Аурэла, после чего перевёл взгляд на свою спутницу и сказал, не обращаясь ни к кому конкретно и в то же время ко всем сразу.
— Легенды всякие ходят. Но все они практически не соответствуют истинным событиям.
— Не скажите, не скажите. — Возразила девушка в белом. — Всё, что мне было известно о Вас, полностью совпало с действительностью. Даже больше.
— Не преувеличивайте, сударыня. Всё в этом мире относительно. — Ответил мужчина, снова обращая свой взор на Юльку.
— Скажите, — Заметив, что на неё обратили внимание, заговорила Юлька, — так Вы и есть тот самый Серый Чудак?
— Ну, что я говорил? — Опять обернулся пепельный к своей спутнице.
— Эта девушка только подтверждает мои слова. — Улыбнулась та в ответ.
— Женщины… Ох уж эти женщины!.. Даже тогда, когда истина превыше их они солидарны друг с другом.
Он посмотрел на меня.
— Вы городской привратник? — Осторожно поинтересовался я.
— Нет. Скорее швейцар. — Улыбнулся он. — Встречаю вновь прибывших.
— А как Вы знаете, кого надо встречать, а кого нет? — Спросила Юлька.
— А как Вы знаете, что это платье вам идёт, а джинсы портят вашу фигуру? — Вопросом на вопрос ответил пепельный.
— Ну. — Растерялась Юлька. — Это совсем разные вещи.
— А Вы по‑другому поймёте? — Заинтересовался городской швейцар.
Юлька на мгновение задумалась, потом отрицательно качнула головой.
— Правильно. — Похвалил её мужчина. — Для того, чтобы применять иные сравнения, необходимы их представление, другое понимание.
— Да. — Согласилась Юлька.
— Тогда входите! То, к чему вы стремились, перед Вами. — Радостно улыбнулся пепельный.
— Спасибо. — Поблагодарила Юлька.
— Но прежде, — приостановила Юльку девушка в белом, — постойте мгновение, подумайте. Верное ли решение Вы принимаете?
— Разве я не смогу уйти из города? — Почему‑то испугалась Юлька.
— Можете, Вы теперь всё можете. — Ответил за свою спутницу серый чудак. — Просто девушка ищет свой путь. Она приходит сюда практически каждый день, точнее ночь, но не решается сделать последний шаг.
— Почему?! — Сильно удивилась Юлька. — Быть здесь каждый раз и не сделать того, к чему стремишься всю свою жизнь?
— А можно ли считать за истину то, к чему стремишься? — В свою очередь спросила девушка.
— А как может быть иначе? — Изумилась Юлька.
— Может, милая девушка, может. — Ответил за свою спутницу серый чудак.
Юлька во все глаза смотрела на девушку. В её расширившихся зрачках с бешеной скоростью проносились миллионы мыслей, но ни одна из них не могла объяснить ей непреложную истину, что мечты иногда бывают слишком уж мелкими.
— Не понимаю? — Честно призналась она после некоторого размышления.
