Майя Малиновская - Прыжок барса
Тюрьма была в видении, а это место она не знала, забор сада казался знакомым. Эл отдыхала до сумерек. Пришла девушка, зажгла большие светильники на треногах предложила ужин. Эл согласилась. Потом в дверь вошел воин, точнее воительница. Она была одета просто и вооружена. Нагрудник чуть блеснул, поймав свет огня. Эл поняла, кто охраняет хозяйку дома.
- К тебе хочет войти Пталимарх. Он арестовывал тебя. Приказано пускать с твоего дозволения.
- Я знаю кто он, пусть входит.
- Он будет безоружен, я могу быть с тобой.
- Это не нужно, но спасибо.
Она удалилась и скоро высокая фигура встала перед Эл. Она сидела на том же стульчике, который ей понравился. Эл обвела рукой комнату.
- Добрый тебе вечер, Пталимарх. Ты хочешь говорить стоя? Садись. Мне не интересна твоя гордость.
Пталимарх посмотрел на нее сверху вниз, его взгляд был требовательным.
- А. Я же пленница. - Эл встала. - Объясни мне, Пталимарх, зачем ты пришел?
- Я хочу увидеть твое колдовство. Я хочу его понять.
- О чем же ты хочешь знать?
- Почему ты так действуешь на меня? Как увидел тебя у храма, не могу забыть твое лицо. Что ты делаешь?
- Тебе сказать правду или красивую ложь?
- Ответь и то, и другое.
- Если бы я хотела сказать ложь, то скала бы, что твое сердце загорелось любовью. Что Афродита решила пошутить над доблестным слугой Ареса и нагнала на него наваждение.
- И это ложь? - он сказал это удивленно и обиженно.
Эл ощутила, как он странно озирается, словно время от времени теряет чувство пространства.
- Если я подойду и возьму тебя за руку - все пройдет.
Она попробовала дотянуться до его руки, но Пталимарх отшатнулся.
- Видишь? Так ли ведет себя влюбленный мужчина? Я не позволяю к себе прикасаться чужим, я грозила убить твоих солдат, любого. Теперь я хочу коснуться тебя, но ты сопротивляешься. Почему?
- Ты совершенно зачаруешь меня.
- Нет. Пталимарх. Это уцже наваждение. Тобою кто-то управляет.
Эл размахнулась, чтобы дать ему пощечину, но у Пталимарха сработал солдатский рефлекс, он перехватил ее кисть и вывернул. Эл стерпела боль и ждала, когда он очнется. Его рука дрогнула, кисть чуть разжалась, а потом хватка стала прежней.
- Держишь? - спросила она.
Он выдохнул.
- Так что ты чувствуешь? - спросила она.
- Я не понимаю. Как я здесь очутился?
- Тебя заколдовал кто-то. Но не я. Пока ты держишь мою руку, он не властен над тобой. Хочешь я выведу тебя из комнаты и попрошу стражу тебя больше не пускать.
- Тебя никто до сих пор не допросил?
- Обо мне как будто забыли.
- Верно. Диойкет хотел добиться от тебя правды о племяннике. Тебя все равно осудят.
- Меня не казнят, Пталимарх.
- Нет. Такую женщину не станут казнить. На царском рынке ты будешь очень дорого стоить. Из тебя будет красивая рабыня. Будь я богат, купил бы такую.
- Попроси у Юстиниана, он коллекционирует талантливых рабов. Артесий себя еще не выкупил?
- Тебя ждет худшая участь. К своим рабам Юстиниан почтителен, он относится к ним, как к ценности. Если покупает женщин, то не для своей пастели. Возможно, это будет не плохо для тебя. Я похлопочу о тебе, но едва ли он так богат. Он уже заплатил за Артесия. Я бы хотел тебе лучшей участи, Елена. Я уже подозреваю, кто тебя купит.
- Ты действительно уверен, что я попаду на рабский рынок?
- За рану солдата и за сопротивление тебе придется много заплатить. Мужчину по закону ждет казнь. Женщину отдают в услужение раненому солдату. Но при одном воспоминании о тебе и о том, что ты устроила на площади, он отказался от такой цены. И теперь еще юноша, в судьбу которого ты неосторожно вмешалась. Я видел, как ты живешь, в каком доме, на какой улице. Ты не богата. Твой храм не выкупит беглую жрицу. Твоему мужчине и твоему брату тебя не спасти. Если только тебе передадут яд или нож.
Пталимарх увидел, как она ловко извлекла из складок одежды кинжал.
- У меня есть нож. Хочешь забрать? Я знаю очень много способов умереть, лезвие и яд - это слишком просто.
В это мгновение он отпустил ее руку. Еще мгновение. Он попробовал выхватить у нее оружие, Эл бросила его на кушетку.
- Забудь о нем!
Пталимарх снова сосредоточил взгляд на ней, в замешательстве и растерянности.
- Мельзис, оставь его разум! Твоя попытка провалилась!
Пталимарх снова начал озираться по сторонам.
- Э-э. Я...
- Ты хочешь продолжить разговор о моей вине? Мы говорили о моей сестре. Ты что-то хотел узнать.
- Солдаты твердили, что вы на одно лицо. И я помню ее, она сказала дерзкое ругательство на неправильном языке евреев. Она ругалась у храма.
- Она плохо слушается. Она ушла одна, заблудилась и оказалась рядом с солдатскими хижинами.
- Я говорил о твоей сестре? - с некоторым опозданием опомнился Пталимарх.
- Ты наверное устал, день был трудным. Мы еще говорили о корабле с римскими солдатами, что еще не пришел в гавань.
- Он стоит за мысом в ожидании сигнала с маяка, - Пталимарх снова посмотрел на нее вопросительно и недоуменно.
- Мы читали одни и те же записки Пталимарх. Статуи сами не ходят.
- Ты одна из нас?
- Я не знаю по какую ты сторону? Тебе не жаль Пелия? Мальчик последний из рода Александра. Кому нужна его молодая жизнь? Жизнь того, в ком нет величия его предка.
Пталимарх опять посмотрел с недоумением.
- Зачем тебе, женщине из чужой земли, такие заботы? Кто прислал тебя? Зачем ты здесь?
- Если ты сядешь и будешь думать, что мы беседуем как друзья, или ты у меня в гостях, я расскажу тебе много интересного.
- Я не твой гость! Ты арестована!
- Ты сам не веришь, что я виновна. Ты помнишь, что говорил мне, когда привел в тюрьму? Как угрожал?
Птаримарх замотал головой.
- Я не могу угрожать женщине. Это чьи-то...
- Он ушел.
- Ты прогнала его?
- Нет. Он оставил тебя в покое, потому что я разгадала его игру.
- Зачем ему я?
- Чтобы помешать мне. Ты не удивлен?
- Теперь нет. Я понимаю, почему вел себя так. Это было наваждение. Эта земля полна магии. Я был груб с тобой. Ты не сердишься? Прости меня.
- Ты хороший человек. Я умею читать людей. Когда я увидела тебя у храма ты показался мне воином с аристократическим воспитанием. Юстиниан окружил себя такими людьми.
- Когда он узнал о твоем аресте, хотел придти сюда.
- Он придет.
- Уже вечер. Здесь не принимают поздних гостей.
- Это правило не для тех, кто приходит со стороны царских садов. Скоро у ворот будет толпа. Ты - охрана царя, перед диойкетом у тебя нет обязательств, у него своя охрана.
- Я что-то говорил о суде?
- Ты грозил, что меня продадут на рабском рынке.
