Роберт Сальваторе - Демон пробуждается
— Неплохо, — заметил Элбрайн, хотя на таком расстоянии траппер не мог его слышать. — Нужно хорошенько обыскать всю эту местность, убедиться, что больше тут никого нет.
Так и сделали. Когда стало ясно, что других свидетелей их появления и убийства гоблинов нет, Элбрайн свистом подозвал всех к себе, решив устроиться на ночь в небольшой лощине. Он сам предпочел бы вообще не останавливаться, но путешествие в полной темноте по такой дикой и труднопроходимой местности могло окончиться плачевно, если не для него, то для кого-нибудь из остальных.
Они разбили лагерь в полной уверенности, что пока их местонахождение никем не замечено. Откуда им было знать, что неподалеку находится великан с волшебным копьем в руке, которое, почувствовав убийство, привело его прямо к тому месту, где лежали трупы гоблинов?
Ночь выдалась холодная и тихая, если не считать стонов ветра среди камней. Элбрайн и Пони сидели под одним одеялом, тесно прижавшись друг к другу. Чуть в стороне расположился кентавр, за могучим крупом которого укрывался от ветра Эвелин. Паулсон и Бурундук стояли на страже.
— Завтра нам предстоит подняться еще выше, — заметил Элбрайн.
— Если ты волнуешься из-за меня, друг мой, — отозвался кентавр, — то успокойся, я справлюсь.
— По правде говоря, меня больше беспокоит Эвелин. — Как будто сквозь сон услышав свое имя, монах перевернулся на бок и громко захрапел. — По-моему, он не в той форме, чтобы лазать по горам.
— Ты не знаешь Эвелина, — возразила Пони. — Мы путешествовали вместе несколько месяцев, и ни разу я не слышала от него ни одной жалобы. Он воспринимает все происходящее как свое предназначение, и никакие препятствия не пугают его.
— Кроме того, — заметил кентавр, — он как следует выспится и завтра будет чувствовать себя лучше.
И опять, словно почувствовав, что говорят о нем, монах заворочался и всхрапнул.
— Бурундук? — прошептал Паулсон; его голос был еле слышен за воем ветра. — Это ты?
Пригнувшись, он напряженно вглядывался в небольшую группу деревьев, откуда, как ему показалось, донесся звук шагов.
И вдруг до него дошло — рядом с уже запомнившимися силуэтами деревьев словно бы только что выросло еще одно дерево.
— Проклятье… — прошептал он и попятился.
Что-то серебристо мелькнуло в свете луны, пролетело прямо над его головой. Паулсон вскрикнул и рухнул на землю. Оглянувшись на великана, он заметил, что тот вздрогнул с удивленным видом, когда кинжал Бурундука с металлическим звоном ударил его в грудь.
Траппер вскочил на ноги, почувствовав себя более уверенно при мысли о том, что друг неподалеку. Тем не менее звон, который он слышал при ударе кинжала, все еще раздавался у него в ушах; великан и сам по себе был достаточно сильным противником, а великан, закованный в броню…
А ведь на нем и в самом деле броня, понял Паулсон, когда великан подошел поближе. Один за другим быстро промелькнули в воздухе два серебристых кинжала, на этот раз нацеленные в голову великана. Оба попали в цель, и оба отскочили от металлического шлема.
— Не ввязывайся в драку! Уходим! — закричал Паулсон Бурундуку и тут заметил оранжевое мерцание чуть в стороне от великана.
Словно околдованный, траппер замер, пытаясь разглядеть, что это такое. Да ведь это копье, понял он, вскрикнул и бросился бежать. Копье, которое как раз в этот момент занес над ним второй великан! Блокируя удар, траппер вскинул меч, но выкованное демоном копье прошло сквозь металлическое лезвие, как сквозь масло, и вонзилось Паулсону глубоко в живот.
Волны дикой боли захлестнули его с головой. Он никогда даже представить себе не мог, что бывает такая боль. Уже теряя сознание, он почувствовал, как огромная рука великана подняла его и отшвырнула во тьму, где поджидала смерть.
Бурундук бежал во всю прыть. Слезы ужаса и горя от потери еще одного друга струились по его щекам. Великаны окружали траппера со всех сторон, жар мерцающего копья преследовал его по пятам. Нужно, конечно, вернуться в лагерь, чтобы предупредить товарищей, и в то же время делать этого никак нельзя — получилось бы, что он привел врагов прямо к ним!
Бурундук понял, что нужно лечь и зарыться в груду листьев у основания могучего дерева. Его уверенность возросла, когда двое великанов протопали мимо, ничего не заметив. Однако следом за ними шел тот, с мерцающим копьем.
И оно, это дьявольское оружие, заставило своего владельца остановиться!
Бурундук пытался закричать, когда разгребли укрывающие его листья и он увидел нависшего над ним монстра, поднявшего свое ужасное копье. Он пытался закричать, но тут острый кончик копья резко пошел вниз, и изо рта Бурундука вырвалось лишь еле слышное бульканье.
Крики обреченных трапперов заставили остальных насторожиться, поэтому все были уже наготове, когда первый великан проломился сквозь кустарник и навис над краем лощины. Приняв кентавра за простого коня — тот стоял, опустив голову и переднюю часть туловища, — он прошел мимо. Кентавр тут же вскинул лук и выстрелил. Тяжелая стрела сумела пробить пластину брони и вонзиться в тело, но неглубоко, не причинив серьезного вреда. В три скачка догнав великана, Смотритель встал на дыбы и ударил его по спине сначала копытами, а потом и луком, действуя им, как дубинкой. Однако лук раскололся от удара о твердую броню. Великан пошатнулся и заковылял вниз по склону. Кентавр бросился следом, ругая себя за то, что так глупо потерял лук, и на скаку доставая дубину. Позади из кустов показались еще два великана и вслед за Смотрителем устремились вниз.
— Что это за камень? — спросила Пони, когда Эвелин поднял вверх друзу восьмигранных кристаллов.
— Магнетит, — ответил Эвелин.
И замолчал, целиком сосредоточившись на камне, пытаясь пробудить его энергию, заставить ее выплеснуться наружу. Великаны вслед за кентавром тяжело топали вниз, в лощину; Элбрайн стоял в стороне, пытаясь отвлечь внимание врагов на себя. Увидев это, Пони бросилась к нему.
Отбрасываемое колдовским копьем оранжевое мерцание неясно обрисовывало контуры трех великанов. Крыло Сокола посылало стрелу за стрелой. Одна звякнула о металлическую броню, другая о нагрудную пластину, однако несколько прошли сквозь забрало шлема и впились в лицо монстра, заставив его взвыть от боли.
Ослепленный, он схватился за голову и был теперь не страшен.
Элбрайн вытаскивал меч, когда рядом с ним возникла Пони. Он велел ей держаться слева от него, заняться великаном без копья; в этом проклятом копье явственно ощущалась какая-то дьявольская сила.
